— Тогда ладно, — кивнула Марианна, но через три шага опомнилась и спросила: — А куда вы идёте?

— Туда, — я мотнул подбородком вперёд. — А вы?

— А я… я ещё не решила.

— Значит, пойдёмте вместе «туда», — предложил я.

Она согласилась.

— Да, «туда» в данном случае, пожалуй, самое оптимальное направление…

И мы снова зашагали просто так, как два глупых школьника. В моей груди стало широко и просторно.

— А ваша работа? — спросила она.

— Не волк, — ответил я и тут же понял новую интерпретацию её фамилии.

Была бы работа волком, поминай её как звали с этой мадемуазель Убейволка!

Всего минут десять назад я сидел за рабочим столом, уставившись в монитор и планируя кого-нибудь абстрактно «укокошить» — болванов и оболтусов у нас хватает. И своих, и в хэдофисе. А для некоторых решений специально приходится себя в состояние монстра вгонять, чтобы летели клочки по закоулочкам. Чего ж не использовать дармовое бешенство?

Как яйца в древней компьютерной игре, сыпались в корпоративную почту письма. Я просматривал их с голодом хищника.

Обычно почту сортирует Валентина, а я сам читаю только сообщения от топов, иначе и не замечу, как окажусь погребенным в сугробах реквестов, жалоб, просьб и меморандумов. Всем от меня чего-то нужно — должность у меня такая. Поэтому и фильтры бронебойные установлены давно и надёжно. Точнее, я думал, что надёжно… Лизе пробить их не удалось, а этой стрекозе в кроссовках одним словом — бабах, и дыра.

В правом нижнем углу чатились сотрудники, пересыпая виноватыми смайликами ответы на отдающие портовой руганью фразы «Где отчёт?!» или «Что за прогноз на продажи вы прислали, вы там накурились, коллеги?!» Кажется, моя помощница Валентина тоже была не в настроении, откат после образа подгулявшей феи восьмого марта. Чертово восьмое марта! Ненавижу его!

И вдруг вошла она — причина моего гнева и растерянности, целой бури чувств и желания переиграть обратно несколько дней — Марианна, Мерилин, Мари… Вошла и накинулась.

Но вот уже я иду, счастливый, азартный, готовый посвистывать рядом с ней мимо запруженного машинами проспекта. И почему-то даже молчать хорошо — вот что за феномен?

Но долго молчать не стоило — эдак она снова убежит или придумает себе страшную историю про монстра под кроватью. И я сказал:

— Хорошо. Давайте знакомиться заново. Меня зовут Александр Игоревич Львовский, мне сорок лет без одного месяца. Разведен, своих детей нет. Люблю спорт — смотреть и заниматься. И да, занял первое место в любительских соревнованиях по триатлону прошлой осенью. Люблю не тупое кино, читать, историю. Что ещё? У меня высшее экономическое образование, МВА, в Фейсбуке подписан на группы о саморазвитии, работаю менеджером, мечу в топы. Живу в дедушкиной квартире на чемоданах. Готовить не умею, порчу даже яичницу. Третий младший брат в семье. Очень, кстати, благополучной. Финансовых проблем не имею, комплексов тоже.

Марианна посмотрела на меня с любопытством и улыбнулась:

— Всё по-взрослому?

— А как же? — ответил я ей такой же хитрой улыбкой. — А вы?

— О себе я вам уже рассказала.

Налетевший ветер растрепал её лёгкие, как лебяжьи пёрышки, волосы, я залюбовался и попросил:

— А что-нибудь ещё?

Она сделала большие глаза и призналась громким шёпотом:

— Я тоже не люблю готовить!

— Понятно, почему вы такая воздушная.

— Потому что дедушка был клоуном-эквилибристом?

— Кто-то говорил про честность, — заметил я.

— И это, между прочим, абсолютная правда! Он летал под куполом цирка и умудрялся смешить народ. Правда, семья у него была не нормальная цирковая, а оседлая, поэтому бабушка видела мужа раза два в году — когда гастроли выпадали на Ростов и во время каникул.

— А вас в цирк не тянуло?

— Дохлых лебедей не берут, — хмыкнула она. — Но вам не кажется, что у нас какое-то неправильное собеседование получается?

— А это больше и не собеседование, — заявил я. — Вы сказали, я понял. Принуждение не в моих правилах.

— Думаете, ваши торговые представители и подчинённые с этим согласятся?

— Они добровольно подписывали трудовой договор и должностные инструкции. Моё дело — контролировать, чтобы сотрудники их выполняли. А то, знаете ли, есть такие, которые считают, что сам факт того, что они пришли на работу в понедельник — уже подвиг и должен быть оплачен и премирован. Желательно вдвойне. Так что я в некотором случае строитель, призван их строить.

Марианна рассмеялась, по моим плечам побежали мурашки.

— Так и Сталина можно оправдать.

— По сути, можно. Контроль и дисциплина — основа успеха любого предприятия. Однако, Марианна, в вашем вúдении я всё-таки монстр?

Она красноречиво промолчала, правда больше не с выражением лица «стреляй, гад», а с тщетно скрываемой улыбкой. Пыталась быть серьёзной и проваливалась по всем фронтам. Как нашкодившая школьница.

— Узнаю, кто вам про меня нарассказывал, уши оторву, — вздохнул я.

— … сказал очень миролюбивый директор, совсем-совсем не тиран, — передразнила она и всё же прыснула. — Но я вам ни за что не расскажу, кто.

— Да мне повезло! — хмыкнул я и закатил глаза. — По-вашему, я ещё и тупой!

— Нет, я так не говорила!

— Но как-то я всё-таки выяснил, как вас зовут, где вы работаете, не так ли? Думаете, остальное будет сложно? — шутливо спросил я и, развернувшись к ней лицом, перегородил полностью пешеходную дорожку.

Марианна остановилась и закусила губу. Даже сощурилась, о чём-то усиленно размышляя, и потом сказала:

— А давайте так: я отвечу на любой ваш вопрос, а вы не будете вычислять мой источник информации, идёт?

Она протянула мне узкую ладошку с самым заговорщическим видом — мне кажется, даже Мефистофель купился бы и сам бы продал душу по сходной цене, а я и подавно. Тем более, что я всё равно догадался.

— Идёт, — ответил я, глядя на Марианну сверху вниз, и пожал протянутую руку, ловя себя на желании притянуть к себе и почувствовать всем телом её, хрупкую, весеннюю и отважную. — Более того, я вам обещаю, что если догадаюсь о личности распространителя слухов который вам так дорог, то не накажу. Но при условии, что вы согласитесь сходить со мной сегодня поужинать.

— Это же шантаж! — с веселым восторгом воскликнула Марианна, словно достала кролика из шляпы или всю жизнь мечтала побыть шантажированной.

— Это он, — кивнул я, растворяясь в её лучистых глазах и улыбке и отвечая тем же. — Но вы знаете, весна! И я слишком добрый сегодня: собеседование провалил, провалю и переговоры — я даю вам обещание оставить нахала или нахалку без наказания просто так.