Тем временем, после того как князь Шварценберг, главнокомандующий вражеских войск, разбитых при Дрездене, указал город Теплиц в качестве сборного пункта остатков своих армий, австрийцы отступили по долине Диппольдисвальде, русские и пруссаки по дороге через Пирну на Теплиц, а остатки корпуса Кленау — по дороге на Фрайберг. Император Наполеон двигался вместе с французскими колоннами, преследовавшими побежденных, до Пирны и немного дальше этого пункта. Однако в момент прибытия в Пирну он внезапно почувствовал легкое недомогание, сопровождающееся небольшой тошнотой и вызванное усталостью, какую он испытывал после того, как пять дней подряд не слезал с лошади и находился под непрекращающимся дождем.

Одно из самых больших неудобств, связанных с положением государей, состоит в том, что в их окружении всегда находится несколько человек, желающих проявить избыток привязанности, всегда выражают тревогу при их малейшем недомогании и преувеличивают меры предосторожности, которые следует принимать. Это и произошло в данных обстоятельствах. Главный шталмейстер Колен кур посоветовал Наполеону вернуться в Дрезден, а другие высшие офицеры не осмелились дать ему намного более удачный совет: продолжать путь до Пирны, расположенной на расстоянии всего лишь одного лье. Там уже находилась Императорская гвардия, и император обрел бы в этом городе вместе с отдыхом, в котором он так нуждался, громадное преимущество: он оказался бы в состоянии отдавать приказы о передвижениях войск, участвовавших в преследовании противника. Из Дрездена он не мог этого делать, поскольку Дрезден находится на гораздо большем расстоянии от центра всех этих операций. Наполеон поручил маршалам Мортье и Сен-Сиру поддерживать генерала Вандамма, командующего 1-м корпусом. Вандамм на протяжении трех дней не имел связи с Великой армией. Он отбросил русский корпус и теперь угрожал вражеским тылам, перерезав дорогу от Дрездена до Праги, и контролировал район Кульма в Богемии, а также городок Теплиц, который был одним из самых важных пунктов, поскольку через него войскам коалиции наверняка пришлось бы отступать. Но возвращение Наполеона в Дрезден аннулировало успех в сражении и привело к огромной неудаче. Последствия этой неудачи способствовали в значительной степени падению Империи. Вот очень сжатый рассказ об этой знаменитой катастрофе.

Генерал Вандамм был очень хорошим и смелым офицером, ставшим знаменитым уже начиная с первых войн Революции. Он почти всегда командовал различными корпусами в войнах Империи. Можно было только удивляться, что он до сих пор не получил маршальского жезла. Этого жезла его лишала резкая и высокомерная манера поведения. После его поражения хулители генерала Вандамма утверждали, что желание получить наконец эту высшую награду толкнуло его броситься сломя голову всего лишь с 20 тысячами навстречу 200 тысячам вражеских солдат, которым он собирался преградить путь. Однако истина состоит в том, что генерал Вандамм был предупрежден командованием, что его поддержат две армии маршала Сен-Сира и Мортье. Вандамм получил обязательный приказ занять Теплиц, для того чтобы отрезать неприятелю путь к отступлению, и должен был повиноваться.

Считая, что может быть уверенным в поддержке, Вандамм смело спустился 29 августа к Кульму, откуда, заставляя отступать перед собой вражеские части, он попытался овладеть Теплицем. Совершенно ясно, что если бы Мортье и Сен-Сир выполнили полученный им приказ, то прусские, русские и австрийцы, находившиеся на ужасных дорогах, отрезанные от Богемии взятием Теплица, были бы атакованы спереди и сзади, и им бы пришлось сложить оружие. Вандамма тогда бы громко хвалили даже те, кто ругал его раньше.

Как бы то ни было, прибыв к Теплицу утром 30 августа, Вандамм оказался лицом к лицу с войсками Остермана, одного из лучших и самых храбрых генералов русской армии. Вандамм атаковал Остермана, тем более что увидел, как с высот Петерсвальде спускается армейский корпус, идущий по той же дороге, по которой накануне шли его полки. И Вандамм должен был решить, что это войска Мортье и Сен-Сира, помощь которых обещал ему император. Но вновь прибывшие оказались двумя крупными прусскими дивизиями[144] под командованием генерала Клейста. Эти прусские дивизии направились к Кульму по совету Жомини. Они только что прошли между корпусами Сен-Сира и Мортье, а эти маршалы их не заметили, столь велика была злая воля Сен-Сира, когда ему приходилось помогать одному из своих товарищей. Эта злая воля в данных обстоятельствах повлияла и на Мортье! Ни тот ни другой не пошевелились, а ведь их совместные действия в сочетании со смелыми усилиями Вандамма наверняка привели бы к полному поражению противника. Судите сами: колонны вражеской пехоты, кавалерии, артиллерии в самой ужасной неразберихе казались загнанными в полном беспорядке в узкие проходы в высоких горах, разделявших Силезию и Богемию.

Вместо помощи, которой он ожидал, генерал Вандамм увидел перед собой две дивизии генерала Клейста. Пруссаки сразу бросились на французов. Первая линия Вандамма продолжала сражаться с русскими Остермана, расположенными перед Теплицем. Одновременно Вандамм повернул свой арьергард против Клейста и яростно его атаковал. Вражеские войска со всех сторон начали слабеть, но получили огромное подкрепление. Это подкрепление довело численность неприятеля более чем до 100 тысяч человек, что привело к громадной диспропорции по отношению к 15 тысячам, остававшимся под командованием Вандамма. Прибытие подкрепления к неприятелю заставило Вандамма, несмотря на его упорство и способности, подумать об отступлении в направлении корпусов Сен-Сира и Мортье. Вандамм полагал, что эти корпуса находятся недалеко от него, в соответствии с тем, что по приказу императора написал ему Бертье.

Подойдя к переправе возле Тельница, французы нашли его занятым вражескими дивизиями генерала Клейста. Эти дивизии полностью закрывали полкам Вандамма путь. Впереди наших колонн шла конница генерала Корбино. Этот храбрец, несмотря на трудности передвижения по горам, потребовал для себя честь по-прежнему оставаться в авангарде. Наши войска бросились на пруссаков столь стремительно, что опрокинули их и сумели преодолеть горный проход, захватив при этом всю вражескую артиллерию. Из-за плохого состояния дорог они смогли взять только лошадей вражеской артиллерии.

Военные с настоящим боевым опытом поймут, что такой успех может быть одержан только ценой большой крови и что после столь ужасной битвы 1-й армейский корпус лишился множества своих бойцов. Однако Вандамм, окруженный со всех сторон силами противника, в десятки раз превосходившими его собственные силы, отказался сдаваться и стал во главе двух батальонов 85-го линейного полка, единственных, которыми он еще мог располагать. Он бросился в гущу врагов, надеясь найти там смерть. Но лошадь под ним была убита, и многочисленная толпа русских бросилась на него и захватила его в плен.

Генералы, офицеры и даже простые солдаты неприятеля, восхищаясь смелостью Вандамма, питали к нему самое большое уважение. Однако, и это кажется совершенно невероятным, но тем не менее неоспоримо, хорошее отношение пропало и сменилось оскорблениями, как только пленник был привезен в Прагу и предстал перед русским императором и его братом, великим князем Константином, который, забыв о том, как следует относиться к храбрости находящихся в несчастье, обратился к нему с оскорблениями. Великий князь Константин даже вырвал у него его шпагу. Возмущенный Вандамм воскликнул: «Мою шпагу легко отнять здесь. Благороднее было бы явиться за ней на поле битвы, но, кажется, вы любите только те трофеи, которые вам ничего не стоят и дешево обходятся!» Услышав эти слова, Александр в ярости приказал арестовать Вандамма и наградил его эпитетами вор и бандит.