Длинные, чуть вьющиеся волосы редкого каштанового оттенка с более светлыми прядками собраны в необычную прическу – валиком под затылком – очень симпатично и несовременно. Классический овал лица, тонкие дугообразные бровки, милые губки, круглый подбородок, высокие скулы, совсем чуть-чуть удлиненный носик и эти колдовские глаза – невозможно взгляд отвести.

В Казарине уже горел охотничий мужской азарт.

Она заявила, что ей семнадцать, а он удивился – выглядела девочка старше, может, из-за этой ее несовременности, словно она являлась жительницей другого времени, в котором взрослеют раньше, только он пока никак не мог сообразить из какого.

Разумеется, он взял ее на работу, хоть там семнадцать ей, хоть шестнадцать – да по фиг, он уже не мог ее отпустить: охота началась, гормоны запели, рог затрубил!

Какое отпустить, вы что! Думал, придется нанять еще одного переводчика, но сильно поразился, обнаружив в процессе работы, что девушка прекрасно справляется с обязанностями и вкалывает без дураков и поблажек. Вот и еще один сюрпризец.

Он, прожженный циник, любитель женщин, избалованный до безобразия их вниманием, своим социальным статусом, светской развращенной жизнью, все прекрасно понимал и прощелкивал про ее наивность, доверчивость и провинциальность. Но эту девочку Казарин хотел так, как не хотел ни одну женщину – поражался этому странному сильному желанию, но точно знал, что возьмет ее обязательно.

А потом был Китай.

И там Даниил сделал еще массу сильно удививших его открытий: оказалось, что девочка Наденька – интересная личность, обладает замечательным чувством юмора и невероятно начитана. Она глубокая, не поверхностная и размышляет-разговаривает совсем не как девчонка, а как вполне сформировавшаяся умная женщина. Она показала ему настоящий Китай, понятное дело, совсем небольшую его часть, но все же настоящий! И рассказала о Китае больше, чем он узнал об этой стране за все время подготовки к проекту. А изучал Казарин будь-будь! Как обычно, когда планировал какой-то новый проект.

Надежда сумела показать то, что не найдешь в справочниках и специальной познавательной литературе: еду, нравы, привычки китайцев, какую-то небольшую сторону, и часть их культуры, и как легко можно и нужно общаться с китайцами. Рассказала, что с детства по нескольку раз в год ездила с отцом в Китай и они практически всегда жили в семьях у его партнеров, бывало, что и в деревнях каких-то, совсем уж оторванных от цивилизации, и, пока взрослые работали, она с местными детьми моталась по окрестностям, познавая традиции и правила жизни в прикладном, так сказать, режиме.

Даниилу было необычайно интересно слушать все, что она рассказывала. Он расспрашивал, задавая массу уточняющих вопросов. Ему нравился ее голос, импонировала и поражала ее искренность, такая невозможная в тех кругах, в которых он жил и вращался.

И это только распаляло, укрепляло его горевшее ровным, мощным огнем желание и решимость его осуществить.

Даниил прикинул, что не здесь, не в командировке, не в гостиничном номере, отвлекаясь на работу, – когда вернутся. В первый же вечер их прилета в Китай он начал ее «окучивать», собственно, и стараться-то особо не приходилось, Казарин прекрасно видел, что девочка уже сильно им увлечена и идет за ним, как на веревочке.

Весь вечер в ресторане он не мог оторвать взгляда от выреза ее платья, вполне скромного, надо заметить, но достаточно открывавшего ее великолепную шею и округлости груди. Его поразила ее кожа – сливочно-розовая, чистейшая, казалось, что она светится изнутри. Проводив девушку до двери номера, Даниил не удержался, коротко поцеловал ее и провел пальцами по щеке – бархатистая, как шелк! Он так и думал.

Казарин так завелся от этого невинного поцелуя, что всерьез подумывал не вызвать ли какую-нибудь ночную бабочку в номер, наверняка же имеются такие услуги, пусть и неофициально. Но передумал – обошелся успокаивающим контрастным душем.

И душ такой пришлось принимать ему практически каждый день – они с Надей очень много работали, но вечера проводили вместе, и Даниил все больше и больше распалялся. Казарин радовался этому – такое сильное желание он испытывал, наверное, только в свой первый раз, и то это из области туманной памяти.

И все же!

Все же, когда они в последний день проводили в Пекине, он вдруг подумал, что действует и ведет себя как совратитель малолетних. Наденька чистая, провинциальная, во многом наивная девочка, скорее всего девственница. Она смотрит на него своими колдовскими нереальными глазами, полными влюбленности, и уже возвела его на пьедестал. Соблазнить ее, взять было настолько легко, как отнять у ребенка совок в песочнице. Действительно, попахивает растлением каким-то…

И, уже садясь в самолет, Даниил решил, что не станет с ней спать и тащить ее к себе в койку – ну, на самом деле девчонка же совсем, что ему других баб не хватает?

Он продержался полтора суток.

В первый же вечер после прилета пошел в закрытый элитный клуб с компанией друзей, выбрал девушку из старых знакомых-подружек, привез к себе и полночи ее оприходовал, не получая особого удовольствия. А потом отправил на такси, поняв, что даже спать с ней рядом не может.

Весь следующий день провел в сплошной тусне и развлекухе, перебираясь с одного светского мероприятия на другое, стараясь даже не думать о девочке Наде. Ближе к ночи начал присматривать кого бы из дамочек сегодня пригласить в гости и вдруг четко понял – никого из этих! Он хотел только Надежду. Все! Он хочет, она давно созрела и готова. С какого перепуга он вдруг решил от нее отказаться? Из благородства? Пардоньте-с, он давно и слова-то такого не помнит. Такие вещи сильно мешают бизнесу, да и жизни тоже.

И позвонил Наде среди ночи.

Даниил и припомнить не мог, с кем когда-нибудь ему было так уютно и комфортно делить дорогу. Он не любил, когда посторонние находились у него в машине. Одно время специально обучался профессиональному и экстремальному вождению, друзья-раллисты посоветовали, и Даниил всегда в удовольствие водил машину и чувствовал себя раскованно за рулем – любил ехать и неторопливо размышлять о чем-то. Это была его зона комфорта и уединения.

Но с этой девушкой каждый раз происходило не так, как он предполагал. Музыка тихо играла, от Надюшки притягательно пахло миндалем и лимоном, и Даниилу казалось, что этот аромат, присущий только ей, окутывает его возбуждающим облаком. Они разговаривали, и ему странным образом оказался интересен их разговор, создавалось ощущение некой душевной близости и странной теплоты…

Даниилу показалось, что Надя нервничает. Он тут же придумал устроить лыжную прогулку, чтобы девушка немного расслабилась, отвлеклась от того, что совершенно точно ждало их впереди, да и самому надо было скинуть, разрядить слишком сильное желание и нетерпение.

Много чего видевший в этом доме и не задающий вопросов, Николай накрыл стол и удалился к себе. Ужин был хорош, но Даниил почти не чувствовал вкуса, уже погрузившись в ожидание секса и проигрывая в голове красочные картинки, как это может у них получиться.