— Микки!

Призрак вошел в квартиру и даже не потрудился скрыть шок. Это была натуральная помойка. Не грязная — Тэй явно периодически убиралась, — но убогая. Потолок, испещренный плесенью и подтеками от многочисленных протечек воды, был такой странной конфигурации, что, казалось, вот-вот обрушится. Серая краска кусками отваливалась от стен и была похожа на отмершую кожу, в линолеуме зияли дыры размером с мужскую ногу.

Кругом валялись клочки поролона из разодранной диванной подушки, одной из нескольких, разбросанных на оранжевом диване в стиле семидесятых.

— Что тут произошло?

— Микки. Мой хорек.

— У тебя есть ручная ласка? — Упомянутый любимец высунулся из дыры в подушке.

— Это хорек. — Тэй прошла на кухню, хоть это помещение можно было так назвать с сильной натяжкой. Холодильник, сделанный скорее из ржавчины, чем из металла, явно дышащий на ладан, и плита. Призрак решил, что продаст одного из своих братьев в рабство к Нитулам, если она все еще находится в рабочем состоянии. Хотя Фантома надо продать в любом случае.

Что ж, может «Эгида» и не связана с торговлей демоническими органами. Иначе б ее бойцам платили больше.

— Наверное, он проголодался, — задумчиво произнесла Тэй, наполняя едой для ласки — Призраку казалось, что это все-таки ласка — пластиковую коробку из-под маргарина. — Сколько времени я провела в больнице?

— Три дня.

— Мой бедненький, — запричитала девушка успокаивающим голосом, но на Риза это произвело обратное впечатление. Когда Тэй склонилась, чтобы поставить коробку на пол, он не смог отвести взгляд от ее задницы, плотно обтянутой больничной одеждой. Забывшись, Призрак сделал к девушке три шага. То, как Тэйла гладила ласку — о, да! — вот бы она так же касалась его…

Дерьмо. Риз резко остановился, почувствовав, что слишком возбужден и находиться в таком состоянии рядом с женщиной не лучшая мысль. Особенно рядом с такой, как Тэйла.

Ласка с жадностью накинулась на еду, брызгая ею в разные стороны. Тэй выпрямилась и с улыбкой повернулась к Ризу, который тут же представил, каковы ее губы на вкус.

Пора делать ноги.

Девушка достала апельсин из пакета, лежащего на плите, которая явно выполняла функции стола в этой квартире. Потом извлекла из шкафа упаковку зефира.

— Три дня, а такое впечатление, что три года. — Тэй начала есть свою нехитрую закуску, уставившись на Риза. Ее взгляд ничего не выражал, и Призраку стало очень интересно, что за мысли бродят в ее симпатичной головке.

Что происходит в его собственной он знал точно и понимал, что Тэй его за это убила бы.

— Слушай, мне пора. Если что-нибудь понадобится…

— Например?

«Например, если тебе понадобится помощь, когда демоническая ДНК возьмет верх и у тебя начнут расти рога или появится чешуя».

— Ну, с твоей раной. Надо еще швы снять.

— Я сама с этим справлюсь.

— Мне хотелось бы наблюдать за ходом выздоровления. — Он достал из кармана визитку и положил ее на подставку для телевизора, используемую вместо кухонного стола. — Тут телефон больницы. Прежде чем набрать номер, произнеси слова, написанные на обороте.

— Коммуникационная система преисподней?

— Что-то в этом роде.

— Ты так заботишься обо всех пациентах, или это я такая особенная?

— И то, и другое.

В иных обстоятельствах, Ризу было бы плевать, выживет человек или нет. Но его завораживала демоническая трансформация в ее теле, а то, что девушка одна из Хранителей «Эгиды» вообще делало невозможным отпустить ее вот так просто.

И нельзя забывать о том, что его кровь закипала при одном взгляде на Тэй.

Боги, она была такой хрупкой, но при этом жесткой и изворотливой, как Трилла-демон. Хотя Риз знал на собственном опыте, какой мягкой и гибкой Тэйла становилась в его руках. Знал, как она двигалась бедрами ему навстречу. Как ее длинные ноги обхватывали его, чтобы прижать еще крепче.

А ее запах… проклятье. От ее обманчиво притягательного аромата — так цианид пахнет миндалем — Риз просто сходил с ума.

Он пылал. Желал ее до боли. Надо было срочно брать себя в руки. Нужно найти суженую, пока не стало слишком поздно, а каждая секунда, проведенная с Тэй, была пустой тратой времени.

— Мне надо идти, — повторил Риз, но не двинулся с места, увидев, что девушка направилась к нему.

Он не спускал с нее глаз, рассматривая кровавые разводы, все еще не стертые со щек, ее нежную кожу. Его собственная натянулась так, словно стала на размер меньше.

— Спасибо, что спас мне жизнь. — Она остановилась в полушаге от него, достаточно близко, чтобы Риз уловил в ее дыхании запах зефира. — Но это ничего не меняет.

— Это меняет все, Тэйла, — тихо ответил Призрак и потянулся к девушке. Он приложил на ее горло два пальца, убеждая самого себя, что делает это исключительно в медицинских целях: посмотреть, нет ли признаков прогрессирующего недомогания, жара или проявлений мутации ДНК. Риз был согласен на любую ложь, лишь бы не признаться, что делает это, потому что получает невероятное удовольствие от контакта.

— Ненавижу, когда ты меня лапаешь, — прошептала Тэй, но то, как неистово под его пальцами билась жилка, выдавало ее с головой.

Он сделал глубокий вдох, чтобы почувствовать ее запах, словно самец адской гончей, выслеживающий сучку во время течки. Провел большим пальцем по ключице. Хрупкая. Тонкая. Риз мог сломать эту косточку легким движением руки.

Или провести языком по гладкой коже. То, как сильно он хотел Тэй, граничило с безумием. Его тело приятно напрягалось при мысли о чем-то настолько запретном и опасном, как связь с убийцей из «Эгиды». Желание было практически неуправляемым, и перед внутренним взором Риза мелькали картины того, как он берет ее снова и снова.

Прижав к стене… в душе… связанную и беспомощную, распластанную, будто она жертва на алтаре…

Призрак впился взглядом в ее глаза. Температура его тела резко подскочила, от мыслей перед глазами появилась кровавая пелена, и наконец он начал действовать на голом инстинкте.

Риз облизнулся. Тэй поняла, что он собирается сделать, и от удивления открыла рот, чем Призрак и воспользовался, накрыв его губами. На мгновение девушка замерла, но потом… да-а-а-а… обняла его талию одной рукой и растворилась в поцелуе.

Начав страстно изучать ее рот языком, Риз почувствовал липкую сладость зефира. Его манили эти темные глубины, он хотел наслаждаться поцелуем день напролет. Но тело требовало большего, и Призрак знал, что его языку можно найти лучшее применение.

Он зарылся одной рукой в ее густые волосы, не давая вырваться, а другой — обхватил за попу и прижал девушку к своему возбужденному члену.