деревьев.

– А мальчик – талантливый маг, – отметила Полина. – Интересно, огневик или мастер иллюзий?

– Вряд ли огневик, они к четырнадцати годам ещё настолько не раскрываются, – леди Камилла покачала головой.

– Ну, может быть. Пойду добуду себе коктейль. Вам принести?

– Нет, спасибо! Я вижу там госпожу Ифигению, давно хотела с ней поговорить…

И леди изящно проскользнула между гостями в сторону ярко освещённого крыльца, где расположилась в широком кресле грузная госпожа Ифигения, чьи пирожные и пироги славились далеко за пределами посёлка.

«Странное место – Ахарави, – думала Полина, пробираясь к столу с напитками. – Странное место, удивительные люди, необычный вечер. Глубокой осенью в Кембридже или морозной зимой в Москве я буду вспоминать тёплое море, этот сад, огненные астры и голос Сони Мингард. Кстати, а что она пела?»

Подойти к Соне было нереально: каждый из гостей, а было их человек пятьдесят, желал лично высказать великой певице свой восторг. Пожав плечами, Полина осмотрелась и заметила в сторонке седые кудри и лиловый бархатный пиджак господина секретаря. Клаус Шмидт стоял в сторонке, совсем рядом с оградой, и смотрел на море.

– Господин Шмидт, подскажите, что исполняла наша дива? – Полина встала рядом с ним и тоже уставилась на серебрящуюся лунную дорожку.

– Арию Орфея, – ответил секретарь и порывисто вздохнул.

– Орфея? Разве это не мужская партия?

– Полина Виардо пела Орфея, госпожа Мингард сочла, что ей это тоже доступно.

Мужчина вздохнул ещё горше.

– Что-то не так, господин Шмидт?

– Ах, мисс Майнд, вы себе и представить не можете, что я натворил!

– Ну, вы же со мной поделитесь? – Полина деликатно похлопала его по руке. – Я мало разбираюсь в музыке…

– Но дело совсем не в музыке! – Шмидт оглянулся. – Где-то в саду была скамейка… Ага, вот она! Прошу вас, присядем!

Скамейка стояла под густым раскидистым кустом с крупными листьями, так что, когда Полина устроилась на ней, о пёстрой толпе гостей напоминал лишь неразборчивый говор да разноцветные магические фонарики на ветвях деревьев.

«А фонарики-то начинают тускнеть, – отметила госпожа Разумова. – Значит, от начала праздника уже прошло часа три с лишним. Получается, время к полуночи…»

– Итак, господин Шмидт, что случилось? – спросила она.

– Хенрик не мог найти ноты. Ну, Хенрик Кристенсен, аккомпаниатор Сони. Вообще-то это очень странно, потому что вчера она репетировала, и всё было в наличии. Госпожа Мингард велела мне найти хотя бы «Che faro senza Euridice»*…

– Да-да, мне сказали, что вы к нам заходили.

– Мисс Майнд, я понимаю, что это было глупо, – Шмидт прижал к груди пухлые белые руки, и Полина поразилась, как он ухитрился не загореть. – Но, отправившись в Керкиру экипажем, я бы не успел вернуться к началу вечера, а портальный кристалл… Я должен был его зарядить и забыл. Забыл!

– И что же?

– В кристалле оставалось энергии на переход туда и обратно. Я добыл ноты, но теперь госпожа Мингард не сможет отправиться завтра на встречу.

– И всего-то? Господин Шмидт, никаких проблем. Я поделюсь с вами своим амулетом, а вы потом зарядите оба, и свой, и мой. Зайдите ко мне завтра утром, вот и всё.

Секретарь долго и путано благодарил Полину за «неоценимую помощь», пока она не остановила его излияния вопросом.

– Скажите мне, если это не секрет, конечно… Когда вы к нам заходили за нотами, вы поднимались на второй этаж, да?

– Да, мисс Майнд. Прошу меня простить, но, пока я бегал в деревню в надежде найти возможность зарядить кристалл, я… Я попал в довольно странную ситуацию, понимаете?

– Пока нет.

– Я заблудился.

– Что?!! Вот здесь, на пятнадцати минутах пешего ходу между виллами и Ахарави? Это суметь надо…

– Задумался, вот и свернул не туда, – пожал печами Шмидт. – Если идти вон туда, вдоль берега, в сторону брошенных домов, там есть небольшая рощица, в ней, оказывается, источник.

– М-м-м… Ручей, впадающий в море, я видела. Ну, да, источник должен быть, конечно, хотя странно, что так близко к берегу. А вот насчёт заброшенных домов я не в курсе! Потом расскажете. Так в чём странность ситуации, кроме того, что вы заблудились?

– Давайте, я доскажу! Так вот, источник не заброшен и не дик: он обложен камнями, и при желании из него можно взять воду. Там я встретил вашего Бони.

– Кого? – вытаращила глаза Полина.

– Бони. Бульдога вашей подруги, леди Камиллы. Он раскапывал начало ручья.

Госпожа Разумова могла только моргать от удивления, Шмидт же продолжил.

– Я, как мог, усовестил собаку, и снова уложил камни на место. И перепачкался, конечно. Но самое странное не это!

– Что же?

Секретарь оглянулся, придвинулся почти вплотную к уху собеседницы и проговорил еле слышно:

– Я нашёл там закопанную свинцовую коробочку, крохотную, с половину моей ладони. Прямо под камнями, в воде. И…

– И?

– И я её перепрятал.

– Значит, какой-то ребенок лишился своего «секретика», – Полина покачала головой.

– В том и беда, мисс Майнд, что это не была детская игрушка. Это…

В этот момент кусты зашуршали, и раздался голос Юры.

– Тёть Поль, ты куда пропала! Пойдём скорее, сейчас будут разыгрывать фанты!

Послав рассказчику извиняющуюся улыбку, Полина встала и развела руками:

– Завтра увидимся, господин Шмидт!

– Да-да, – пробормотал тот. – Непременно.

Вечеринка явно заканчивалась.

Сияющая хозяйка дома стояла с бокалом шампанского в руке и выслушивала комплименты от гостей. Уже распрощались и ушли старший господин Стоматули, владелица винодельни, мэр городка и его супруга, расцеловалась с Маргаритой и удалилась Соня Мингард, сопровождаемая секретарём и аккомпаниатором. Мелькнул возле выхода временный аптекарь господин Казанакис.

Суб-лейтенант Стоматули подошёл к Полине и леди Камилле.

– Вы разрешите, я загляну к вам завтра?

– Конечно, Костас, мы всегда рады вас видеть. А что, есть новости?

– Да не особо, – поморщился тот. – Расскажу завтра.

– Хорошо, мы будем ждать.

Коротко поклонившись, Костас догнал отца и с ним вместе вышел.

Полина повернулась к леди Камилле.

– Пора и нам?

– Да, пора. Сейчас Манолакис попрощается с очередным гостем, и мы пойдём ему на смену.

– Манолакис? Вы хотите сказать, что вот этот плюгавый шкет и есть тот самый судовладелец?

Леди Камилла рассмеялась.

– А чего вы ожидали, дорогая? Чернокудрого красавца вроде капитана Блада?

– Ну, я даже не знаю… Просто мне очень нравится Маргарита, и по разговорам с ней я поняла, что мужа она любит. И потом, судовладелец – это море, корабли, команда…

– Удивительно, как вы, оказывается, романтичны, – Камилла похлопала её по руке. – Поверьте мне, я точно знаю, недаром мой покойный муж был когда-то морским офицером: судовладельцы – это просто торговцы. Аристидес Манолакис не водит корабли сквозь бури и туманы,