генерал. Как только завершится второй этап, все эти звери перейдут в ваше безраздельное пользование. Вы вернёте их в строй, и тогда никто не посмеет объявить вас саботажником. Вы станете героем, а прославят вас именно они. Это настоящие звери. Сильные, быстрые, практически неуязвимые. Именно то, что нужно для того, чтобы выгнать оккупантов с территории страны. А теперь вернёмся к делу. Вы должны обеспечить проект женщинами. От двадцати до тридцати лет, здоровыми, без врождённых и приобретённых патологий, способных к деторождению. Количество – сорок особей.

– Но ведь подопытных особей только тридцать, – растерялся генерал.

– Возьмём с запасом. Хочу быть уверенным, что в случае непредвиденных осложнений всегда смогу заменить бракованную особь.

– Это не так просто, как кажется, – буркнул в ответ генерал.

– Не вижу ничего сложного, – пожал плечами худой. – Отправьте в город роту солдат и соберите нужное количество баб.

– Хотите, чтобы их начали хватать прямо на улице?! Это невозможно. Не хватало только вооружённого бунта. Так действовать нельзя.

– Хорошо, поступайте, как считаете нужным, – скривившись, вздохнул худой. – Но учтите, генерал. Чем дольше вы тянете, тем дольше звери будут оставаться здесь, а не на ваших боевых позициях.

– А что вам мешает взять от каждого нужное количество семенной жидкости и оплодотворить женщин искусственно? – осторожно спросил генерал.

– Во-первых, нам ещё не до конца известны изменения в половых функциях организмов зверей, и мы должны установить это точно. Во-вторых, свежее семя надёжнее, чем замороженное. Ну и, наконец, не стоит лишать их хоть какого-то удовольствия, – криво усмехнулся худой.

– Вы страшный человек, профессор, – покачал головой генерал.

– Я учёный, – гордо выпрямился худой. – А для учёного не существует эмоций. Только полученные данные и известные науке факты.

– Теперь понятно, почему вы не женаты, – буркнул в ответ генерал, выходя из бункера.

Но профессор уже уткнулся в свои бумаги и, не расслышав его ответа, оставил тихое ворчание без внимания. Пройдя длинным коридором, генерал вошёл в пункт наблюдения и, усевшись в простое офисное кресло, принялся наблюдать за мониторами, одновременно размышляя над возникшей проблемой.

До войны он запросто мог бы отдать приказ, и необходимое количество молодых и здоровых женщин уже строем направлялось бы в сторону бункера, но война внесла в его возможности свои коррективы. Перед началом интервенции в рядах вооружённых сил служило много женщин, и любую из них можно было использовать не только по прямым обязанностям. Достаточно было просто напомнить про присягу и потребовать точного исполнения распоряжений этого тощего хлыща.

Но теперь, получив в руки оружие и как следует понюхав пороху, большая часть из этих женщин научилась задавать очень неудобные вопросы. Как ни крути, а непосредственное сдерживание оккупационных сил было важнее всяких экспериментов. Это знала даже самая последняя кухарка с передовой. Оставалось только набрать нужное количество женщин из гражданских.

Благо, как и на любой войне, их осталось намного больше мужчин. Ещё проще их было бы набрать в глубинке. Там, где из всех существовавших властей остались только военные. Дальний Восток. Граница с Монголией и Китаем. Больше всего власти страны устраивало то, что в этой войне Монголия вдруг заняла позицию вооружённого нейтралитета. Крепко надавав по зубам китайским захватчикам, они полностью блокировали свои границы, заставив КНР применить тактику обхода.

Тесные торговые связи с Казахстаном помогли России вовремя блокировать казахско-китайскую границу, но Дальний Восток удержать удалось с огромным трудом. Китайские войска паровым катком пёрли к Байкалу, одновременно пытаясь отсечь всё Забайкалье от остальной страны. Они явно рвались к Якутии, но остановить их всё-таки удалось. И вот теперь, когда на новой границе установился хрупкий мир, в западную часть страны хлынула вторая волна беженцев.

Именно из них проще всего было подобрать нужную группу женщин. От размышлений генерала отвлекло движение на одном из мониторов. Вскинувшись, он всмотрелся в экран и, удовлетворённо кивнув, мрачно усмехнулся. На этот монитор выводились данные с внешней камеры, установленной перед воротами в поселение зверей.

Никто из них и понятия не должен был иметь, что находится под наблюдением двадцать четыре часа в сутки. Все эти существа умудрились выжить после самоубийственных походов, в которые их отправляли по команде генерала. Как высказался профессор, это была имитация естественного отбора. Выжить должны были только лучшие. Путём хитрых манипуляций и подставных приказов генерал это сделал.

На чём была основана эта теория, генерал не знал, да и, в общем-то, не очень интересовался. То, что этот эксперимент вообще удался, он считал каким-то чудом, имеющим к науке очень отдалённое отношение. Как офицеру и человеку, имеющему к армии непосредственное отношение, такое бездумное растрачивание отличных кадров генералу претило, но как отчаянному карьеристу ему очень хотелось, чтобы всё удалось.

Выбить оккупантов из исконно российских земель, используя созданных солдат, и появиться перед населением страны во всём блеске славы победителя, было его мечтой. Будучи человеком властолюбивым и тщеславным, он всегда считал, что его заслуги перед страной не оцениваются. А значит, нужно сделать так, чтобы о них узнали сразу все. Лавры маршала победы не давали ему покоя.

Внимательно наблюдая за совершенно обнажёнными людьми, медленно входящими на территорию организованного поселения, генерал с интересом отмечал сильно изменившиеся фигуры своих подопечных. Высокие от природы, в спецотряды отбирали мужчин не ниже метра восьмидесяти, широкоплечие, с отлично развитой мускулатурой, они казались воплощением силы и здоровья.

Только они сами и буквально несколько человек знали, откуда вдруг всё это появилось. Безусловно, всё это были сильные, отлично тренированные бойцы, каждый из которых мог, бесспорно, считаться серьёзной боевой единицей. Но генералу этого было мало. Ему нужны были войска, способные быстро и с минимальными потерями уничтожить все оккупационные войска.

Больше того, сам генерал видел окончание своего великого похода только после того, как все страны, осмелившиеся на вооружённую интервенцию, будут покорены, а их правительства низложены. Ведь смогли нечто подобное сделать войска Красной армии, раздавив фашистскую гидру в её же логове. Так почему через десятки лет после той великой победы нынешние войска не смогут повторить это снова, но уже под его командованием?

Сидевшие у мониторов офицеры мрачно переглядывались, старательно отводя глаза от того, что происходило на экранах. Каждый из них очень чётко представлял себя на месте этих бойцов и внутренне содрогался от подобной перспективы. Командир наблюдательного пункта, пожилой подполковник, тихо откашлявшись, негромко спросил:

– Перевести камеры в ждущий режим, господин генерал?

– Не надо. Посмотрим, что они дальше делать будут, – покачал он головой.

Вздохнув, подполковник отступил к своему креслу и, оказавшись за спиной начальства, беспомощно развёл руками. Быстро переглянувшись, офицеры молча уставились на экраны. Это была их работа, часами сидеть и внимательно наблюдать за происходящим, тщательно фиксируя всё, что происходит в поселении.

Генерал отлично понимал их эмоции и мысли, но объяснять каждому