– А что было дальше? Как вам удалось сбежать?

– Мы были в море. Но каким-то образом Эйнару, воину из Браннхальда, удалось сбросить чары Хозяина Штормов. Он сумел растормошить остальных, а, возможно, – мальчишка замолчал, но тут же снова продолжил, – чары просто развеялись… Не знаю.

Арве обхватил себя за плечи, будто стало холодно.

– На нас нападали, – глухо прозвучал его голос, – запасов не было. Мы шли на смерть, но всё равно оставалась надежда встретить какой-нибудь корабль. Уж лучше смерть, чем плен у Хозяина Штормов.

– А ещё лучше – мёртвый Хозяин Штормов, – хмыкнул я.

Арве снова взялся за поводья.

– А он живой?

– Не знаю, – вздохнул я. – Но каким бы он не был, его нужно уничтожить. Эти десять лет не доводилось встречать что-то о нём. Кто знал – спит в земле, а сам Хозяин Штормов не намерен беседовать. А как ты попал к Хишакху?

– Он приехал на Острова-призраки. Меня опоили каким-то зельем, не дававшим мыслить, посадили на корабль южан, и всё…

– Интересно, откуда южные корабли в наших водах?

Фоссегрим пожал плечами, вдруг резко вытянул руку и указал в сторону:

– Оларс, смотри!

Я глянул и обомлел: низкорослая лошадка Йорда спокойно шла нам навстречу. Но рисе не мог отпустить её. Где он?

– Утбурдовы крылья, этого ещё не хватало!

Я пришпорил Аяна и крикнул Арве:

– Забери коня и следуй за мной. Йорд!

Арве не спорил, но оборачиваться и проверять: исполняет ли мои указания – не было времени.

Быстрый спуск по холму, прямо к озеру, по берегам которого росли жёсткие тёмно-зелёные кустарники, по виду напоминавшие амр. Тишина и покой – и ни следа от слуги.

– Йорд!

Решив посмотреть возле самого озера, я направился к кустарникам. Возможно, ничего страшного не произошло – рисе мог оставить лошадь и пойти разыскивать воду. Но с другой стороны – глупо, вода же – вот она.

Тихий плеск и последовавший шорох заставили меня насторожиться. Придержав Аяна, я прислушался. Снова шорох. Быстро спрыгнув на землю и стараясь не шуметь, направился к кустам. Не удивлюсь, если рисе ухнул в озеро, чтобы наполнить флягу.

Я замер, но вокруг снова воцарилась тишина. Осторожно отодвинув ветки кустарника, уже было сделал шаг вперёд, но резко замер: невдалеке от меня в холодные воды озера медленно заходила девушка. Рыже-красная, как рябина зимой, коса закручена в узел; прямая спина, гордо развёрнутые плечи – кожа белее костяного янтаря, узкая талия, остальное уже водой скрыто – не разобрать.

Не холодно ли в осеннем озере-то купаться? Впрочем, северяне на многое способны. Бросив взгляд на берег, я увидел аккуратно сложенную одежду, лук и колчан со стрелами. И ничего не боится, смелая, раз так всё оставила. Или просто не думает, что кто-то может подглядывать?

Девушка тем временем плеснула воду на грудь, окунулась по шею и, ойкнув, тут же встала. Обернулась, поднесла руку к лицу и резко замерла.

Глаза – мёд в солнечных лучах – смотрели прямо на меня, только ничего ласкового в них не было. Брови хмуро сошлись на переносице. Луч солнца упал на неё: заиграл золотом и медью в волосах, отразился от жёлтых камней на головной повязке, огладил белую кожу плеч, скользнул по талии. А сама хороша, как Леле Славная! И шея, и ямка между ключицами, и округлая грудь с коричневатыми сосками, да и видимо остальное не хуже. Смотреть бы – век. Или не только смотреть. Губы сжаты в сердитую линию, а глаза мечут золотые молнии.

Было видно, что она решает: кинуться к луку или же не двигаться, посмотреть, что я буду делать. По-хорошему, стоило отвернуться, только пропавшего рисе всё равно нужно искать, некогда проявлять благородство.

– Что вам от меня нужно?

А голос приятный – тягучий, мягкий и глубокий, медовой сладостью завораживает. Как и глаза. Сладко и сладко, только после во рту остаётся горечь. Но такая, что ни водой, ни вином не смыть.

– Ничего, – ответил я чистую правду, не сводя с неё глаз. – Мне нужен мой слуга. Он такой… низкорослый, широкий в плечах, в простых кожаных доспехах. Пошёл за водой…

В глазах девушки стояло недоверие, высокие скулы тронул лёгкий румянец. Кажется, не стоит так смотреть, но сама виновата, что решила купаться нагишом.

– Я никого здесь не видела, – чётко произнесла она. – И предпочла бы не видеть.

– Точно?

Оларс, хватит пялиться на девиц, надо искать Йорда. Разворачивайся и иди! Да, иди… Утбурд, как хороша!

– Точно, – так же ответила она. – Прошу вас уйти.

Она снова опустилась в воду, впрочем, явно не потому, что боялась моего разглядывания.

Наклонив голову в знак согласия, я решил всё же вспомнить о хороших манерах. За спиной что-то затрещало. Вероятно, Арве догнал меня. Надо сказать мальчишке, чтобы не шёл сюда, девица может в следующий раз встретить гостей стрелами.

– Ухожу, можете быть спокойны.

Треск повторился, на этот раз намного ближе, послышалось чьё-то дыхание.

– Осторожнее! – неожиданно вскрикнула она.

Дёрнувшись в сторону, я наткнулся на жёсткие ветки и листья. Попытался обернуться, но тут же в голове взорвался сноп искр, погрузив меня в непроглядную тьму.

Приятное тепло у виска нежило и снимало боль, казалось – ещё чуть-чуть, и сам станешь его частичкой. Вздохнув, я открыл глаза. Надо мной склонилась рябиновокосая красавица, а рядом топтался Йорд.

– Лучше? – медовый голос заставил пробежать по телу мурашки.

Только сейчас заметил: она уже одета и что-то прижимает к моему виску левой рукой. Ничего не понятно: сколько я тут лежу и что произошло? Но всё же ответил:

– Да.

Девушка отняла руку, голова тут же начала раскалываться. Охнув, я зажмурился.

– Это скоро пройдёт. – Нежные пальцы коснулись моего лба. – Извините, я не хотела ударить вас.

– Ударить? Меня?

– Она хотела меня, – невозмутимо буркнул Йорд, – говорит, испугалась. И сразу камнями швыряться.

– А как мне не испугаться? – тут же возмутилась она. – Я думала, что вы рисе!

Слуга оскорблённо засопел, я с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться. Такое слышать и впрямь обидно.

– Как тебя зовут? – спросил я.

Оба уставились на меня, девушка сразу нахмурилась, но потом произнесла:

– Рангрид.

Я невольно улыбнулся, медленно садясь и чувствуя, как боль уходит:

– Красивое имя. В Ванханене есть такая река. Кстати, касаемо рисе. Всё правильно. Рисе и есть. Самый настоящий.