Конечно, не отпущу. Единожды оказавшись на пике наслаждения и искренней радости просто от того, что она есть, и находится рядом с тобой, уже не отказаться от этого сладкого наркотика. Ни за что.

«Ты – эгоист».

Да.

– Поговори со мной,– Катерина не осуждает, не смеётся и не лютует. Единственная женщина, с которой могу быть откровенен. Она знает всё обо мне, словно старый друг, кем она и являлась. Странная у нас дружба.

И я всё рассказал. Рассказал, как встретил красивую молодую женщину и захотел её. Как она отказала, а потом пришла. Сама. Проблема вынудила согласиться на моё непристойное предложение. И согласилась она играть в мою жестокую игру.

Рассказал, как она старается и… ей даже нравится. И она нравится мне, с первого взгляда, с первого стона во время нашей близости. Она рядом со мной всего пару дней, а я уже понимаю, что она влияет на меня иначе, чем другие. И если это не остановить, то боюсь представить, что будет даже через месяц, через два… через год.

– Обнимать хочу её. Сердце и дыхание её слушать, когда она спит.

Катерина слушает и не перебивает. Она мудра, хоть и одинока; она даст совет. Может, именно для этого я и приехал сюда?

– Когда слышу её голос – мягкий, робкий, то плавлюсь и растворяюсь в нём, как сахар. Она очень красивая, Кать, белоснежна и, мне кажется, чиста и не испорчена этой поганой жизнью. Представляешь, говорю всё это и испытываю шок от своих же слов.

– Это влюблённость, Лазарь,– произнесла она тихо, когда я замолчал и уставился в одну точку.– Но эта влюблённость может перерасти в большое чувство. Ты знаешь, что она испытывает к тебе?

– Вряд ли она что-то испытывает. Её заставила прийти ко мне беда, Катя и всё.

– Глупенький,– улыбнулась она.– Женщинам, порой, не нужны причины, чтобы полюбить мужчину. Ты слишком строг к себе и самокритичен. А ещё, не обижайся только, но ты слишком сильно погряз в своём горе, как в болоте, что практически утопил себя в нём, не позволяя выбраться на сушу и пойти вперёд. Жизнь продолжается. И я уверена, что твоя семья, твои Ангелы мечтают, чтобы ты снова стал счастливым. Ты боишься боли, Лазарь. Но… почему бы не попробовать? Ведь ты не узнаешь, если не попробуешь снова начать жить.

– Я не могу предать память своей жены…

– Ты сам себе это придумал, Лазарь. Ты сам себя казнишь за то, что можешь снова полюбить. Так нельзя. Мёртвым – мёртвое, живым – живое. Ты не виноват в их смерти. Ты. Не. Виноват.

– Виноват.

– Пока ты себя не простишь, хотя прощать и не за что, то не сможешь стать счастливым.

Тяжёлый вздох и выдох.

– Я знаю…

– Попробуй. Ты ничего всё равно не теряешь. Твоё болото уже начало высыхать с появлением этой девушки в твоей жизни. Если не получится… – она развела руками.– Как бы цинично это не прозвучало, но к боли ты привычен.

– Ты – сама доброта и тактичность.

– Какая уж есть.

– Я подумаю,– кивнул ей.– Твои слова странные, Кать, но в них есть что-то…

Она начал одеваться.

– Выйду на балкон покурить,– сказал ей зачем-то.

– С каких пор ты куришь?

– С сегодняшних. Но я не курю, это просто… просто нужно было мне что-то такое… вредное. Пить не хочу. Другая страна, другая женщина, зато родная тоска и сигарета…

Горький дым мягко обволакивает душу. Стоит закрыть глаза, и я вижу Ксюшу. Как же у тебя так вышло, девочка? Как ты смогла завладеть моими мыслями и даже чувствами?

Это всё из-за поцелуя. Именно её нежный поцелуй изменил всё, перевернул всё внутри моего существа и ураганом снёс стены, которыми я так долго и упорно отгораживался от всего мира, от эмоций, от чувств, желая быть всегда циничным и безразличным...

Если отпущу её, то она когда-нибудь, а может, даже очень скоро, будет с другим мужчиной. Будет улыбаться уже не мне, а ЕМУ. Будет целовать другого, будет шептать другое имя в порыве страсти. Будет ласкать своими тонкими пальцами и губами другое тело…

Вдох. Выдох. Сигаретный дым вместо воздуха и её тёплого дыхания рядом.

Я долго курил, пытаясь вытравить никотином свои чувства к ней и застарелую, любимую боль внутри.

Не вышло.

Даша, родная моя… прости. Я предал тебя и наши чувства. Я нарушил своё обещание… Я встретил женщину, что «тронула» меня. И я не знаю, что мне делать. Отпустить её? Не смогу. Не хочу.

Хочу, чтобы она любила меня. По-настоящему.

Но, может, это не возможно? Может, она притворяется? Играет свою роль, которую я ей вручил, покупая? Может, я всё себе придумал? И этой нежной и трепетной лани не существует? Может, она меркантильная маленькая дрянь, как и все мои бывшие куклы?

Что мне мешает её проверить, как и всех других?

«Ты забыл, что проверки устраивал по истечению контракта? Сейчас, ты можешь сильно разочароваться»,– снова проклятый внутренний голос шепчет истину.

Могу разочароваться, это так. Но лучше я буду знать сейчас, на что могу рассчитывать – на нечто большее или всё же, я достоин только лживой игры?

Да. Нужно её проверить.

Две надежды одолели меня сразу. Одна хотела, чтобы Ксюша оказалась верной мне и действительно чиста и неиспорченна этим греховным миром и его соблазнами. А другая, как самый жестокий палач, желала, чтобы она выбрала тёмную сторону, чтобы я убедился в том, что не достоин любви, не заслуживаю начать всё сначала…

Да будет так…

Нужно позвонить Киру.

Вернулся в номер, закрыл за собой балкон и поморщился, ощутив, что сигаретный дым пропитал всю мою одежду, и увидел, что Катя говорит по моему телефону! Твою мать, а вдруг мне звонит Ксюша!

– Ты зачем взяла мой телефон? – разозлился на неё.

– Милый, ну просто кто-то тебе звонил надоедливо, и я решила ответить,– произнесла она кокетливо.– Номер не подписан.

Выхватил из её рук телефон.

Звонила Ксюша.

– Уходи,– бросил Катерине. Отсчитал несколько крупных купюр и бросил их на кровать.

– Ничего же не было,– улыбнулась она.

– Ты выслушала меня,– напомнил ей.– Бери деньги, уходи и забудь об этом дне, поняла меня?

– Да, Лазарь, поняла,– сказала она с понимающей улыбкой.– И понимаю, что, скорее всего, мы больше не встретимся. Будь счастлив, дорогой мой. И прощай.

«Прощай»,– произнёс мысленно и с тяжёлым грузом на сердце опустился в кресло.

Ксюша…

Лазарь

Ожидание – это самая невыносимая пытка. Не так больно и страшно узнать правду, чем ждать, и мучиться в неведении.