– К чему вы клоните? Что наговорил вам этот болванМануэль… или как его… Энрике?

– Он сказал, что ваша жена вошла в кухню, что онавыглядела огорченной и что в руке у нее был нож.

– Он просто преувеличивает.

– А за обедом или после вы разговаривали с женой?

– По-моему, нет. Я был занят.

– Во время обеда ваша жена была в столовой?

– Я… о да, мы всегда ходим от столика к столику исмотрим, все ли в порядке.

– И вы совсем не говорили с ней?

– Кажется, нет… Видите ли, в это время мы всегда такзаняты, что не только не говорим, но даже не замечаем друг друга.

– Следовательно, вы не помните, что говорили с женой дотех пор, пока она три часа спустя поднялась по лестнице, после того какобнаружила труп?

– Это было для нее ужасным потрясением. Молли такрасстроилась.

– Я знаю. Весьма малоприятное происшествие. А какимобразом она оказалась на дорожке, ведущей к пляжу?

– Устав после процедуры обеда, она часто ходилапрогуляться, чтобы хоть несколько минут не видеть гостей.

– Как я понял, когда она вернулась, вы разговаривали смиссис Хиллингдон?

– Да. Почти все уже ушли спать.

– А о чем вы беседовали с миссис Хиллингдон?

– Ни о чем особенном. А почему вы об этом спрашиваете?Что она вам сказала?

– Пока что она ничего не сказала. Мы еще не говорили сней.

– Мы просто болтали о всякой чепухе – о Молли, отрудностях ведения хозяйства в отеле…

– И тогда ваша жена поднялась на террасу и сообщила вамо случившемся?

– Да.

– На ее руках была кровь?

– Конечно, была! Молли ведь не сразу поняла, чтослучилось с девушкой, – она склонилась над ней, попыталась ее поднять.Разумеется, руки у нее были в крови. Послушайте, что это вы подозреваете?

– Пожалуйста, успокойтесь, – сказалДейвентри. – Я знаю, Тим, что вам сейчас нелегко, но мы во всем должныразобраться до конца. Насколько мне известно, ваша жена в последнее времячувствовала себя не очень хорошо?

– Чепуха! С ней все в порядке. Просто ее немногорасстроила смерть майора Пэлгрейва. Это естественно – ведь Молли такаячувствительная.

– Когда она придет в себя, нам придется задать ейнесколько вопросов, – заметил Уэстон.

– Ну, сейчас это невозможно. Доктор дал ейуспокоительное и сказал, чтобы ее не беспокоили. Я не желаю, чтобы еерасстраивали и пугали, слышите?

– Мы не собираемся никого пугать, – сказалУэстон. – Мы просто хотим все выяснить. Сейчас мы не станем ее беспокоить,но, как только доктор разрешит, мы будем вынуждены побеседовать с ней. – Вего мягком голосе послышались властные нотки.

Тим посмотрел на него, открыл рот, но ничего не сказал.

Эвелин Хиллингдон, спокойная и сдержанная, как всегда,сидела, тщательно обдумывая каждый ответ. Ее темные смышленые глаза задумчивосмотрели на Уэстона.

– Да, – сказала она, – я разговаривала смистером Кендалом на террасе, когда его жена поднялась по лесенке и рассказаланам об убийстве.

– А вашего мужа там не было?

– Нет, он пошел спать.

– У вас были какие-нибудь особые причины для беседы смистером Кендалом?

Эвелин подняла подкрашенные брови. Этот жест, несомненно,означал упрек.

– Что за странный вопрос, – холодно произнеслаона. – Нет, никаких особых причин не было.

– Вы не говорили о состоянии здоровья его жены?

Эвелин снова задумалась.

– Право, не помню, – ответила она наконец.

– Вы в этом уверены?

– В чем? В том, что я не помню? Что тут удивительного?

– Миссис Кендал как будто в последние дни неважно себячувствовала?

– Выглядела она хорошо – только казалась немногоутомленной. Конечно, чтобы содержать такое заведение, требуется немало усилий,а она еще совсем неопытна. Естественно, что она часто бывала возбуждена.

– Возбуждена, – повторил Уэстон. – Вы такописываете ее состояние?

– Возможно, это несколько старомодное слово, но ононичуть не хуже того медицинского жаргона, который мы теперь используем накаждом шагу. Вирусная инфекция вместо обычной простуды и невроз вместо простоговолнения.

Ее улыбка сбивала Уэстона с толку. Он подумал про себя, чтоЭвелин Хиллингдон отнюдь не глупа. Его интересовало, что думает Дейвентри, лицокоторого продолжало оставаться бесстрастным.

– Благодарю вас, миссис Хиллингдон, – вздохнув,сказал Уэстон.

– Мы не хотели беспокоить вас, миссис Кендал, но намнужно выслушать ваш рассказ о том, как вы нашли эту девушку. Доктор Грейемговорит, что вы уже достаточно оправились, чтобы беседовать на эту тему.

– О да, – сказала Молли, – со мной уже все впорядке. – Она нервно усмехнулась. – Это был обычный шок – такоеужасное зрелище…

– Да, в самом деле. Как я понял, вы пошли прогулятьсяпосле обеда?

– Да… Я часто так делаю.

Молли отвела взгляд, и Дейвентри заметил, как судорожносплетались пальцы ее рук.

– В какое время это было, миссис Кендал? – спросилУэстон.

– Ну, не знаю точно – мы не очень-то следим завременем.

– Стил-бэнд еще играл?

– Да… по-моему… Право, не помню.

– И куда же вы пошли?

– По дорожке, ведущей к пляжу.

– Налево или направо?

– Сначала туда, потом сюда. Я… я не обратила внимания.

– А почему, миссис Кендал?

Молли нахмурилась:

– Потому что… ну… я задумалась.

– О чем-нибудь особенном?

– Нет. Просто о том, что надо сделать в отеле. –Снова то же нервное сплетение пальцев. – А потом… я заметила что-то белоеза кустами гибискуса… и заинтересовалась, что это такое. Я остановилась… ипотянула это к себе… – Она судорожно проглотила слюну. – Это былаона… Виктория… Я попыталась поднять ее голову и… почувствовала кровь на своихруках. – Взглянув на руки, Молли повторила с удивлением, словно говоря очем-то невозможном: – Кровь на своих руках.