— Я волнуюсь за Риза, — неожиданно заговорил Тень. — Он тут познакомил свой кулак с моей физиономией.

Тихонько присвистнув, Фантом развернулся лицом к брату:

— Он тебе вмазал? Риз? На него это не похоже.

Да уж. Тень и Фантом частенько устраивали потасовки, но Призрак обычно держал кулаки при себе.

— Думаю, от перерождения у него крыша едет.

Фантом фыркнул:

— Потому что он вылечил истребительницу, хотя должен был убить, трахнул ее, а потом, вместо того, чтобы передать ее Юрию — я, конечно, против такого решения, но это было бы умным ходом — подвез до дома?

Тень потратил несколько секунд не веря в то, что услышал, после чего его пищевод словно окатило кислотой:

— Призрак трахнул убийцу из «Эгиды»? В больнице?

— Ага. Я почувствовал, как от него разило сексом. — Фантом присел на край стола, смахнув на пол бумагу и ручки. — Кто бы мог подумать? Мистер Кол-в-Заднице наконец-то перепихнулся в больнице. С пациенткой. К тому же врагом. Я никак не определюсь: то ли закатить в честь этого вечеринку, то ли швырнуть его в геенну огненную в наказание за тупость.

Тень потер переносицу, пытаясь предотвратить надвигающуюся мигрень. Мать твою. Все гораздо хуже, чем он думал. Очевидно, Изменение влияло на решения Призрака и его сексуальные аппетиты, что означало только одно — у них большие неприятности. Если уж Риз не может контролировать себя, то для Тени и Фантома тоже нет никакой надежды.

— Надо найти ему пару. — Суженая не остановит перерождение, но сможет обуздать дикое желание оплодотворить каждую самку Преисподней.

— Ага, точно. Ты часто встречал женщин, готовых провести следующие шестьсот лет в нашей компании? Не знаю, как ты, брат… В этом мире нет такой, с которой я согласился бы провести остаток своих дней.

Очередное напоминание, почему Семинусы так редко обручаются. Этот ритуал связывал на всю жизнь, единственным способом разойтись было убийство одного из партнеров. Страх перед обручением часто перевешивал ужас перерождения. Тень вообще не знал ни одного женатого Семинуса. Призрак иногда выказывал желание, но заслуживающие внимания женщины встречались реже падших ангелов, поэтому пока у него ничего не вышло.

— Ризу надо прекратить сопротивляться этому. Может, все не так уж и плохо. Мы знали Семинусов, почти не изменившихся после трансформации.

— Назови хотя бы одного, — сказал Тень и запричитал про себя: «Не говори, не говори…»

— Роуг.

Ад и Преисподняя.

Тень ненавидел разговоры о Роуге, воспоминания об их ссорах незадолго до смерти старшего брата. Роуг никогда не понимал желания Призрака защищать Фантома, хотя сам восемьдесят лет назад был на том складе в Чикаго. Когда Роуг погиб, Призрак почувствовал опустошение, а вот Тень, наконец, смог вздохнуть свободно.

— Роуг не считается. Он был таким ублюдком, что надо было совсем немного для его превращения в ходячий…

— Член? — предложил Фантом. — Ты прав. Он всегда был таким. А Отто?

Тень вздохнул:

— Он единственный. И ему все же пришлось отказаться от практики ветеринара.

— Нет, он продолжает там работать на полставки. Может, Риз останется в больнице, чтобы Юрий a.k.a.[11]Великий Кретин, не прибрал все к рукам, когда и ты переродишься?

— Мы не можем на это сильно рассчитывать, — ответил Тень. — Даже, если он не съедет с катушек полностью, ему придется запереться в кабинете и ограничиться бумажной работой. — Семинусы после перерождения не способны сдерживаться при виде фертильной самки, они тут же принимают форму демона, к виду которых она принадлежит, и приступают к соблазнению. Не получается по-хорошему? Семинусы могут прибегнуть и к силе.

— Дерьмо собачье. — Фантом вскочил со стола. — Мы все пройдем через перерождение, и ваше нытье ничего не изменит. — Он провел пальцем по полке с оружием, схватил цеп и засунул его за кожаный ремень. — Я жду не дождусь. Когда уже…

Боги, да, у Фантома явно пунктик. Конечно, Тень не собирался противиться перерождению, как это делал Призрак — хрена с два он будет собирать кровь для переливаний в надежде, что это притормозит Изменение — но и подстегивать трансформацию не собирался. Как бы ему хотелось обручиться. Если бы не…

— Чертово проклятье?

Тень бросил на брата хмурый взгляд:

— Ненавижу, когда ты так делаешь.

— Я не виноват. Твои мысли иногда сами залетают в мою голову. — Фантом закончил запасаться оружием, прибавив фунтов двадцать[12]к своему и так немалому весу.

— Ни. Хрена. — Тень сжал кулаки, чтобы скрыть дрожь в руках, которая всегда появлялась после того, как Фантом наведывался в его сознание. У Роуга был такой же дар.

— Серьезно, старик. Эта мысль у меня возникла сама.

— Не врешь? — Тень хранил два больших секрета, которые были способны поломать жизнь младшего брата, поэтому-то его так напрягало, когда сукин сын забирался в его голову.

— Тебе — никогда, брат. — Фантон поднял с пола рюкзак и закинул его на плечо. — Эй? Ты еще встречаешься с той смертной женщиной? С Руной?

— Типа того. — Тень сомневался, что их отношения, длящиеся уже месяц, продержатся слишком долго. Не только потому, что она стала слишком навязчивой, но и из-за того, что ему постоянно приходилось сдерживаться во время секса. Люди были слишком хрупкими, поэтому обручение со смертной женщиной даже не рассматривалось. Она никогда не смогла бы пережить сам ритуал. А получись у нее это, их дети станут полукровками, что сведет на нет саму цель обручения.

— Я знаю, что она не «та самая». У человеческой женщины просто не получится удовлетворить все твои запросы.

Тень ухмыльнулся. Ни одна самка не способна на такое.

— Я через час пойду с работы, а потом собираюсь потрахаться с Вантой и Айларкой. И с Нэнси, если она наконец появится… — Тень вздохнул, услышав тихое рычание Фантома. — Ой, давай только без очередной лекции про вампиров.

— Им нельзя доверять.

— Ты вампир, а тебе я доверяю.

— Я хоть и не стопроцентный вампир, но ты все равно не должен этого делать.

— Нет никого, кому я доверял бы больше, — тихо произнес Тень. Он любил Риза, мог вверить в его руки свою жизнь. Но у них с Фантомом была прочная ментальная связь, Тень знал, о чем думает младший брат, даже когда тот пытался этого не показывать. Риз всегда действовал по правилам, даже когда его личные желания с ними не совпадали. Фантом же, наоборот, слушался своего сердца и инстинктов, даже — особенно — когда те шли вразрез с правилами. В каком-то смысле Риз был более опасен просто потому, что никогда не сворачивал с правильного пути, который не всегда совпадал с интересами семьи.