– Возьмем трехбуквенное слово «КГК» и заметим, что буква «С» стоит или сама по себе, или входит в короткое слово «ГС». – Мистер Квислинг отступил от доски и потер подбородок. – Буква «е» никогда не стоит сама по себе. Значит, «С» – это либо «о», либо «а». Кроме того, в последнем предложении мы видим две подряд одиночные буквы, «С» и «Ц». Мне трудно представить себе предложение, в котором после предлога «О» идет второй однобуквенный предлог, поэтому предположим, что «С» – это «а». Таким образом, для «Ж» и «К» остаются буквы «е» или «о». Можем ли мы предположить, что слово «КГК» означает «ещё»? Версия выглядит неплохо, но у нас есть и слово «ГС», которое в этом случае должно начинаться на «щ», а такие слова, да еще из двух букв – большая редкость. Значит, «КГК» – это не «еще», а «К» – не «е». Остается только один вариант: «К» – это «о», а «Ж» – «е». Попробуем подставить эти буквы в текст и посмотрим, что у нас получится.

И, словно играя в «виселицу», мистер Квислинг принялся подписывать под шифровкой новые буквы. Школьники наперебой предлагали свои варианты. Не успела Эмили и глазом моргнуть, как мистер Квислинг и школьники совместными усилиями разгадали, что написал Джеймс:

ПОСМОТРИ НА СЛОВО ПОРТ. А ЕСЛИ ОНО

ЗДЕСЬ ГЛАВНОЕ? А У ГОРОДА ИХ ЦЕЛЫХ ТРИ!

– Убийство предотвращено! – воскликнул мистер Квислинг.

Щеки у Эмили горели так, что ей подумалось: если вдруг глаза сработают как увеличительные стекла на солнце, то тетрадь просто вспыхнет. Хорошо хоть, Джеймс не написал в записке про мистера Гризвольда и его игру.

– Это же бессмыслица! – крикнул кто-то.

Другой добавил:

– Может, надо было читать не «порт», а «попа»!

Все расхохотались. Мистер Квислинг хлопнул в ладоши и закричал:

– Хватит!

Смех стал стихать, но тут какой-то мальчик произнес театральным шепотом:

– Три попы нашего города – сбоку, спереди и сзади!

Хохот грянул снова, и на сей раз Джеймс к нему присоединился, хотя кончики ушей у него были такие красные, словно обгорели на солнце.

Мистер Квислинг прошелся между парт, и смех превратился в сдавленное хихиканье, а затем – в неловкую тишину. Школьники заерзали на стульях. Эмили водила пальцем по вырезанному на парте ромбику, не осмеливалась поднять глаза и лишь надеялась, что больше ее высмеивать не станут.

Мистер Квислинг хлопнул по парте какой-то девочки. Девочка подпрыгнула от неожиданности.

– Предлагаю устроить состязания! – объявил мистер Квислинг. – Шифровальный конкурс имени Эдгара Аллана По. Правила такие: принесите в класс текст, зашифрованный подстановочным методом. Каждому можно приносить по шифру раз в неделю. Первые можете приносить завтра, в среду, если хотите. Начиная со следующей недели шифровки принимаются по понедельникам. Затем вам дается неделя на то, чтобы расколоть шифровки. Тот, чей шифр не будет разгадан к концу недели, получает право не выполнять одно домашнее задание в семестре. Максимальный выигрыш – три разрешения не делать домашнюю работу.

Класс взволнованно загудел.

– Только смотрите, не жульничайте! – возвысив голос над шумом, посоветовал мистер Квислинг. – Если вашу шифровку не разгадают, вам придется рассказать, как вы ее зашифровали, чтобы доказать, что все было сделано правильно.

Прозвенел звонок. Перебивая грохот отодвигающихся стульев и взвизги молний на рюкзаках, мистер Квислинг крикнул:

– И приносите столько копий, чтоб хватило всем!

Школьники стали выходить из класса. Мистер Квислинг аккуратно выравнивал стопку бумаг у себя на столе. Не поднимая головы, он произнес:

– Ты плохо начала, Эмили Крейн. Постарайся завтра справиться лучше.

Эмили послушно кивнула, хотя мистер Квислинг на нее не смотрел.

– Ты на меня злишься, да? – спросила она у Джеймса в коридоре.

– Я – на тебя? – удивился Джеймс. – Ты сама на меня должна злиться. Это же я передал тебе записку. Но шифровальный конкурс – это все равно здорово.

– Не очень-то радуйся, – заступила им дорогу Мэдди, которая поджидала друзей, стоя у шкафчиков. – Твою дурацкую шифровку раскололи в пять секунд. – Девочка щелкнула пальцами. – Не видать тебе разрешений для домашки.

– А тебе видать? – поинтересовался Джеймс.

Мэдди самодовольно ухмыльнулась:

– Хочешь, поспорим? Кто получит больше разрешений или первым выиграет трижды, тот и победил.

Джеймс закатил глаза:

– Вечно тебе надо где-то победить. А если приз не дадут, то и делать ничего не будешь.

На мгновение Мэдди опешила, однако почти сразу встряхнула своей невозможной прической и заявила:

– По-моему, ты очень боишься проиграть.

– Я-то не боюсь. А ты боишься, Стив? – И Джеймс наклонил голову набок, словно прислушиваясь к ответу, который должен был дать вихор.

– А какой выигрыш? – вмешалась Эмили.

В холодной и расчетливой улыбке Мэдди мелькнуло коварство:

– А у нас будет не выигрыш. Пусть проигравший расплачивается.

– То есть? – не поняла Эмили.

Мэдди поднесла руку к шевелюре Джеймса и сделала пальцами «ножницы».

– Если проиграешь, срежешь этот свой дурацкий вихор и перестанешь изображать, будто он твой приятель. До корня срежешь, чтобы кожу было видно.

Эмили возмущенно втянула воздух. «Не трожь Стива!» – подумала она. Она уже привыкла к этому задиристому молодцу. Но Джеймс, казалось, совершенно не был обеспокоен.

– А если ты проиграешь? – спросил он. – Побреешься налысо?

Судя по выражению лица Мэдди, оборотную сторону своего предложения она обдумать не успела.

– Если проиграешь, покрасишь волосы, – выпалила Эмили. – В красный с белыми горошками. Как мухомор.

Джеймс закусил губу, чтобы не рассмеяться.

– Ну щас! – ответила Мэдди.

– Это все-таки лучше, чем совсем остаться без волос, – заметил Джеймс.

– Гораздо лучше, – подтвердила Эмили. – Придешь немного, если учесть, что я так и не продвинулась с секретным посланием мистера Гризвольда.

– А ты пробовала еще раз поговорить с Вороном?

– Да. До вчерашнего дня он не отвечал, а потом все время твердил: «Я не располагаю необходимой вам информацией». Прямо хоть иди в «Бэйсайд-пресс» и ищи там информацию об игре.

Джеймс застыл как вкопанный и отсутствующим взглядом уставился на мойщика окон, который болтался в своей люльке на стене многоквартирного дома.

– Слушай, а правда! Давай так и сделаем.

Ничего не понимая, Эмили перевела взгляд с мойщика на Джеймса.

– Давай сходим в «Бэйсайд-пресс», – сказал Джеймс. – Попытка – не пытка!

Глава 15

Эмили и Джеймс забежали домой, выложили из рюкзаков учебники, схватили по бутерброду, отпросились у родителей и сели в автобус, который шел в деловой район города. От остановки они дошли пешком. С их тихим райончиком здешние улицы было не сравнить – повсюду грохотали трамваи, сигналили автомобили, перекрикивались спешащие куда-то люди. Когда дети свернули в узкий дворик перед главным входом в «Бэйсайд-пресс», шум стал чуть