Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все та же эмоция мелькнула на посуровевшем лице Арджуна, отчего его глаза будто бы приобрели более бледный оттенок, теперь напоминая топазы.
– Сердце стучит, как у кролика в капкане, – раздался мужской голос неподалеку. Благородный лорд с гладкой бледной кожей и длинными серебряными волосами. Со всех сторон он словно сиял изнутри. Даже тонкая ткань его наряда с золотой окантовкой сверкала. – Я слышу даже отсюда. – Он дернул Пиппу, уводя прочь от женщины-фейри, утягивая в свои объятия нежным движением. От него по коже у Пиппы пробежал холодок. – Вот что происходит, когда смертный испытывает страх. Их сердца выскакивают у них из груди. Однако ты и так об этом знаешь, верно, дворняжка?
Пиппа осознала, что он обращается к Арджуну Десаю. Фейри-лорд повернул к нему голову, продолжая:
– Твой смертный отец должен был тебя этому научить. Кровь у них спешит к самой сердцевине, чтобы защитить их слабые сердечки. Если бы я был одним из наших недругов-кровопийц, она бы даже выглядела… аппетитно. – Он сделал вдох рядом с Пиппой, словно мог учуять ее страх, и удовлетворенно улыбнулся тому, как Пиппа задрожала в ответ. А затем его улыбка стала шире, точно он наслаждался насмешками над Арджуном даже больше, чем издевательствами над Пиппой.
– Ты знаком с этим милым крольчонком, сын Рийи? – снова спросил он злым полушепотом. – Отвечай на мой вопрос.
Прежде чем Арджун Десай успел ответить, еще чьи-то пальцы дернули Пиппу за волосы, отчего остававшиеся еще в некотором подобии прически длинные локоны рассыпались окончательно. Золотые кудри разлетелись по спине за плечами, пока кровь от раны на горле продолжала капать на зеленый мох у ног.
– И что же нам теперь с тобой делать? – сказал фейри-юноша, который окончательно уничтожил прическу Пиппы. На вид ему было не больше пятнадцати лет, несмотря на старинный ремень, крест-накрест украшающий его наряд на груди, на котором висели кинжалы. С жестокой улыбкой он схватил Пиппу за талию, вырвав из объятий фейри-лорда с длинными серебряными волосами. Затем юноша оставил холодный поцелуй на ее щеке. Когда же он отстранился, на губах у него красовалась кровь. От него воняло еловыми иголками и чем-то резким, будто она вдохнула соль.
Пиппу чуть не стошнило.
А затем он оттолкнул ее так, будто она была ядовитой, и зашипел, когда струйка серого дыма взвилась от его шеи. Он схватился рукой за горло, и злость вспыхнула в ярких глазах.
– Ведьминский талисман! – вскричал он разгневанным голосом. – Железо!
«Железо? – удивилась Пиппа. – Неужели он говорит об амулете, который сделала Элуиз?»
Фейри-леди, которая дергала Пиппу за волосы, схватила ее за перед разорванной блузы.
– Как ты смеешь являться в наше королевство с подобным ядом? – воскликнула она.
– Арджун! – снова вскрикнула Пиппа, вырываясь из хватки женщины. Когда ей это удалось, Пиппа пошатнулась. Она впервые назвала его по имени, а не по фамилии, однако продолжать следовать формальностям в данный момент, кажется, было уже нелепо.
– Этот крольчонок думает, что ты будешь ее героем, сын Рийи, – сказал фейри-лорд с длинными серебряными волосами. – Эта смертная для тебя что-то значит?
Пиппа молча наблюдала, как фейри в юбках цвета закатного неба выходит вперед и кладет руку ему на плечо.
– Дорогой, – раздался его голос, обращенный к мучителю Пиппы. – Девочка напугана. Довольно.
– Довольно будет, когда я так решу. Если я не могу получить ответ от Арджуна Десая, то поступлю так, как нужно. Она зашла в наше королевство без разрешения, а значит, должна заплатить за это. – Он схватил Пиппу за подбородок, заставив тем самым посмотреть в свои нечеловеческие серые глаза. – Посмотрим, правда ли этот талисман тебя защищает.
– Вир.
У Пиппы перехватило дыхание. Фейри-лорд отпустил ее подбородок.
Арджун Десай медленно шагнул вперед. Когда он подошел, все фейри, стоящие вокруг Пиппы кольцом, расступились, позволив ему приблизиться.
– Хоть мне и не хочется лишать тебя веселья в день твоей помолвки, лорд Вир, – произнес Арджун непринужденным тоном, – будет разумно сначала проконсультироваться с правительницей Сильван Уайль, прежде чем заводить себе новую игрушку. – Он жизнерадостно подмигнул Пиппе, а затем ухмыльнулся. – К тому же, мне кажется, эта девчонка каким-то образом небезразлична дочери нашей правительницы.
«Дочери? – Пиппа растерянно нахмурилась. – О ком он говорит?»
– Как я уже говорил тебе, дворняжка, ни леди Силла, ни леди Селина не присутствуют сейчас при дворе, – недовольно возразил лорд Вир. – А в их отсутствие я управляю Беседкой плюща.
Селина – леди при дворе фейри? И, очевидно, благородного рода. Пиппа чуть было не ахнула, и гнев промчался по ее венам. Ну, разумеется, Селина была леди благородного рода. И, разумеется, Пиппа была последней, кто узнал правду.
– Дорогой, – фейри в юбках цвета закатного неба говорил тихим успокаивающим тоном. Слово, однако, было произнесено почти как предупреждение. – Прошу тебя. Давай вернемся на празднество. Довольно этой забавы. Нужно уметь помогать, а не причинять боль.
На лице Арджуна появилась легкая улыбка.
– Прислушайся к партнеру, Вир. И, если я правильно помню, ты не единственный правитель этого королевства, пока отсутствует Сильван Уайль. – Он потер шею, зевая. – Может, стоит проконсультироваться с леди Юлинь, прежде чем принимать поспешные решения?
– Твои попытки выглядеть беспечным слишком очевидны, Арджун Десай, – прорычал лорд Вир. – Эта жалкая смертная с тобой знакома.
– Я же сказал тебе. – Гнев в голосе Арджуна проскользнул почти незаметно. Почти что. Однако Пиппа уловила эмоцию, глубоко скрытую за маской скуки. Это выражалось в странном тоне его голоса. В нем промелькнула… жестокость? – Она небезразлична леди Селине, а мне не хотелось бы расстраивать леди Силлу, выражая неуважение к подруге ее дочери.
Вир сделал вдох через нос, однако не убрал руку с талии Пиппы.
– Ты слишком часто лжешь, – сказал он. – Эта золотоволосая кукла пока останется в моей клетке. – Ухмылка мелькнула на его губах. – Мы подождем и посмотрим, правда ли судьба этой нарушительницы границ имеет значение для леди Силлы.
Арджун равнодушно пожал плечами, хотя и сделал еще один шаг вперед.
– Вир, я думаю, будет лучше, если…
– Эта смертная моя! – оборвал его лорд Вир тираничным тоном, будто бы делал официальное заявление при дворе. – Она моя.
Обида собралась у Пиппы на языке. Злость, усиленная страхом, который, как она знала по опыту, являлся одной из самых опасных эмоций. Она продолжила молчать, однако не без усилий. Арджун Десай, должно быть, задумал