и меткий огонь танкистов заставили красных поспешно бросить свои укрепления и в панике бежать, оставив нам много боевого снабжения, а также впопыхах брошенное одно «кинжальное» орудие с невыстреленным снарядом. Эту пушку захватил танк «Генералиссимус Суворов», и сейчас же из нее был открыт огонь по спешно отступающей колонне красных. Благо, что тут же рядом были сложены снаряды в ящиках. Согласно боевому приказу танку «Генерал Скобелев» было вменено в задачу прорваться в тыл противника и взорвать полотно железной дороги, дабы этим маневром захватить бронепоезда красных, действовавших как по полотну главной магистрали, так и по железнодорожной ветке, отходящей от магистрали Севастополь – Харьков на Геническ.

Энергичным и смелым действием нашего головного бронепоезда – кажется, «Офицер» – противник спешно бросил поле сражения, оставив нам как трофей свой головной бронепоезд, который взял на абордаж наш «Офицер». Взрывать железнодорожный путь нам не пришлось, так как это сделал в панике бежавший противник.

Прорвав сильно укрепленную полосу красных и захватив станцию Ново-Алексеевка, 3-й отряд танков явно способствовал выходу армии в Северную Таврию.

В тот же день (25 мая) около 5 часов вечера Корниловский конный дивизион кубанцев (полковника Аитвиненко324) и мы, танкисты 3-го отряда, выстроились на перроне станции Ново-Алексеевка для встречи прибывающего Главнокомандующего. Вскоре подошел поезд. Из вагона вышел в темно-серой черкеске генерал Врангель. Подойдя к казакам-корниловцам, он обратился к ним со словами: «Здорово, родные, близкие сердцу моему орлы Кубанские!» Затем пошел он к левому флангу, где стояли мы. Поздоровавшись с нами, Главнокомандующий поблагодарил нас за лихость и безупречное выполнение возложенной на нас задачи, доказательством чего служит пожалование высшей награды первому в Русской Армии офицеру. Генерал Врангель пригласил поручика Г. Любич-Ярмоловича в салон-вагон, где собственноручно приколол к его груди орден Святого Николая Чудотворца, после чего чины штаба и Главнокомандующий выпили шампанское за лихость первого кавалера ордена.

Успешность и согласованность боевых действий отряда надо приписать умелому руководству танками их действительно боевого и энергичного командира – полковника П.И. Мироновича. Всегда в бою на своем «Бенце», а чаще, для большей подвижности и удобства командования, на мотоциклете – полковник Миронович осуществлял точную связь (тогда на танках не было радиотелефона) командования с танками и тем способствовал успешности боя. Считаю необходимым упомянуть, что на поле боя во всех направлениях были растянуты провода – от толстых кабелей до тончайших проводов. Они тянулись по всему полю в различные наблюдательные пункты и штабы. По сравнению с убожеством нашей телефонной связи бросалось в глаза богатство связи красных. По металлическим ярлычкам и надписям на английском и французском языках можно было убедиться в том, как наши «союзники»-предатели снабжали наших врагов.

Разгром советской конницы

На второй день (27 мая) после выхода героической Белой армии из Крыма в Северную Таврию (25 мая) танки «Суворов», «Кутузов» и «Скобелев» сосредоточились для снабжения машин и чистки гусениц в районе станции Ново-Алексеевка. В этот день нам рано утром привели группу пленных красных, которые усердно под руководством танкистов чистили и смазывали гусеницы танков. Танк «Потемкин» после окончания боя 25 мая был направлен в рощу, что к северо-западу от станции Сальково, для присоединения к группе «Б».

Сильным и стремительным ударом наша Белая армия далеко к северу отбросила красных, и бои шли уже где-то в районе Мелитополя, а Перекопская группа, под водительством генерала Кутепова, уже подходила к берегам Днепра. Зная это, мы, танкисты, спокойно отдыхали и наслаждались ясным и тихим солнечным утром. Пишущий эти строки лежал на копне свежескошенной травы и, наблюдая за работой около танков, перебирал в уме все детали прошедшего боя.

Но вот дежурный офицер по группе танков обратил наше внимание на клуб пыли, быстро приближающийся к нам с юга. Вскоре мы различили, что эту пыль поднимает мчащийся в нашу сторону мотоциклет. Через несколько минут к нам подкатил взволнованный комендант станции Сальково и рассказал, что конная группа войск под командованием генерала Ревишина, согласно директиве боя (25 мая), заняла села Ново-Рождественская и Большая Новомихайловка и что наш Туземный полк, упоенный легкой победой над красными, расположился на дневку в селе Большая Новомихайловка. Возможно, на радостях выпили, и возможно, что под влиянием алкоголя забыли выставить сторожевое охранение, полагая, что красных и вблизи не видно.

В ночь на 27 мая, совершенно неожиданно, на них сонных налетела прорвавшаяся конница красных. Кого порубили, кого взяли в плен. Сказал он нам также, что будто вся их артиллерия и весь их штаб во главе с генералом Ревишиным попали также к красным в плен. Только небольшая группа нашей конницы избежала плена и была прижата красными к Сивашам.

Памятуя завет Петра Великого, что промедление смерти подобно, и принимая во внимание, что никого из высших начальников поблизости не было, нами было решено широким фронтом трех танков немедленно идти в направлении села Большая Новомихайловка и уничтожить эту конную группу красных. Также было решено не открывать огня до тех пор, пока танк «Скобелев» сам не откроет огонь. По команде: «По машинам! С Богом вперед!» – мы двинулись. На правом фланге нашего движения шел танк «Скобелев», в середине «Суворов», а на левом фланге «Кутузов».

Для того чтобы иметь полную картину событий тех дней, необходимо вернуться несколько назад. Как уже было сказано выше, командир 3-го отряда танков распределил танки на две группы: «А» и «Б». Полагая, что для группы «А» после боя 25 мая не предвиделось боевой операции, командир отряда выбрал себе группу «Б», усилив ее, после боя 25 мая, танком «Потемкин». Эта группа была выделена для поддержки конного отряда генерала Ревишина.

Как было упомянуто, на рассвете 25 мая танки группы «Б» пошли в бой. Противника не было видно, и этот небольшой отряд танков двигался беспрепятственно. Прошли села Новорождественское и Малая Новомихайловка. (Было две Новомихайловки – Малая и Большая, между ними расстояние от 2 до 3 верст.) В своем движении танки не встречали сопротивления красных, которые, по-видимому, на этом участке боя просто избегали приближения к танкам. Окрыленные успехом, штаб генерала Ревишина и его конница расположились на ночлег в Большой Новомихайловке, а отряд танков группы «Б» – в селе Малая Новомихайловка. К вечеру того же дня подошел танк «Потемкин» и влился в группу «Б».

Остановившись в Малой Новомихайловке, экипажи танков начали спешно проводить техническое снабжение танков. Часам к 5 была установлена телефонная связь со штабом генерала Ревишина. Около 6 часов генерал Ревишин по телефону вызвал командира отряда и потребовал немедленно перевести