она не замечала всего этого раньше. Может, потому что он всегда находился в компании бессмертных существ, а их красота была просто неописуема, даже в столь опьяняющем своим декадансом городе, как Новый Орлеан. Даже в мире света и теней, где сверхъестественные создания оживали при свете луны.

Если бы у Пиппы было время подумать наедине с самой собой, она бы посмеялась над абсурдностью этих мыслей. Как она вообще может в такой опасный момент таращиться на Арджуна Десая и восхищаться его внешностью?

А потом глубоко в ее душе зародилась мысль, которая ее поразила.

Сердце перестало тревожно стучать в груди. Теперь оно билось в мирном и непоколебимом ритме. Будто бы Пиппа внезапно осознала, что самое худшее позади, раз Арджун Десай здесь, с ней.

Пиппе стало… спокойно.

Какой абсурд. Если бы она могла доверять этому глупому сердцу, она бы давно так поступила. Однако Арджун Десай никакой не рыцарь на белом коне. Он не бросился ей на помощь. С чего ему защищать ее от этих существ? Чем он ей обязан? Пиппа отвела глаза, и страх поглотил ее с новой силой.

Кто она такая для этих прекрасных созданий, которые были похожи на вытесанные бриллианты из мира кошмаров?

Над Пиппой продолжали насмехаться, длинные пальцы продолжали дергать ее за растрепавшиеся локоны волос. Они продолжали трогать разорванные кружева у нее на груди. Пиппа приказала себе перестать плакать, потому что при виде ее слез эти создания, кажется, веселились лишь еще больше.

Пиппа поступила так же, как поступала, когда была маленькой. Как поступила, когда осознала, что ее первый герой – ее отец – на самом деле превратился в злодея. Она нашла способ спасти саму себя, пусть всего лишь на мгновение.

Каждый раз, когда герцог Ашмора, смертельно пьяный, погрязший в долгах, возвращался домой в их обветшалое поместье, крича на несуществующих слуг, Пиппа уходила в себя. Сворачивалась в клубочек глубоко в мыслях, прячась там, где никто не найдет ее. Там у нее стоял столик с тремя тарелочками. Тремя чашечками. Тремя улыбками.

Пиппа. Лидия. Генри.

Она уходила в то единственное место, где все они были в безопасности и тепле, где все они были любимы.

Насмешки вокруг Пиппы превратились в приглушенный шум. Она начала повторять про себя разные факты, ища успокоение в истине среди хаоса.

Она находилась в мире фейри – это факт. Феи действительно существуют, и они совсем не миролюбивые. Ее лучшая подруга, Селина Руссо, исчезла несколько недель назад. Пиппа помолвлена и должна выйти замуж за Фобоса Девере менее чем через семьдесят два часа.

Ей нужно найти портал обратно в Новый Орлеан как можно скорее. Вернуться в дьявольски прекрасный город вампиров и оборотней и других неземных существ.

Пиппе следовало подумать, прежде чем шагать в неизвестность следом за Арджуном Десаем. Теперь она вспомнила тот вечер, когда увязалась следом за детективом Майклом Гримальди на болото и стала свидетельницей его обращения в волка под светом полной луны. Ей потребовалась целая неделя, чтобы свыкнуться с этой мыслью. Однако она не могла не поверить в то, что увидела собственными глазами. Не могла не верить собственным ушам, которые слышали волчий вой. А потом ей не потребовалось много времени на то, чтобы выяснить правду об истинной природе существ, скрывающихся у всех на виду в самом сердце общества Нового Орлеана.

В обществе, в котором существовали оборотни, не могло не оказаться вампиров.

Пиппа догадывалась об их существовании еще до того, как все осознала. Обескровленные жертвы. Холодная кожа, как у Одетты. Неприличная красота. Все это не является частью смертного мира.

Пиппа сделала еще один глубокий вдох.

Три тарелочки. Три чашечки. Три улыбки.

Пиппа. Лидия. Генри.

Мысли Пиппы наконец-то пришли в порядок. Новая волна спокойствия укутала ее, прогоняя прочь приближающийся страх. А потом кто-то толкнул ее, выдернув из мысленного покоя. И хаос снова завладел ей.

Она упала, успев выставить руки за мгновение до того, как растянулась на ковре из клевера, а ее золотой крестик и странный амулет на цепочке из железа и серебра повисли под подбородком. Пиппе хотелось уткнуться лицом в зелень и зарыть голову в землю, как страус, однако она не собиралась доставлять столько радости собравшимся вокруг. Вместо этого она снова поднялась на ноги в своей нефритовой юбке, перепачканной теперь травой более темного зеленого оттенка, и смахнула с пальцев свежую землю.

Пиппа посмотрела на Арджуна Десая, высоко подняв подбородок и слыша, как сердце бьется в висках. И снова пульс утих при виде него. Будто бы он успокаивал ее без единого слова, хотя они стояли на некотором расстоянии друг от друга. Довольно далеко, на самом деле.

Пиппа не нуждалась в его беззвучной поддержке. Ей нужна была его помощь, действия, черт возьми! В конце концов, он мог бы за нее заступиться хотя бы словами.

– Пожалуйста, мистер Десай, – сказала она. – Скажите, что это все какое-то недоразумение. Я знаю, вы не хотите, чтобы мне причиняли боль. Пожалуйста. Помогите мне.

Все та же женщина-фейри, которая первая начала рвать на Пиппе одежду, схватила ее за локоть и подтащила ближе к себе.

– Полукровка не сможет тебя спасти, голубка, – злорадно произнесла она и продемонстрировала Пиппе, точно оружие, правую руку. Каждый ее ноготь украшал драгоценный наконечник, напоминающий звериный коготь, и их кончики блестели в лунном свете. А затем женщина-фейри провела одним из когтей по щеке Пиппы. Затем по линии подбородка. Пиппа затаила дыхание, услышав, как металл царапает ее кожу.

Вокруг нее послышался тихий смех, разнесшийся злорадным эхом. Металлический коготь продолжал давить Пиппе на горло, пока она не перестала дышать, испугавшись, что если шевельнется, то драгоценный наконечник пронзит ее плоть насквозь.

Пиппа покосилась на Арджуна Десая. Некая эмоция промелькнула на его лице, хотя он и продолжал неподвижно стоять чуть поодаль, глядя на нее с той же скукой в глазах, а его монокль поблескивал, ловя свет, когда его грудь поднималась и опускалась с каждым вдохом и выдохом.

Женщина-фейри сильнее прижала коготь к тонкой коже на горле у Пиппы.

Пиппа невольно охнула, подняв глаза к потолку из переплетенных веток. К небу и богам, какие только могли услышать здесь ее молитвы. Она ждала наступления боли, однако этого не произошло. Может, из-за страха она перестала что-либо чувствовать.

– Думаешь, что умрешь, смертная малышка? – шепнула Пиппе на ухо женщина-фейри. – О-о, нет-нет-нет. Тебя ждет куда более ужасная участь. – Ее смех напоминал звон колокольчиков в церкви.

Пиппе хотелось содрогнуться. Хотелось закричать. Теплая кровь