ногами.

— Дерьмократическую, — поправил старик и снова преградил путь дернувшейся уходить дочери.

— Кому что по вкусу. Не понимаю только, что вас не устраивает? Сами всю свою сознательную жизнь именно этой политики придерживались. И неплохо жили. Не так, что ли?

Домнич взял баян и, тихонько подыгрывая, запел арию мистера Икса:

Устал я греться у чужого огня. Но где же сердце, что полюбит меня?..

— Пятый год с этим придурком маюсь. Хоть бы объяснил мне когда-нибудь, что ты в нем разглядел такое необыкновенное? В наследники определил. Радуйся теперь на своего наследника, любуйся!

Брожу по свету, боль свою затая,  Всегда быть в маске — судьба моя,

— напевал Домнич, не обращая, казалось, на слова жены ни малейшего внимания.

— Поглядим, как он теперь разруливать будет. Соответственно и выводы поимеем насчет дальнейших перспектив.

— Разрулим, не переживайте. Все по уму будет.

— По какому уму?! — закричал Шабалин. — Васька твоих бандюков придурочных, как кутят, уделал.

— Какие они бандюки? Шпана. Для легкой разведки боем. Мы с Чикиным этот вариант тоже имели в виду. Он же после тюряги наверняка подписку давал, что ни в какие криминальные мероприятия вмешиваться не должен. В первый же день вмешался. Так что теперь ваши не пляшут. Сегодня же и определим в предварительную отсидку.

— Пока еще не определили, а шуму уже, как на цыганской свадьбе.

— Издержки производства.

— На хрена мне такое твое производство? Это по карманам шарить под шумок хорошо. Серьезные дела в полной тишине проворачивать надо. Чтобы ни слуху ни духу.

Я уже без твоего Чикина выяснил про Егорова постояльца.

— Что, граф Люксембург какой-нибудь?

— Кому граф, а кому следователь по особо важным делам.

Баян в руках Домнича вякнул и замолчал. Домнич почему-то внимательно поглядел на жену и спросил: — Информашка достоверная?

Старик Шабалин поджал губы и промолчал.

— Понятно. — Домнич аккуратно положил баян на диван, поднялся. — Может, еще новости имеются? Что-то наша красавица молчит, как партизан. Зачем, спрашивается, мы её в тыл к противнику засылали? Выкладывай. По глазам вижу — не терпится.

— Только сразу предупреждаю, — сказала Надежда, пристально глядя на мужа. — Если эта новость к тебе хоть одним боком — своими руками…

— А ко мне здесь все и тем, и другим боком. Чуть что, каждая собака первым делом ко мне: помоги, спаси, выручи, подскажи, одолжи. Служба МЧС, а не директор коопзверпромхоза.

— Не придуривайся. Знаю я твою службу. Поглядим, что она теперь делать будет.

— Все в лучшем виде будет, не боись. Докладай, старший лейтенант, докладай.

— Мария вроде в себя пришла. Собирается давать показания. Роман Викентьевич в область звонил, чтобы следователь выезжал.

Домнич и Шабалин переглянулись.

— Своей милиции ему, выходит, мало, областные инстанции подключает, — стараясь придать голосу беззаботность, сказал Домнич. — Флаг ему в руки, пускай вызывает. Мы ему в свое время помощь предлагали — отказался. Как говорится, кто ищет, что-нибудь находит.

Через двор торопился Шевчук. Обойдя стороной захлебывающегося лаем пса на цепи, поднялся на крыльцо и, разглядев на веранде Шабалина, стал подавать ему знаки.

— Еще один агент скончавшегося социализма, — прокомментировал его появление Домнич. — Если и у него новость вроде ваших, пишу заявление об увольнении. Нервные издержки не соответствуют материальным доходам. Чего мельтешишь, как Попандопуло? Заходи! Заходи, заходи, мы хорошим новостям завсегда рады. У тебя ведь хорошие новости, Сергей Петрович?

— Мишка Тельминов в больнице стрельбу устроил — весь медицинский персонал до сих пор в морге скрывается. Мосол со страху отказался заявление против Васьки писать, а Степка Добрецов ему за это еще одну травму нанес вроде с переломом конечности. Аграфена пошла к попу исповедаться — все, говорит, ему, что здесь в настоящий момент происходит, в полном объеме изложу. Васька у Егора Рудых до сих пор находится. У Бондаря повреждение верхней половины головы и рука наскрозь прокушена. Любаша обещает в следующий раз вовсе это дело откусить, если к ней с ошибочными претензиями приставать будут. А еще, Юрий Анатольевич, по моим соображениям…

— Я могу быть свободна? — явно ерничая, спросила Надежда.

— Гуляй, — махнул рукой Домнич, и когда Надежда вышла, спохватившись, крикнул: — Скажи Чикину, пусть срочно к Егору Рудых едет. И ребят покрепче прихватит!

— Сейчас, побежала, — пробормотала Надежда и, проходя мимо машины мужа, стоящей во дворе, что было силы ударила рукой по капоту. Тревожная сирена заглушила даже лай собаки. А уж соображений Шевчука вовсе не стало слышно.

* * *

На месте так и не дорисованного Олегом изображения отчетливо выделялось большое, закрашенное известкой пятно. Отец Андрей в дверях еще раз оглянулся на дело рук своих и, выйдя на крыльцо, запер церковь на большой навесной замок.

— Чего её запирать? — раздался за спиной насмешливый голос. — Одна в ей пустота в настоящее время. Свечки — и той не сыскать.

Отец Андрей оглянулся. С кучи бревен неподалеку от крыльца поднялся высокий нескладный мужик в старом офицерском кителе с одним капитанским погоном на правом плече.

— Вы ко мне или просто любопытствуете? — улыбнулся отец Андрей несуразному виду посетителя.

— В этом сооружении тоже участие принимал, — похвастался мужик, поднимая голову к кресту, венчавшему купол церкви. — Крест коллективно водружал. Вроде не скособочили. Одобряете?

— Вполне.

— Тогда у меня к вам такое дело будет, гражданин священник. Семейное дело. Баба у меня померла.

Отец Андрей перекрестился.

— Теперь крестись, не крестись, назад не воротишь. А внимание оказать все равно требуется.

— Отпеть хотите?

— А хрен её знает? Извиняюсь, конечно, за неприличное выражение. На эту тему у нас с ней никогда даже разговоров не было. А что неверующая — это точно. Загнет другой раз и в Бога, и в мать, и во все остальные части, веришь-нет — даже мне не