Аверьян Павлович сделал шаг в сторону, чтобы Оскар мог убежать, не оглядываясь. В конце длинной тропы была свобода, но какой ценой. Ещё раз взглянув на ежа, что уже смирился со своей судьбой, Оскар понял, что не может ее заплатить.

Мальчик встал перед директором, положив ежа на землю. Он сделал свой выбор. Разочарованный смешок вырвался из груди директора. Ему было жаль терять хороших детей, но выбор был сделал. Он занес свои длинные пальцы над головой мальчика. Огоньки на земле заплясали. Но внезапно директор отдернул ладонь.

— Перед тем, как исчезнуть навсегда, утоли моё любопытство, Жемчугов О. Ответь, почему ты его не забыл, как все остальные? — директор сверкнул оскалом.

Оскар на мгновение задумался, чтобы разобраться в себе. В том, что он чувствовал на самом деле.

Глаза директора становились все хитрее. Он ждал, когда упрямый мальчик признает его правоту. И тогда его коллекция лесных зверей пополнится, без угрызений совести. Но Оскар произнес то, что совсем не входило в понимание директора.

— Он мне друг. — внезапно выпалил Оскар, глядя на испуганного ежика. — Да, он приносил мне лишь одни проблемы, и я не буду отрицать, что неоднократно мечтал о том, чтобы он исчез из моей жизни. Но не таким способом. Я думал, если в его жизни произойдет нечто хорошее, он перестанет быть таким, каким был. Злым и заносчивым. Ведь люди не рождаются злыми. Их такими делают другие несчастные. И это целый круговорот зла в жизни. И если я сейчас брошу его здесь, то стану соучастником этого круговорота.

— Другом? — на лице Аверьяна Павловича появилось брезгливое выражение лица.

— Именно. Барсуков мне друг. Именно поэтому я его и не забыл. И никогда не забуду. Даже, если Вы меня сделаете ящерицей, чтобы скрыть свое преступление, я буду приползать к Вам, чтобы напоминать, что такое настоящая человечность.

— Ящерица будет напоминать мне, что такое человечность?! — Аверьян Павлович не моргая, уставился на ежа. — Оригинально. Ну что ж, тогда попрощайся с ежом, раз ты не отказываешься от такой странной дружбы с Барсуковым.

Оскар зажмурился, дожидаясь своего перевоплощение в ящерицу. Ладонь директора вновь накрыла его голову. Всё вокруг завертелось, будто земля уходила из-под ног или же это головокружение от страха заставило тело качаться.

***

Горячие щеки почувствовали прохладу, а до слуха стали доноситься голоса. Знакомые голоса и фразы. Он это уже когда-то слышал. В голове промелькнула фраза из фильма, где говорилось, что перед концом, жизнь проносится перед глазами человека. Но резкий толчок заставил Оскара открыть глаза. Сперва яркая вспышка его ослепил, но когда глаза привыкли к дневному свету, он увидел Барсукова. Все было в точности, как в день заезда в лагерь. Среди горы чемоданов лежал Барсуков, только в этот раз на его лице была не ненависть, а замешательство.

— Ты? — Оскар быстро помог подняться Барсукову на ноги, заприметив неподалеку вожатого. — Ты как?

— В моей голове одна сплошная каша. — Барсуков держался за голову.

— Думаю, в этом мы сейчас с тобой похожи. — Оскар нащупал пыльный комок в капюшоне.

Тихая ругань и толчки дали понять, что с Энту все в порядке.

— Ты что-нибудь помнишь? — в голове Энту возникли тревожные звоночки.

— Почти ничего. — голова Барсукова шла кругом. — Что это вообще было?

— Честно говоря, я сам ничего не понимаю. Все снова повторяется и это так странно.

— Что со мной произошло? Я бежал за тобой, а потом резко упал, и все вокруг стало таким огромным.

— Как бы помягче тебе сказать. — с жалостью произнес Оскар. — Ты был ежом.

— Ежом? Все так смутно помнится. Вспышками. Помню тебя. И, кажется, ты меня вытаскивал из разных передряг. — Барсуков посмотрел на Оскара, прищурившись, будто пытаясь вспомнить. — Мне было спокойно возле тебя.

Оскар переглянулся с Энту, что успел переместиться за трухлявый пень. Им крупно повезло, что Барсуков плохо соображал после перевоплощения в ежа. И тайна Энту не была раскрыта.

— Еще помню… — сознание Барсукова будто стало прояснятся, что вновь сильно напрягло Оскара и Энту. — Мышь!

— Мышь? — на лице Оскара появилась глупая улыбка.

— Мышь. — буркнул себе под нос Энту, закатив глаза.

— Да, кажется, с нами повсюду таскалась какая-то мышь. Она ещё вечно пищала и размахивала лапками, будто что-то доказывала.

— С нами не было никакой мыши.

— Наверное, я сильно ударился головой, когда упал в лесу. И еще. Я могу тебя попросить кое о чем? — Барсукову сложно давались эти слова.

— Да, конечно. — ответил Оскар, пожав плечами.

— Не рассказывай никому об этом случае?

— Ты о том, что повсюду оставлял свои "благодарности"?

— "Благодарности"? — Барсуков вопросительно взглянул на Оскара. — Нет, я обо всей этой ситуации в целом. Не думаю, что кто-нибудь поверит в чудесное перевоплощение в ежа.

— А, ты про это! Ясно. — щеки Оскара налились краской. — Никому и никогда. Обещаю.

Хорошо, что он еще не напомнил о трапезах сверчками. Барсуков вздохнул с облегчением, ведь теперь он знал, что Оскару можно доверять. Послышался громкий гудок, прервавший неловкую паузу.

— Пойду, поищу свой багаж, пока автобус не уехал. — Барсуков указал на автопарковку.

— Удачи!

Оскар указал Энту на капюшон, когда стало безопасно для его перемещения. Мальчику еще предстояло выслушать длинную речь по поводу сходства его друга с мышью. Точнее того, что он совершенно на неё не похож.

— Эй, Жемчугов! — вдруг окликнул Барсуков.

Оскар оцепенел. Кончики пальцев рук моментально похолодели. Неужели Барсуков его снова обманул, и все вернулось к исходной точке? Опять терпеть издевки и оскорбление, и это после всего, что они вместе пережили.

— Да? — Оскар обернулся, чтобы удостовериться в своем страхе.

— Спасибо тебе!

Барсуков махнул рукой. Оскар вздохнул с облегчением. Колёсики его чемодана продолжили громко дребезжать по брусчатке.

— Колян, ты чего разговариваешь с этим неудачником вообще? — Переверзев все это время перешептывался с Семикрыловым, наблюдая со стороны.

— Он не неудачник, понял? — Барсуков схватил за футболку Переверзева. — Он мой друг. Настоящий. Не то, что Вы. Больше не подходите ко мне и моему другу. А если я увижу, что Вы над кем-нибудь издеваетесь, будете дело иметь со мной. Ясно?

— Ясно. — одновременно ответили хулиганы.

Энту следил за картиной из капюшона. Потирая от удовольствие лапками, он нырнул внутрь. Перед глазами так и стояли испуганное выражение лиц двух хулиганов.

— Ты можешь в это поверить? — лично Энту не мог поверить своим глазам и ушам.

— Теперь я могу поверить во все что угодно…

— Даже в мою теорию? — из ниоткуда возник Аверьян Павлович.

— Вы? Но как? — Оскар больше не испытывал страх перед