утянет до самого дна. Но если сумеешь поймать ветер, то и стихия станет союзником, и лодка полетит стрелой — к заветной цели.

— Не надо умирать за меня, милая, — сказал Тристан, склонившись к самому уху Милдрют. — Лучше живи для меня. Мы с тобой — одно целое, разве нет? Если с тобой что-то случится, разве я смогу это пережить?

Она коснулась его пальцев, лежащих у нее на плече, и Тристан готов был поклясться, что это было прикосновение губ.

— Постарайся быть поровнее с девицей де Корн, — попросил он, — надо, чтобы ей у нас было хорошо и спокойно. Это важно.

— Я… я постараюсь, — она тяжело вздохнула. — Но эта красная башка такая мерзкая! Один ее вид меня бесит!

— Тише, — шепнул он, — кто-то идет.

— Ночная стража меняется, — буркнула Милдрют, а потом добавила совсем другим тоном: — Позвольте, возьму вас под руку, господин, сейчас мы подойдем к пристани.

Глава 9. Дом на скале

Мне показалось, я только смежила веки, провалившись в сон, как меня уже будили, легко похлопывая по плечу.

— Доброго утра, леди Изабелла, — услышала я женский голос, совсем не похожий на голос Милдрют. — Пора бы вам вставать. Господин Тристан уже на пристани, а сейчас придут слуги, чтобы перенести ваши вещи.

Протирая глаза, я села в постели. Было еще темно, и служанка средних лет держала плоский светильник.

— Перенести мои вещи? — переспросила я, ничего не понимая спросонья.

— В лодку, — уточнила служанка.

— А, да, — вспомнила я.

Лодка, поездка на остров посреди моря, нападение Ланчетто, слепой брат герцога, задание короля… Боже, неужели все это произошло со мной за вчерашнюю ночь? Просто счастье, что я не сошла к утру с ума.

Уединившись в ванной комнате, я плеснула в лицо холодной водой из умывальника, чтобы проснуться окончательно. Итак, сейчас меня увезут в дом на скале, и кто знает, что там произойдет. С другой стороны — вряд ли мне будет хуже, чем на побережье, рядом с Ланчетто. Герцог не был похож на человека, которого остановит королевское слово. Да, открыто действовать он побоится, но вполне способен сделать гадость исподтишка. Я вспомнила, как он волок меня с балкона во время фейерверка и поморщилась — да, по сравнению с Ланчетто, Тристан кажется рыцарем без страха и упрека.

Единственное, что может угрожать мне на скале — что Милдрют свернет мне шею и утопит в море, а ее слепой хозяин и не поймет, что произошло.

Я собралась меньше, чем за час, и слуги уже понесли мои вещи из комнаты. Я пошла за ними, стараясь не отставать, потому что боялась, что Ланчетто может подстеречь, когда я буду без защиты лорда Тристана и короля. Но мы никого не встретили, и до пристани я добралась без приключений.

Пристань в Анжере была совсем небольшой — деревянные мостки шагов на тридцать, и возле них была пришвартована всего одна лодка. В лодке уже сидели лорд Тристан и Милдрют. К моему удивлению, лорд устроился возле уключин, положив руки на весла. Он собрался грести сам? А слуги? Я оглянулась, но слуги, поставив мой сундук возле мачты, выбрались из лодки. Значит, никто из слуг не поедет. Значит, я и правда окажусь в доме на скале с этими двоими.

Милдрют, сидевшая на руле, вопросительно вскинула брови, и я, не зная куда сесть, села на сундук.

— Вы здесь, леди Изабелла? — спросил лорд Тристан.

— Да, мой господин, — ответила я коротко.

— Где вы устроились? — продолжал он расспросы.

— Сижу на сундуке возле мачты…

— Сядьте позади меня, — велел он, — иначе вас может ударить краем паруса.

Я неловко полезла на нос лодки, которая качалась при каждом моем движении. Милдрют следила за мной насмешливо, но ничего не говорила, а Тристан терпеливо ждал, пока я пересяду. Чтобы забраться на скамейку за ним, мне пришлось пробираться по самому краю, стараясь не потревожить лорда. Но когда я оперлась о борт, лодка опасно накренилась, и я взвизгнула, потому что мне показалось, что сейчас мы перевернемся. Я умела плавать, но плохо, и последний раз плавала четыре года назад, еще до ареста отца, и в пруду, где глубина была по шею, а не в бездонном море.

Лорд Тристан успел схватить меня за талию и прижал к себе, не отпуская, пока лодка не вернула равновесие.

— На волнах излишняя почтительность ни к чему, — сказал он тихо, и я близко-близко увидела его лицо — с резкими чертами, которые смягчала мягкая, чуть ироничная улыбка. — В следующий раз просто возьмите меня за руку, так будет надежнее.

Я кивнула и только потом сообразила, что он не видит этого, и сказала шепотом, потому что горло от страха свело:

— Благодарю, я постараюсь быть осторожнее…

— Держитесь за меня и перебирайтесь на нос, — сказал он. — Я хоть и слепой, но держусь еще крепко.

Плечо у него и в самом деле было, как каменное — я оперлась о него ладонью, ощутив и холод, и твердость. Это было неприятно, и я сразу убрала руку, едва опустилась на скамейку.

— Все, вы хорошо устроились? — спросил лорд Тристан.

— Благодарю вас, — снова ответила я шепотом.

— Тогда отплываем, — он взялся за весла и несколькими крепкими взмахами направил лодку в море.

Милдрют держала руль и смотрела поверх наших голов, раздувая ноздри. Конечно же, она была недовольна моей компанией, но похоже что смирилась с этим, как с неизбежным злом. Надо думать, король Рихард произвел впечатление не только на герцога. Берег терялся в туманной дымке, и вскоре шум утреннего города — пение птиц, крики петухов и голоса торговцев молоком заглушил плеск волн.

— Ваш отец даже не пришел проститься с вами, — сказал Тристан, мерно орудуя веслами. Он оглянулся на меня, и я вздрогнула, увидев его неподвижные светлые глаза.

— Папа, как все мужчины, не выносит женских слез, — объяснила я доверительно, — а я бы обязательно расплакалась. Да и зачем ему прощаться? Ведь это же ненадолго, вы сами говорили… Король забудет, и вы отпустите меня.

— Тогда зачем бы вам плакать? — спросил он.

Милдрют посмотрела на меня насмешливо, но сразу же отвернулась.

— Разве девушке нужен повод для слез? — ответила я философски и в свою очередь спросила: — Значит, вы и правда живете один, без слуг?

— Я так привык, — ответил он.

— Его величество говорил, что раньше за вами присматривала ваша няня, но она умерла.

— Его величество необычайно любезен, что интересуется моими делами, — сказал Тристан тепло. — Но кормилица жила со мной не