Это Òса вытребовала направление в поликлинику.

Мне присылали приглашение и даже звонили, но я от всего уклонился. А Òсе сказал, что обследование прошло благополучно. Еще я сказал ей, что один из показателей анализа, отправленного в лабораторию, был слишком высокий. Последствие гриппа, но сейчас уже все в норме. Это успокоило ее. Она уже не так часто спрашивает меня о самочувствии. И это приятно. По крайней мере, мне не приходится так часто врать.

Как я уже говорил, жена полагает, что наша жизнь течет как обычно. Единственное, от чего я попросил освободить меня, это от поездок в гипермаркет. Я описал ей, как унизительно мне было лежать там и плакать на полу, а потом удалиться на носилках. Òса понимает меня и закупает теперь продукты в одиночку, а я взамен убираю дом и беру на себя стирку.

Это позволяет мне не покидать дом.

Прошел месяц, и я уже не совсем отдаю себе отчет в том, что делает со мной бессонница и пассивный образ жизни. Жизнь стала сбивать меня с толку. Раньше я привычно следовал своему плану, уверенно двигался вперед и мыслил на перспективу. По большому счету, я никогда не встречал серьезных противоречий на своем пути. Все шло как по маслу, я привык к тому, что почти все мои планы осуществляются.

Сейчас я утратил всякий контроль. Меня часто стало посещать ощущение нереальности происходящего. Как только мне начинает казаться, будто я снова хозяин положения, почва опять уходит из-под ног, и я мечусь, очертя голову, между чуждыми мне мыслями. Мне не за что зацепиться. Иногда я боюсь потерять разум. Моя обычная жизнь кажется мне такой далекой, что я уже не понимаю, чем я раньше занимался и правда ли это был я. Как многого я тогда не понимал.

Шоры упали с моих глаз.

Теперь мне известно, что такое страх. Подлинный страх. Я знаю, как он пульсирует, словно кровоточащая рана, и понимаю: когда он подступит, мне не защититься.

Больше всего на свете я хочу узнать, кто он – тот, кто был готов убить меня за пачку купюр и горсть золотых украшений. Где он, чтобы я мог сразиться с ним? Сжать в кулаки все, что я чувствую, и встретиться с ним на равных условиях.

Только чтобы он был без маски, чертов слабак.

Около недели назад я звонил в полицию. Личность преступника по-прежнему не установили.

Проект гостиницы развивается без меня, я попросил Каролину найти другого партнера. Проект не развалился, и это вызывает у меня двоякие чувства, хотя я сам разорвал контракт вопреки протестам заказчика. Еще недавно я был незаменим и мое участие считалось непременным условием, и вот я вышел из проекта, а чертежи все равно продолжают разрабатывать.

Моя значимость оказалась химерой. Как и многое другое, насколько я теперь понимаю. Иллюзии развеиваются одна за другой, и мне кажется, будто я вижу теперь мир вокруг и всю мою жизнь иными глазами. Я суетился, пытаясь доказать собственную значимость, но куда она делась в решающий момент?

Возможно, я постоянно чувствовал себя загнанным как раз оттого, что правда все время мчалась за мной по пятам.

Меня легко заменить, как и любого другого. Мы – всего лишь тела, погруженные в огромное море; как только мы исчезнем, пространство, которое мы занимали, быстро заполнится, и от нашего присутствия не останется и следа.

И в то же время я начал подозревать чудо. В том, как случай бродит на протяжении миллионов лет. Время текло сквозь поколения предков, и на каждой развилке множество людей сделали именно тот выбор, который был нужен, чтобы я появился на свет. Бесконечная череда случайностей. Эта мысль успокаивает меня. Позволяет почувствовать себя частью чего-то большего. Ведь что бы ни случилось, даже после своей смерти, я все равно останусь отцом своих детей. И это – единственная непреходящая ценность, которую у меня невозможно отнять. Я внес свой вклад в существование человеческого рода, и поэтому мой скромный отпечаток в вечности имеет значение. Я – всего лишь несущественное звено, которое совсем скоро забудется, маленький потухший факел, и в то же время – часть огромной сети, которая произвела на свет Майю и Вильяма.

Это и было мое предназначение. Единственное, что просила меня сделать Вселенная.

Все остальное – мишура.

Способ времяпровождения.

Об этой мишуре я и начал размышлять. Почему я делал тот или иной выбор, никогда не пытаясь изменить мир к лучшему. Моя главная роль была и остается той же, что у племенного жеребца. Проектировать дома – вполне достойное занятие, но, честно говоря, я проектировал их не для других, а исключительно ради себя. Я хотел восхищать других своим мастерством и, не в последнюю очередь, зарабатывать деньги. И чем больше, тем лучше. Добиться хорошего положения в обществе. Выделиться из общей массы.

Активную общественную позицию от родителей я не унаследовал. Почему – не знаю. Знаю только, что где-то на полпути закралось подозрение: лучше всего вкладываться в себя. «Because I'm worth it»[12].

Каждый в ответе за свою собственную жизнь. «Магнум» – слишком вкусно, чтобы делиться»[13].

Ночи напролет я сижу в Интернете, пытаясь понять, почему я никогда не ставил под сомнение идеи, управлявшие моей жизнью. Как будто, руководствуясь коллективным суперэго, я знал, к чему должен стремиться, я даже не помню, чтобы когда-нибудь делал осознанный выбор. Вместе с другими меня вертит в гигантской воронке, где никто до сих пор не задумался, куда она на самом деле ведет и кем контролируется.

«Для тех, кто довольствуется только лучшим»[14]. Я хочу знать, кто завладел моими потребностями. Кто взял на себя право решать, что для меня важно.

Почему мы с Òсой купили дом за девять с половиной миллионов, хотя нам вовсе не нужна такая большая жилплощадь? И почему именно в престижном микрорайоне? Зачем мы перестраивали кухню и ванную при том, что старые помещения прекрасно справлялись со своими задачами? Почему мы с Òсой, начав больше зарабатывать, стали больше тратить, и почему предпочитаем так много работать, хотя постоянно твердим, что ждем не дождемся отпуска? Мы живем в постоянном стрессе. Считаем его неотъемлемой частью нашего бытия, с которой надо просто смириться. Почему мы так поступаем? Кто навязал эти правила?

Почему мы верим, что это и есть наш удел, и люди так жили всегда?

Нас куда-то заманивают, и до сегодняшнего дня я целиком заглатывал наживку. Мне становится неловко при мысли о том, как легко я позволял управлять собой. Все, что я имел, обретало ценность лишь на фоне моего окружения. Мои мечты подпитывались за счет других. Как только друзья догоняли меня по уровню достатка, я начинал хотеть большего. Стремился к новым символам, которые покажут, что я преуспел чуть лучше.