Горничные давно ушли спать, кухарка сопела на кухне, по всему дому горели свечи, что было безумным расточительством, но Липа не замечала подобных мелочей. Она плыла в вальсе, обнимая руками воображаемого партнера. Его невидимые руки вели ее так мягко и уверенно, что хотелось никогда не покидать этих объятий. Он понимал каждое движение, предугадывал его и двигался наилучшим образом. Такого восхитительного вальса Липа еще не знала. Она улыбалась, глаза ее, широко раскрытые, не видели ничего вокруг. Мелькали окна, шторы, обои, подсвечники…

— Осталось совсем немного, — шептала Липа, и чей-то голос в ответ нашептывал ей, что все так и будет, как она хочет. Каждое желание исполняется в положенный срок.

Звук дверного колокольчика для Липы прозвучал как часть музыки. Она пошла открывать, забыв о горничных, не думая, который час и кто мог прийти в такое время. В какой-то миг ей показалось, что желание исполнилось стремительно. Липа сразу в это поверила и со всех ног кинулась к двери. Она распахнула ее и ничего не поняла. На пороге стоял незнакомый молодой господин, довольно бледный, с красивыми усами вороненого отлива, плотный и напряженный, как взведенная пружина. Он вежливо поклонился и спросил разрешения войти.

Тут Липа осознала, что стоит у открытой двери одна с каким-то незнакомым мужчиной. И кажется, уже глубокая ночь. И глупые горничные спят по углам, и если что, никто не придет на помощь.

— Кто вы? Что вам надо? — быстро спросила она, отступая назад.

— Прошу простить, что напугал столь поздним визитом, — незнакомец опять поклонился, — но обстоятельства требуют. Позвольте представиться: Ванзаров, чиновник для особых поручений от сыскной полиции.

Из всей этой речи до сознания ее дошло только слова «полиция». Она поняла, что грабить и убивать на пороге не станут. Липа невольно кивнула в ответ.

— Что такое? — спросила она, раз полагалось что-то сказать.

— Глубоко сочувствую вашему несчастью…

— Какому несчастью? — переспросила Липа.

— Возможно, вы не знаете, покинули особняк до случившегося, но ваш жених, князь Бобби, скончался. Основная причина — сердечный приступ.

— Ах, это… — сказала Липа. — Да, благодарю вас. А вам что надо?

— Задать вам несколько вопросов, — ответил Ванзаров.

Липа сделала такое выражение на лице, чтобы стало ясно: никакого желания говорить об этом у нее нет. Но молодой человек, кажется, не собирался отступать. Немного посомневавшись, Липа пропустила его в дом. Как раз когда появилась заспанная горничная. Очень вовремя, нечего сказать. Бросила хозяйку одну-одинешеньку. Девице приказали убираться вон, что она исполнила с большой охотой.

Ванзаров прошел в гостиную и быстро огляделся.

— Как приятно видеть в такую кислую пору года даму в прекрасном платье, прекрасном настроении, к тому же поддерживающую прекрасную спортивную форму. Гимнастика — это сила. Не бросайте ее.

Комплимент был сказан столь витиевато, что Липа не до конца была уверена: правильно ли она поняла его смысл. И весь ли смысл она поняла. Было в этом комплименте нечто подозрительное, чего она не могла уловить. И невольно насторожилась.

— Вы что, следили за мной? — спросила Липа и рассердилась на себя за такой дурацкий вопрос.

— Не имел чести, — ответил Ванзаров. — Все, что можно сказать о человеке, находится при нем. Мы все как раскрытая книга, ничего не скрываем. Только надо уметь прочитать.

Липа приняла это как вызов. Она села на диван, удобно расположившись, чтобы платье с широким вырезом показывало ее достоинства с наилучшей стороны.

— И что же вы прочитали обо мне?

— Если вам угодно… — опять отвесил поклон Ванзаров, — вы получили наследство от отца, который один воспитывал вас с сестрой. Сестра ваша умерла примерно два года назад. Вы были с ней дружны и сильно переживали утрату. Но состояние, доставшееся целиком, скрасило горе. Вы часто меняете горничных, но привыкли к старой кухарке, занимаетесь гимнастикой, наверное, в Женском гимнастическом обществе, и не имеете подруг, за исключением одной, бедной девушки, которая выросла вместе с вами. Вы не даете приемов, держите свою лошадь для манежа и обладаете главным сокровищем девушки: независимостью.

Липа подумала, что этот человек не так приятен, каким хочет показаться. Он довольно опасен, и неясно, куда может повернуть, надо быть настороже.

— В полиции везде ищейки имеются, — сказал она. — Тоже мне фокус, вынюхать про меня и сделать вид, что узнали только что.

— Уверяю вас, все сведения я получил только что.

— Каким образом?

— У вас почти нет фотографий. Одна — на ней генерал преклонных лет. Скорее всего — ваш отец. Рядом — фото молодой барышни, похожей на вас удивительно. Возле фото — завядший цветок. Что говорит о памяти, которая слега притупилась. На столе — расчетный листок прислуги. Судя по всему, последняя девушка проработала у вас меньше двух месяцев. На тарелочке оставлен легкий ужин: паштет с кусочком лимона, двумя пирожками, сардинками и остывшим чаем с явным ароматом мяты. Что говорит о постоянном вкусе, который может знать только старая кухарка. О гимнастике говорит обруч, спрятанный за кресло. О бедной подруге — скромная статуэтка, ценой рубля три, не больше, она стоит у вас на видном месте. Среди достатка так можно сделать, чтобы было приятно старинной, но небогатой подруге, которая только к вам и приходит. Отсутствие визиток на подносе говорит, что приемы вы не делаете и с дамами не дружите. Перчатки для верховой езды вряд ли нужны без лошади. Ну а все вместе говорит о вашем характере лучше любого досье.

Липа выслушала о себе столь много интересного и почувствовала, словно ее раздели. Она переменила позу, накинул на голые плечи платок и села куда более строго.

— Ради чего все это? — спросила она.

— Где вы были, когда князь Бобби произносил тост?

Вопрос оказался не так прост, как хотелось бы.

— Не помню… Кажется, с кем-то говорила.

— Вы видели, как он упал?

— Только когда начались крики… Была такая паника.

— И вы не попытались узнать, что с вашим женихом?

— Да, это было так странно и неожиданно…

— Почему же убежали?

Липа сама хотела бы это знать. То, что она поддалась общему настроению, чего-то испугалась, было трудно, да и не нужно объяснять.

— Мне нечего было там делать, — сказал она.

Ванзаров остался доволен ответом.

— Принимали гостей в качестве будущей хозяйки дома? — спросил он.

— Бобби устроил прием таким экспромтом, что сообщил мне в последний момент. Хорошо, что у меня было в запасе новое платье.

— Барышне нельзя без нового платья в шкафу, — согласился Ванзаров. — Кстати, хотел спросить: что у вас украл Лунный Лис?