оказались рядом с кустами, в которых что-то ворочалось и ныло. Вот туда он и направился, спрыгнув со своего страшилища. Я пошел следом, держась в паре метров. Проверить, не будет ли сюрпризов.

Однако пока обошлось: там действительно копошился один-единственный труп. Без руки, словно срезанной громадным лезвием, а нижняя часть тела размолота в кашу. Странно, я не помню, чтобы мое чудище приложило к этому свою клешню. «Коллега» подошел к своему имуществу и покачал головой.

— Действительно, не починить. Жаль, хорошее было сырье. И совсем свежее, — вздохнул он, вынимая из кармана тонкий ножик. Нагнулся к вонючему лицу и в четыре взмаха вырезал на нем какой-то узор. Искалеченный покойник сразу обмяк и затих, а его хозяин вытер нож о штанину, засунул обратно в карман. Извлек взамен плоскую деревяшку — и лихо прошелся ей по своему художеству, сдирая дряблую кожу, словно напильником. Ясно, затер улики. Смысла в этом я не увидел, ну да и наплевать. Зато дохляком меньше.

А колдовство он использовал сродни умениям Звитки, похоже. Только вот она вроде не умеет контролировать бродячих покойников…

Убедившись, что новый знакомец не устроил нам неприятную каверзу, я снова влез на спину чудовища. Обхватил за талию Звитку, которая держалась за скорпионий хвост. Даже комфортно ехать так вдвоем, ну надо же. Одна лишь химера недовольна.

Колдун верхом на перешитом медведе двинулся сбоку, чуть позади, и иногда сверялся с каким-то непонятным прибором, не слишком похожим на компас. Потом показывал, куда свернуть. Когда мы оказались в паре километров от места, где ветхий дедуля устроил ледяную бурю посреди лета, я решил прояснить важный момент:

— Ты здесь один?

— В этих землях люди нашего ремесла редко путешествуют отрядами, — улыбнулся чернокнижник, внимательно посмотрев на меня.

— И все-таки?

— Да, конечно. Один. Если не считать поднятых помощников, — не стал он увиливать. Хотя кто его знает, по лицу у него что-то прочитать невозможно. Даром что на вид — валенок валенком. И больно уж уверенно чувствует себя на вражеской земле.

Мимо прошмыгнула жуткая многоножка… точнее, многоручка. Я проводил ее пристальным взглядом, и парень истолковал его превратно:

— Не правда ли, интересная поделка? Скроеныш, только не совсем обычный… Задумал ее и сработал я сам. Сказать честно, было трудновато.

Я не нашел слов и лишь уклончиво хмыкнул. Поделка, ага. Из природных материалов.

— Ах да, прошу прощения! — встрепенулся колдун. — При нашей встрече был не тот случай, чтобы представиться, как подобает, а потом вовсе из головы вылетело! Не примите за грубость. Мастер Зийом, Юванов сын, по прозванию Голубой.

— О!.. — Не сдержавшись, я неуместно хихикнул. Придется оправдываться. — Тринитротолуол, родом из Обратной Перистальтики. Со мной Звитка. Как там тебя…

— Звиталана, — робко вставила клыкастая ведьма.

— Точно, Звиталана. Голубой, да… — произнес я, стараясь сохранять серьезность. — У меня давным-давно был знакомый с таким же прозвищем. Я думал, оно редкое.

Кстати, действительно был. Только заклинатель, конечно, ничего такого не подразумевал. И наверняка бы смертельно оскорбился, если бы узнал, о чем я сейчас подумал. Может, и дрянь свою на меня бы натравил. Просто, видимо, пока еще сильны ассоциации из моей прошлой жизни. Это хорошо… А то я начал иногда сам себя воспринимать как болотного тролля, врага всех подряд аборигенов. Не как человека.

— Действительно, забавное совпадение, — дружелюбно заметил чернокнижник. — Но я называюсь так лишь перед теми, кому могу доверять. Сами понимаете…

Да нет, не особо. О чем это он? Хотя… Скорее всего, тут религиозный подтекст — небеса и все такое. В местной догматике я был не силен. Усвоил лишь, что одна религия тут распространена куда больше других. И что она, по-моему, напоминает смесь иудаизма и буддизма. Уж разумеется, не посещал здесь церкви, или как их назвать: мало ли на что там могу нарваться. Но помню, что бог в этой вере один, а упоминать его — табу. То есть вообще никак, даже нельзя использовать само слово «бог», если подразумеваешь конкретно его. Вместо этого говорят просто о небесах, абстрактно. Наверняка их цвет считается сакральным или хотя бы символическим.

То есть прозвище, можно сказать, богоборческое. Нехилое самомнение у юноши! Я многозначительно устремил взгляд ввысь. Колдун, который представился Голубым, довольно ухмыльнулся. Тщеславен, так и запишем.

— А сколько у тебя… вот такого? — кивнул я на медвежий труп с пришитой головой какого-то бедолаги.

Чуть не навернулся при этом с химеры, поскольку та как раз перемахнула через поваленный ствол. В позвоночнике жестко стрельнуло, ребра тоже заныли. Неудивительно — еще утром я был инвалидом…

— Скроенышей? Сейчас только три. Двух вы видите, третий в лагере. Он сильно поврежден, нужно чинить, — вздохнул чернокнижник.

— Не успеешь, — предположил я.

— Да, теперь вряд ли… Столько труда, и все впустую, — сокрушенно покачал он головой. — А где другие ваши гимори?

— Мне и этого хватает, — не стал я вдаваться в подробности.

— Понимаю, — вновь натянуто улыбнулся колдун. — Особенно здесь. Такая мощь, такая тонкая работа… Я восхищен. Только мастер может по-настоящему оценить умения другого мастера. Я подчиняю и улучшаю мертвую плоть, вы меняете живую — но наше ремесло очень схоже. Могу я узнать, какие у вас дела в здешних краях? Почему вы велели не трогать девчонку? Они же не могли принять гимори…

— Много вопросов, — я демонстративно поморщился. — Гимори спрятал. Дел тут нет, мимо проходили. Девчонка ни при чем.

— Мы уважаем волю наших товарищей, — уверил заклинатель трупов. — И тайны. Любые.

При этих словах он почему-то выразительно поглядел на Звитку. Это что за намек? На мою личную жизнь, что ли?

— Вот и славно, — в очередной раз я не стал углубляться в сомнительную тему.

Ни в жизнь не поверю, что он просто так, от скуки интересуется. И что так навязывал свое общество без далеко идущих планов. Еще и активно напирает на то, что он, дескать, мой друг… В гробу я видал таких хитрых друзей. Вместе с их тухлыми поделками.

А все же я правильно сделал, когда велел ему остановить погоню за Тинарой. Она хорошая девчонка, только максималистка до крайности. И недоучка, так что для нас с тварью не опасна.

И ведь она правда мне верила. Какое у нее было лицо, когда увидела, с кем якшается ее герой… Словно над