Это, – он положил карточку на полку для обуви, – если когда-то вам понадобится моя помощь.

Щелкнул замок. Я сидела еще какое-то время, в тишине, переваривая происходящее за последнее время со мной, и ругала себя за ту мимолетную страсть, которая привела к подобному итогу моих отношений с Матвеем Червонным. И еще этот Золотов! Ему-то что надо от меня? Да, кажется он был сегодня искренен и честно говорил, что вся эта ситуация ему не приятна. Но я уже не могла верить никому из этой семьи.

Маленькая карточка, лежащая на полке, рядом с парадно-выходными, черного лака туфлями, любопытно маня, белела прямоугольником. Я взяла ее в руки. Золотым тиснением на бумаге красовался образ Фемиды с завязанными глазами и весами в руках. Я прочла:

Золотов Матвей Васильевич. И ниже:

«Золотов и К◦».

Прилагался так же московский адрес, телефон и e-mail. – Еще один адвокат, – хмыкнула я. Похоже, это у них семейный бизнес.

***

Золотовы уезжали по отдельности. Прошлую смену я пропустила, притворяться больной было бессмысленно, да и неудобно перед сменщицей, поэтому мне пришлось наблюдать их отъезд. Евгений Васильевич, обычно веселый и добродушный, пряча от меня взгляд, хмурился. Мася, с каменным лицом, шествовала рядом. Люда-Мила, в темных очках, не поднимая головы, и не сказав слов прощания, сразу за ними проскользнула к выходу. Я увидела у подъезда такси. Девушка скрылась в его утробе, предпочтя заднее сидение.

Минут через десять в холле появился Матвей Золотов. Рядом с ним шла Линда. Эти двое остановились недалеко от выхода, продолжая о чем-то говорить. Мне не было слышно, в это время в холле находилось еще несколько человек. Наконец, они видимо стали прощаться. Линда взяла руку мужчины и посмотрела в его лицо преданным и обожающим взглядом. Он как-то красиво и ненавязчиво выкрутил свою ладонь и прикоснулся губами к ее руке. И, словно почувствовав на себе взгляд, чуть повернул голову и посмотрел в мою сторону. Стыдясь, что так нагло их рассматривала, я опустила ресницы.

Моя надежда, что Матвей Червонный уже уехал, не оправдалась. Из всей компании он покидал гостевой дом последним. Я хотела, чтобы он просто прошел мимо, скрылся за дверью, и исчез из моей жизни уже навсегда, но не тут-то было: мужчина направился прямо ко мне. Выражение его лица ничего не отражало, а вот во мне поднялась горячая волна из смеси презрения и возмущения.

Было понятно, что здесь, на виду у всех, да еще под камерами, он не посмеет тронуть меня. Но толика страха кольнула сердце. Он все понял. В его глазах промелькнула досада, но чем она была вызвана, моей реакцией на его появление или чем-то другим, было не ясно.

– Ты все сделала правильно, Белла, – глухим и каким-то неестественным голосом сказал он. – Я бы никогда не смог жить с убийцей. И иметь от нее детей.

Я сидела будто окаменевшая. Этот человек, тремя фразами смог перевернуть все с ног на голову и вместо собственных, где-то глубоко внутри, мной ожидаемых оправданий своего поступка, обвинил меня, унизил, показал «мое место».

– Все в порядке, Беллочка? – внезапно, но вовремя появившаяся Дарья, прекратила это моральное «избиение». Она перевела взгляд с меня на Матвея:

– Э-э, господин Золотов, если не ошибаюсь?

– Ошибаетесь, – процедил он сквозь зубы, резко развернулся и быстрым шагом направился к выходу.

– Ждем вас снова в гости! – слова управляющей полетели вдогонку, но мужчина больше не повернулся, лишь повел плечом и ускорил шаг.

– Он чем-то остался недоволен? – Дарья в вопросительном жесте подняла ухоженную черную бровь.

– Нет, – я отрицательно качнула головой. Объяснять что-либо не входило в мои планы.

– Беллочка, милочка моя, тогда откуда подобное выражение лица для клиента. Я подумала, что он, как минимум хочет лишить тебя девственности, – хохотнула она. – Прямо здесь, за стойкой. Следи за эмоциями. Улыбаться и только улыбаться. С проблемными клиентами сразу ко мне. Я разберусь. Поняла?

– Да.

– Ну что я тебе говорю. Ты должна это знать. Иначе, сама понимаешь, придется искать тебе замену.

– Я поняла, Дарья Петровна.

– Ну и хорошо, – она отечески потрепала меня по руке. Но взгляд серых глаз оставался холодным. Бизнес не терпит слабых.

– Кстати, – вдруг встрепенулась она, – а разве он не сын адвоката Евгения Золотова?

– Сын, но у него другая фамилия.

– Да-а, – протянула удивленно она. – А я-то подумала, что ошиблась! И какая же фамилия у этого буки?

– Червонный.

Дарья хмыкнула:

– Н-да! Как ни крути, а смысл то один получается!

– Почему? – я не поняла ее слов.

– Ну, Золотов и Червонный, это как золото и червонное, или красное золото, – объяснила Дарья. И добавила, явно потеряв к этой теме интерес:

– Ладно, работай. И я пойду – дел полно!

Она ушла решать глобальные проблемы, а я осталась один на один со своими. Вся эта некрасивая ситуация произошла лишь по моей вине, и хорошо, что все закончилось так, ведь на месте Люды-Милы легко могла оказаться я. Мне было жаль эту несчастную, никто не заслуживает подобного обращения, но себя жаль было больше. К тому же, я хотела еще увидеться со своей дочерью, плюнуть в глаза бывшему, и выдрать пару клочков из шевелюры Снежанки. Жизнь уже дала мне еще один шанс, и я должна его использовать правильно, а не разменивать на таких, как Червонный.

***

Через две недели Линда устроила прощальный ужин. Собралось несколько человек, тех, с кем женщина поддерживала хоть какие-то отношения. Меня она тоже пригласила. Этот день был мой выходной и откажись я, такой поступок выглядел бы, как минимум странно. К тому же, Линда попросила помочь ей на кухне.

С отъезда компании Золотова, мы с ней практически не пересекались. Как она рассказала, ей пришлось натаскивать новенькую су-шеф, пришедшую на ее место. Это занимало много и рабочего, и даже свободного времени. Управляющая поставила вопрос ребром – новый сотрудник кухни должен быть не хуже старого, а можно и еще лучше.

– Иначе, – выкладывая аккуратной горкой готовый салат в салатник, поделилась она со мной мыслями, – Дарья бы меня не отпустила.

– Ну, ты же не ее рабыня, в конце концов, – я слизнула с запястья капельку соуса и посмотрела на Линду. – К тому же, ты давно уже свободна. Что тебя здесь держит?

Она пожала плечом, улыбнулась:

– Не рабыня. Согласна. Только вот сама скажи – почему ты здесь? За тебя ведь вперед все решили. Так?

– Допустим, – слова Линды были истиной, с которой не поспоришь. – Но здесь хоть и тюрьма, зато с комфортом, – парировала я.

– В этом и суть,