Забрать вещи из казармы проще всего было во время тренировки. Почти все бойцы находились за пределами лагеря. Болт легко мог проникнуть в казарму, поскольку с утра до ужина дежурил у ворот. Если спросить второго, тот сможет вспомнить, отлучался напарник или нет. Забери меня демоны! А ведь вторым-то как раз был Виталх. В голове проявился образ погибшего. Проходя через ворота, я заметил его мельком, парень стоял под окном караульного помещения.

Почему-то мне не давало покоя окно, но понять почему, не получалось. В который раз воспроизвел в памяти события минувшего дня. Ничего нового выудить не удалось.

За дверью раздался шум, заставивший меня немного отвлечься. Судя по всему, сменялись караульные. Значит, дело к ужину. Выходит, пленников здесь кормить не принято. Ну действительно, зачем харчи переводить, если завтра рядового Сарина укоротят на голову?

– Ты чего окно закрыл? – донесся недовольный голос из предбанника.

– Тишину люблю, – ответил охранник, – а то ходят вокруг разные, от службы отвлекают.

– Да здесь же задохнуться можно. А может, ты болтал с преступником и боялся, что с улицы кто-то услышит?

– Я пост сдал, ты пост принял, – пробурчал сменяющийся, после чего раздалось хлопанье двери.

– Подумаешь, какие мы строгие. Эй, убивец, ты там еще живой?

– Ага.

– Это ненадолго. Все только и говорят о твоей казни.

Беседа стражников помогла понять, как Болт узнал об отъезде Лехана. Наверняка сержант вызвал капралов в караульную и отдал приказ отбыть за пополнением. Тот, кто стоял у окна, мог расслышать…

Однако мне это все равно ничего не давало. Вот если бы кто-то видел, как настоящие убийцы покидали лагерь… Наверняка ведь можно и через забор перемахнуть. Неужели светлые боги совсем от меня отвернулись? Казнить невинного подло! И почему здесь нет ни одного дознавателя?

В больших городах при судах и тюрьмах обязательно работали специалисты, умевшие с помощью магии вызвать на откровение любого преступника. Но рядом с лагерем располагались только две деревеньки. В одной из них, по словам Лехана, квартировал конный разъезд из десяти всадников. И тоже без чародеев.

Ну почему поблизости нет ни одного колдуна?! Даже там, где мы провели всего одну ночь, и то был волшебник. Посмотрел бы я на Болта и Черепа… И тут меня осенило.

– Эй, боец, срочно позови сюда командира второй роты.

– За каким хреном?!

– Скажи, я припомнил кое-что важное.

– Не, не пойду. Не имею права пост оставлять. Вдруг ты сбежишь, а мне потом страдать.

– Тогда я схожу, – раздался слегка приглушенный голос Алерха.

Похоже, друзья не оставили меня в беде.

– А ты тут чего под окном крутишься? – недовольно пробурчал стражник.

– Так, мимо проходил…

– Вот и проходи мимо! Эх, зря я окно отворил. Теперь неприятностей не оберешься.

Сержант прибыл через четверть часа.

– Что нового скажешь? – Сам он сел в предбаннике, а я оставался в камере. Разговаривали через открытую дверь.

Дежурного командир выпроводил на свежий воздух.

– Можно окно прикрыть? Не хочу, чтобы подслушивали.

Ринад выполнил просьбу.

– Слушаю тебя.

– Болт узнал об отъезде Лехана во время дежурства на воротах. Вчера было жарко, и окно в караульной открыли. Он же мог забрать плащ и шляпу из казармы, отлучившись с поста. Череп со спины похож на моего командира, а оба бандита давно на меня зуб точат.

– Допустим. Но никто не видел их выходившими из лагеря. Мало того, несколько бойцов утверждают, что Череп сразу после ужина завалился на лежанку и проспал чуть ли не до утра. Все доказательства против тебя, парень, а мозгоправов у нас нет. И не будет.

– Вот о них я и хотел поговорить. Если настоящие преступники вдруг узнают, что в лагерь приезжают дознаватели…

– Ты хочешь пустить слух?

– Они точно в штаны наложат. – Боясь, что командир не станет меня слушать, старался выложить свою задумку как можно быстрее.

– Помолчи минутку, – строгим голосом остановил он.

Я закрыл рот двумя руками. Про себя начал считать удары сердца.

– А это мысль, – наконец кивнул сержант. – Только не знаю, пойдет ли на такую хитрость лейтенант.

– Неужели ему не хочется покарать настоящих преступников?

– Скоро узнаю. Только ты пока ни слова ни о каких дознавателях. Понял? Если слух пойдет от тебя, могут не поверить.

– Ага.

Меня опять заперли. Терзаемый любопытством охранник попытался выведать, о чем мы разговаривали.

– Выпросил помилование?

– Иди ты к демонам!

– Нет, мне еще рано. Разве что им весточку через тебя передать. – Он засмеялся над собственной шуткой.

Внезапно смех прекратился.

– Ты гляди, чего делается? – испуганно произнес шутник. – Болта и Черепа к лейтенанту повели. Твоя работа?

Даже отвечать ему не стал. В душе затеплилась надежда. Хоть что-то начали делать после моих слов. Однако вскоре снова донесся голос сторожа:

– Я так и знал, что их отпустят. Слышь ты, убивец? Ничего тебе не обломилось. Завтра секир-башка будут делать. Может, даже твоим собственным топориком. Вот забавно!

– Если попаду к демонам, обязательно передам, что ты к ним сильно рвешься.

То ли он испугался, то ли решил не рисковать, но больше с вопросами не приставал. Вскоре в камере стало совсем темно и тихо.

Весь вечер и всю ночь я не сомкнул глаз. К утру, когда сквозь щели в крыше начал проникать солнечный свет, стало совсем жутко. Пришло осознание того, что лейтенант не поверил в мою невиновность. И тут началось: меня то бросало в жар, то пробивал озноб. Слабость, поселившаяся в теле, не позволяла крепко стоять на ногах, а мне еще до эшафота дойти надо. Не хотелось выглядеть размазней перед приятелями, а особенно – перед врагами. Приложил усилия, чтобы унять дрожь в коленях.

– О, вон и за тобой идут, – обрадовался стражник.

Когда окрыли дверь, увидел командира второй роты.

– Выходи, подонок. Пора ответ держать за злодеяния.

«Это конец!» На ватных ногах двинулся к выходу.

По дороге к месту казни я почти ничего не видел. Вокруг лишь размытые пятна вместо людей. Взгляд зацепился за плаху и топор палача на невысоком помосте.

«Довела меня таки красивая девка до могилы. Даже на передовую не удалось добраться».

Поднимаясь по ступенькам, споткнулся и едва не упал прямо на настил.

– Стоять! – придержал за рубаху сержант. – Оступиться на пути к демонам очень плохая примета. Как бы возвращаться не пришлось.