- Перепродать, - напомнили мне. - Продал тебя твой друг, все вопросы к нему. Я всего лишь хочу получить назад мои деньги. Ну и немного навариться, чего греха таить. Бизнес есть бизнес, ничего личного. Мне и ребятам ты очень понравилась. Тем, что не выпендривалась, а честно пыталась отстоять свою свободу. Однако наша симпатия не означает того, что мы откажемся от своей задумки. В любом случае мы получим наши денежки. Хочешь ты этого или не хочешь, нас это мало волнует. Тебе по-хорошему сказали — веди себя прилично — и все будет в шоколаде. Думаешь, что это пустые слова? Нет, куколка. Это дельный и правильный совет. А теперь будь добра, сиди ровно, улыбайся мило, когда наступит твоя очередь - стой ровно. Обещаю, что при заключении контракта выбью для тебя самые лучшие условия, которые можно получить рабыне. Но вот на свободу даже не надейся. И если ты еще не поняла, то уже пора, судьба твоя предопределена. Не захочет твой новый хозяин тебя брюхатить, его право. Мы лишь предупредили тебя о возможном развитии событий.

Жабоподобный высказал все на одном дыхании. Даже не запыхался. А после замолчал, будто и не было никакой экспрессивной речи.

Я обиженно засопела, поднимая с пола Я-ши. Тот обиженно обвил мою руку, сжав ее своим телом. Ну вот, теперь синяки будут. На талии от поводка, на руке от Я-ши.

- Не злись на нас, детка. Каждый выживает, как может, - Центральный заглядывал мне в глаза.

Я же их старательно отводила прочь.

Ну разве так можно с живым человеком?

Не таким я представляла свое путешествие. Не таким.

Жабоподобный взглянул на унибор, пожевал губы.

- Ты в очереди последняя. Не знаю, хорошо это или плохо. Большинство покупателей берут товар сразу, редко кто выжидает. Значит, все самые состоятельные сделают покупки до тебя. Это плохо. Но кто-то может оказаться и выдержанным. Это хорошо, - рассуждал жабоподобный.

Он то и дело поглядывал на меня, что-то прикидывая в уме.

Меня подташнивало от несправедливости. А может быть от того, что я последний раз кушала очень давно. Судя по всему, меня решили заморить голодом, чтобы была посговоричивее.

Все равно не смирюсь со своею судьбой.

Я свободная девушка. Никто за меня не будет решать.

Тупо смотрела на арену, куда выходили одна за другой красотки. За них кто-то торговался. Ставки делали, не вставая с мест. Униборы позволяли отправлять сигнал на главный севр устроителей этого беззакония.

- Не кисни, куколка. Тебя заметили. Мне уже прислали несколько предложений еще до официального аукциона. Да ты пользуешься успехом. Твоя непосредственность, твой аспид сделали свое дело, - довольно заметил жабоподобный.

Сквозь прорези — щелки он разглядывал все происходящее вокруг, делал выводы, не забывая комментировать.

- Я очень рада, - прошипела, не хуже змеи.

- Думаю, что мы с тобой обязательно встретимся, - внезапно произнес Центральный.

- С чего ты так решил? - спросил его жабоподобный.

- Предчувствие.

- Будем думать, что оно тебя не подведет,- мужчин разговаривали между собой, не обращая внимания на мое недовольство и нежелание общаться.

- Сейчас бы стакан лаймового сока, - протянул Центральный. - Кажется, скоро здесь будет жарко. Смотрите в оба, - пара неуловимых жестов предназначалась Левому и Правому. Те едва заметно кивнули.

- Подожди, мы следующие,- жабоподобный не сводил глаз с арены.

Как-то слишком быстро подошла моя очередь. Сердце ускоренно забилось.

- Пойдем! - потянул меня за руку Центральный.

- Куда?- я не горела желанием идти куда бы то ни было. Мне и на трибунах неплохо.

- Появление должно быть эффектным, - пояснил мужчина. - Вот мы этот эффект и организуем.

- Повесь змея на шею, - приказал Центральный.

Мы шли едва освещенными переходами. Под ареной имелся подъемник, доставляющий девушек наверх.

- Он так не привык путешествовать.

Я на самом деле не приучала Я-ши к публичности. От этого было бы больше проблем, чем пользы.

- Хочешь, я откушу ему голову? И он превратится в заготовку для ремешка.

Угроза была более чем реальна. Выбракованный айрий мог поспорить со змеиной реакцией. После признания мужчины я стала замечать за ним то, на что не обращала внимания. На искусственную заторможенность жестов. Плавность движений. Он делал все, чтобы походить на обыкновенного человека. Но внимательный наблюдатель без проблем мог отследить мелкие несоответствия образа.

- Я все поняла, - с ненавистью посмотрела на еще одного айрия, использовавшего Я-ши в качестве рычага воздействия.

В голову пришла мысль, что зря я взяла аспида с собой. Было бы меньше проблем оставь его дома.

- Я-ши, миленький, только не нервничай, - принялась уговаривать змея. Я повесила его себе на шею, а он всякий раз пытался скользнуть в вырез накидки, чтобы спрятаться.

- Значит так. Вон платформа. Встанешь на нее спиной ко мне. Поднимешь руки вверх, разведешь в стороны, ладони параллельно полу. Когда она поднимется, не спеши поворачиваться. Выжди несколько мгновений. И потом медленно повернешься к зрителям. Сильно улыбаться не стоит. Лишь намек на улыбку. Помни, жизнь змея в твоих руках. Все поняла?

- А мне долго стоять с задранными руками? - огрызнулась.

- Все то время, что будешь на арене, будешь стоять как я приказал. Не заставляй меня...

- Причинить вред змею, - произнесла, подражая его голосу.

Как же меня достали угрозы.

- Нет. Не змею. Тебе. Корчиться от боли перед публикой в разы унизительнее. А теперь давай. Твое время пришло.

Я смерила долгим взглядом мужчину.

- Надеюсь, что всякий раз просыпаясь утром ты ненавидишь себя, зная, чем занимаешься и кому служишь.

- Служу я себе и своим интересам. А теперь поехали, - подъемник пополз вверх.

Если Центральный думал, что смирилась со своей участью, то он глубоко ошибался.

Ни за что и никогда.

Стоило мне только скрыться с глаз, как тут же сменила позу.

Он хотел, чтобы я стояла. Так я буду сидеть. Я бы легла на пол, только места маловато, а в скрюченном состоянии долго не полежишь.

Если попробует применить на расстоянии силу, то все это увидят. И сделают свои выводы.

Я присела на одно колено. Я-ши обвил мою руку. Заскользил пестрой лентой вокруг. Сидела и не сводила с него глаз.

Хотели от меня покорности. Вот вам покорность, только в таком виде в котором я допущу.

Гул толпы ворвался в мои уши.