Пока ехали, я размышлял о событиях последних дней. Хранилище у меня раскачано до пятисот кубов (даже не спрашивайте, как я это сделал), да и забито оно до предела. Я уничтожил две учебно-тренировочные базы, на которых американские и пакистанские инструктора обучали моджахедов. Никто не выжил. Оружия изрядно набрал, было немало и советского на складе, даже в ящиках и консервационной смазке. С боеприпасами уже не так хорошо, мало их было, но запас сделал. Нашёл также изрядный запас гранат для моих трофейных станковых гранатомётов.

Пакистан, конечно, снабжался американцами, но по остаточному принципу, устаревшей техникой, с сильно потраченным ресурсом, новой техники я там не видел. Однако не всё так плохо. Военных баз США на территории Пакистана не было, но советники из США на территории были, и немало, а пользоваться местной техникой они не хотели. Благодаря этому я смог получить четыре новеньких «Хамви», правда, все в командирской версии, без вооружения, и три пятитонных полноприводных грузовика М939: один с кунгом, автомобиль связи и радиоперехвата, второй – топливозаправщик, третий – обычный бортовой, но с установленными дугами и тентом. Вообще, на всей их технике были тактические знаки пакистанской армии, но големы их уже убрали.

Ещё был «Хьюи» – многоцелевой вертолёт, который пиндосы так массово применяли во Вьетнаме. Он меня заинтересовал тем, что был новым, прошлого года выпуска. Вместе с вертолётом шли небольшой ангар, малый тягач, топливозаправщик, запчасти и механик, который знал эту машину от и до. Механик в Хранилище, как и пилот, будут учить меня пользоваться этой машиной, я её не знал. У вертолёта не было вооружения, но подвески имелись, а в ангаре в ящиках имелось вооружение, так что установлю или пусковые для ракет, или крупнокалиберные пулемёты. Боеприпас тоже был.

Это всё, что я затрофеил из техники, зато всё новьё. Остальное мне не понравилось. Да и мало времени было, что уж говорить, много занимала прокачка Хранилища. Например, первые трое суток не спал, поддерживая себя Исцелением, качал и качал Хранилище. И вчера, кстати, третьего голема смог запустить.

Я не жалел о времени, проведённом в Пакистане, неплохо поработал. Кроме всего прочего освободил лагерь с военнопленными, там и наши парни были, больше двух сотен. Пришлось лететь под Кабул, чтобы ночью выпустить их там из Хранилища. Выпустил, показал, в какой стороне советский блокпост. Как я потом узнал, вышли они утром, приняли их нормально, дальше особисты работали.

А я снова в Пакистан вернулся. Трофеев мало, нужно будет лететь в следующий раз в какую-нибудь из соседних стран, где расположены военные базы США, там с трофеями будет получше.

Среди моих трофеев была странная находка. Я обнаружил на складе пакистанского танкового батальона советскую «Шилку» семьдесят девятого года выпуска. Она была в полном порядке, похоже, в консервационной смазке, оружие снято, рядом хранилось в ящиках. Заливай топливо, масло, ставь аккумуляторы, и можно ехать. Вот боеприпаса к ней не было. «Шилку» я забрал, а склады и танки уничтожил: хлам, я новее хочу, те же «Абрамсы».

Я понимаю, что и советская техника неплоха, но с ней ведь как: если что пропадёт – пострадают невиновные, а у американцев грабь – не хочу. Нет, советскую технику и вооружение я тоже планирую собрать, коллекцию хочу хотя бы по паре единиц всех типов и моделей. Сделаю это на территории Афганистана, там её спишут как утерянную в бою. И да, разные советские автомобили я тоже хочу собрать, по паре штук. Вот такие дела и такие планы.

А БМП я восстановил. На одной из дорог Афганистана лежала брошенная горелая советская техника. Там я и позаимствовал с десяток новеньких траков, и эта бронемашина теперь у меня на ходу, големы успели её восстановить.

Пока я предавался воспоминаниям, меня доставили до санатория. Пока ехали, таксист по пути брал других пассажиров, после высаживая их, но меня это не смущало, я знал о таких их правилах. Главное, довёз. Взял трояк за доставку, без сдачи, и «Волга» укатила.

А я поднял воротник куртки, спасаясь от холодного ветра, и прошёл к КПП, всё же это военное учреждение. Предъявил охраннику документы, после чего направился в корпус администрации, чтобы оформиться. К обеду я уже лежал в своей палате, рассчитанной на четверых, и знакомился с двумя соседями; четвёртая койка пока была пуста. Один из соседей оказался из моего полка, только из другого батальона – считай, сослуживец; он тут уже три дня. Узнал о правилах, что тут и как. Оказалось, вход-выход свободно разрешён. Надо будет съездить в военторг, бушлат и шапку купить.

После этого началось лечение, для меня скорее показуха: я ведь себя уже полностью излечил, а следы на теле от ожогов и ранения скорее косметические. Врачи, кстати, быстро оценили моё состояние, так что, думаю, я тут не задержусь. Пара недель, и отправят обратно в часть. Непонятно, зачем вообще в Москву гоняли? Рядом с Душанбе тоже санатории были, и не один, я узнавал. Может, из-за прописки? Антон был прописан в коммуналке Долгопрудного, у него там комнатушка. Или в качестве поощрения?

Дальше потянулись привычные дни. До обеда – процедуры, после обеда – отдых. Чтобы не возникало вопросов, где я пропадаю, создал себе репутацию ходока и бабника, соблазнив замужнюю медсестру лет тридцати и молоденькую врачиху. Правда, насчёт последней мне втык сделали (на неё главврач посматривал), так что больше я к ней не подходил. Возвращаясь вечером в санаторий, я прыскал на себя женскими духами, пачкал шею губной помадой, и вскоре уже ни у кого не было сомнений в том, где я был и что делал.

А на самом деле время с обеда до позднего вечера было у меня настолько плотно занято, что какие уж тут женщины. В сторону города ходил маршрутный автобус, но я пользовался им всего пару дней, пока не приобрёл машину, и дальше гонял на ней, остальное время держа её в Хранилище.

Прежде всего мне нужны были деньги, а то пара червонцев банкнотами разного номинала на кармане – это не деньги, это мелочь на мороженое. Где можно взять деньги? Конечно же, в банках или у бандитов. Ограбить банк мне было бы легче, но слишком приметно, искать будут плотно, также и с бандитами, но тут масштабы не те. Найти цеховиков и держателя общака мне удалось быстро: за один вечер отследил всю схему от рынков до того момента как выручка легла в сейф одного армянина; оказалось, после накопления определённой суммы всё это отправляют в Армению. Сейчас в сейфе было полтора миллиона рублей плюс немного валюты.

В общем, этим же вечером я этого держателя средств и посетил, не стал дожидаться, пока накопится больше: могли ведь отправить деньги с курьером, и я бы остался ни с чем.

Чтобы выйти в город и при этом не светиться в форме, я одолжил у соседей гражданскую одежду: у меня-то не было, да и требовалось мне для легенды. Вернувшись, одежду я отдал. А последующим днём после посещения столовой (кормили тут, кстати, на удивление вкусно и сытно) я на автобусе направился в город.

Сначала – на вещевой рынок, где хорошо приоделся. Взял джинсы, всю жизнь их носил, в первой жизни, и тут привычки не менял, тёплую клетчатую рубашку-ковбойку, куртку с подбоем и капюшоном, хорошие ботинки на толстой подошве – для осени как раз будет. После этого, переодевшись и убрав форму в пакет, посетил военторг, где приобрёл бушлат, как раз подходивший к моей форме, и зимнюю шапку. Подумав, тут же купил пять комплектов «мабуты» разных размеров (нравилась мне эта форма) и берцы, хорошие ботинки на шнуровке, тоже разных размеров – на будущие переселения.