– Я думал, мы друзья! Как вы могли сказать, что это я устроил этот акт вандализма в столовой? Клянусь, я не имею никакого отношения к этому граффити! Я даже рисовать не умею! Я левополушарный! ЛЕВОПОЛУШАРНЫЙ, ГОВОРЮ ВАМ!

Пейдж, видимо, испытывала противоречивые чувства, глядя на пресмыкающегося Алфи. Непохоже было, чтобы она наслаждалась зрелищем, но и на помощь тоже не кидалась.

– Алфи, мисс Эббот знает, что ты невиновен! – прошептал Чарли сквозь стиснутые зубы. – Все будет хорошо.

«Рендж Ровер» Шарлотты остановился возле школы. Она опустила окно.

– В машину, – приказала она.

– Все мы? – недоверчиво поинтересовался Рокко. – А мои мама и папа?

– Я им не звонила, – ответила мисс Эббот.

От занятий были отстранены четверо детей, но учительница позвонила родителям только одного из них.

– В машину! – повторила Шарлотта. – Все вы! И поживей.

– Миссис Лэрд! Эти обвинения ложны! – кричал Алфи, когда дети залезали в машину. – Мы должны бороться с несправедливостью! Если я не поступлю в Гарвард, родители от меня отрекутся!

– Закрой дверь, Алфи! – велел Чарли, и Шарлотта рванула с места.

Чарли смотрел в заднее стекло. Как только школа скрылась из вида, он повернулся к друзьям:

– Я попросил мисс Эббот отстранить нас.

– Ты – что? – завопил Алфи.

– Чарли! – воскликнул Рокко. – Они вышибут меня из футбольной команды!

– Нет, – уверил Чарли друзей. – Мисс Эббот обвинила нас в том, что мы раскрасили стены в столовой. Но Олли завтра планирует взять на себя ответственность за эти художества, что докажет нашу невиновность. Так что расслабьтесь! А до тех пор у нас есть свободный день.

Разинув рот, Алфи глядел на Чарли как на сумасшедшего:

– Занятия начались четыре дня назад, а ты уже хочешь прогуливать?

– Да, в чем же дело, Чарли? – спросила Шарлотта с переднего сиденья. – Ты и мне должен все объяснить.

– Мы отправляемся в фиолетовый особняк, чтобы составить план действий. Надо найти ИНК, прежде чем она перетравит весь город.

Чарли поведал им все, что ему было известно о пропавшей белладонне.

– О нет! Бедная Саманта, – простонала Шарлотта. – Она через столько прошла. Это последнее, что ей сейчас нужно.

Чарли не мог в это поверить. Он только что сказал, что жителей Сайпресс-Крик могут отравить, а Шарлотта беспокоится за Саманту Эббот.

– Через что именно прошла бедная мисс Эббот? – спросил он. – Тебе не кажется, что настал момент нам все рассказать?

– Я дала обещание молчать. Но, полагаю, я не могу помешать вам поискать в интернете информацию о Беатрис Свонсон.

– Кто это? – не понял Рокко.

Ответ осенил Чарли как вспышка молнии:

– Бьюсь об заклад, это настоящее имя мисс Эббот. Откуда ты его знаешь?

– Я узнала ее сразу же, как только увидела впервые. И, думаю, в Сайпресс-Крик я такая одна. Честно говоря, меня можно назвать ее фанаткой.

Пейдж набрала на смартфоне имя. Поисковик выдал десятки статей, большинство – из нью-йоркских газет:

Фотографии, сопровождавшие заголовки, были не менее шокирующими. До переезда в Сайпресс-Крик мисс Эббот была голубоглазой блондинкой со склонностью к сарафанам в цветочек.

– Я так и знал, что она прикидывается кем-то другим! – воскликнул Чарли.

– Ты бы тоже прикидывался, – ответил Рокко. – Только посмотри на все эти статьи!

Пейдж остановилась на материале «Нью-Йорк таймс». Учительница престижной школы в Бруклине была разоблачена как автор «Ученой ведьмы», популярного веб-сайта, посвященного волшебству природы и науки.

У Чарли скрутило живот. Он знал: подобное открытие могло заставить некоторых думать, что у миловидной светловолосой учительницы втайне имеется темная сторона. И если верить газете, так оно и было. Слухи о Беатрис Свонсон быстро распространились по всему Бруклину. Говорили, что она выращивала смертоносные растения на крыше многоквартирного дома, где жила. Кое-кто утверждал, что она держала ядовитых змей и ящерицу-ядозуба в качестве домашних животных. Дети рассказывали, что она отказывалась убивать пауков, какими бы большими и жуткими они ни были. А учителя шептались, что Беатрис вечно готовила какую-то вонючую гадость на оборудовании, которое выглядело так, будто позаимствовано прямиком из лаборатории сумасшедшего ученого.

И все это было правдой.

Репортер «Таймс» писал, что, когда директор школы потребовал от Беатрис Свонсон объяснений, она немедленно призналась, что держит змей и жалеет пауков. Комиссия, которая провела расследование, не обнаружила никаких причин для увольнения или ареста мисс Свонсон. Напротив, они рекомендовали повысить такого блестящего и преданного делу учителя естествознания.

Некоторые родители были недовольны, но скандал, похоже, пошел на спад. Однако затем в интернете поднялась вторая волна слухов, и на этот раз более мощная. В каждом из них была маленькая частичка правды, вокруг которой сплели огромную паутину лжи.

Одна из соседок анонимно сообщила, что ее ребенок заболел, когда птичка уронила ядовитое зерно из сада учительницы в их картофельное пюре с горошком. Родитель под ником «Охотник на ведьм» рассказал, что ученики подхватили какую-то таинственную хворь после того, как Беатрис Свонсон принесла в класс тарелку домашнего печенья. И что лабораторные тесты выпечки показали в ней наличие яда смертельно опасной ящерицы. А некий сотрудник школы написал, что камера безопасности засняла учительницу, когда она подсовывала опасных пауков в шкафчики учеников, разоблачивших ее как ведьму.

Он даже приложил фотографию пластикового пакета, наполненного дохлыми пауками, которые, как он заявил, были изъяты из вещей учащихся.

И хуже всего: какой-то тип, утверждавший, что он рос с Беатрис Свонсон, сообщил, что она занималась колдовством с пятнадцати лет, и были причины полагать, что одной из первых жертв ведьмы стал ее собственный двенадцатилетний брат.

Прочитав это, Чарли ахнул. Пейдж пролистнула дальше, и на экране появилось фото. Мальчик не удивился, потому что ожидал чего-то в этом духе. На снимке был изображен двор перед красивым кирпичным зданием школы где-то в Бруклине. Он был заполнен сердитыми родителями, которые, согласно подписи, требовали, чтобы Беатрис Свонсон была навсегда выдворена из школы и арестована. «Таймс» задал вопросы некоторым из них. Один утверждал, что на уроке мисс Свонсон у его малыша появилась странная и пугающая сыпь (когда журналист связался с отцом через неделю, тот признался, что у сына просто была аллергия на новый стиральный порошок). Одна из матерей заявила, что слышала, как дочь произносила заклинание, принимая душ (девочка, со своей стороны, настаивала, что пела популярную рэп-песню).