Ситас Ван Мерти умер.

Молча постояв над вплавленным в набережную телом, отец Флатис развернулся и пошел назад, к своим спутникам, что до сих пор стояли на том же самом месте, словно застыв в странном оцепенении. Серый пепел оседал на их головах, плечах, но они не замечали его. И смотрели строго в одну точку — на приближающегося к ним седовласого священника, перепоясанного красным поясом. Туда же смотрела и сбежавшаяся на очередной пожар толпа горожан, давно уже понявших, что огонь вызван магией, и не рискнувшись приблизиться, предпочтя замереть на самой окраине порта и жадно всматриваться в происходящее. Люди падки на зрелища, будь это даже чудовищное убийство и сжигание заживо…

Остановившись в трех шагах от монахов, отец Флатис задумчиво провел рукой по подбородку и спокойно заглянул в глаза монахов и отца Морвикуса. И если в глазах монахов он увидел оторопь и ужас, смешанный с восторгом, то в глазах Привратника плескались испуг и ошеломление. И еще озадаченность вместе задумчивостью.

— Отче… — глухо пробормотал высокий монах, наконец-то нарушив повисшее молчание. — Что же это… вы… вы…

— Я маг, — коротко кивнул Искореняющий Ересь. — Но это мы обсудим потом, братья. По пути к Стальному Кулаку. А сейчас я хочу знать только одно — кто ты такой, Морвикус?

— Что? — встрепенулся Морвикус. — О чем вы говорите, отец Флатис? И смиренно напоминаю, что я тоже ОТЕЦ Морвикус. Нам негоже чваниться титулами, как мирским людям, но и не стоит забывать о сане!

— Ты не священник, Морвикус, — отрицательно покачал седой головой Флатис. — Хоть и наделен саном. Уверен, что сан ты получил как и положено, уверен, что ты долгие годы шел к нему и долгие годы завоевывал доверие иерархов своего ордена… Но ты не священник. В тебе нет веры! Так кто же ты такой, Морвикус? Кому ты служишь?

Слаженно шагнув в стороны от схлестнувшихся священников, монахи опустили руки на рукояти оружия и настороженно замерли, пытаясь вникнуть в происходящее.

— Я служу лишь Создателю нашему! Милостивому и единственному моему владыке! Опомнитесь, отец Флатис! Мне нечего скрывать, в отличие от вас! И эти нелепые обвинения! Я рукоположен в сан самим…

— Заткнись! — рявкнул отец Флатис, и Морвикус испуганно отшатнулся назад, заметив, что руки Искореняющего Ересь начали дымиться от зарождающегося магического огня. — Не юродствуй! Кто ты такой, Морвикус?

— Никак проклятый Создателем артефакт начал действовать на твой разум, отец Флатис! — пересилив страх, Морвикус перешел в наступление. — Что за нелепые и путаные обвинения! Окстись, святой отец! Вознеси молитву! Братья, приготовьте оружие, — похоже, отец Флатис стал еще одним носителем Близнеца и теперь лишь думает о том, как избавиться от нас! Пытается внести разлад между нами!

Хищно усмехнувшись, отец Флатис наклонился вперед, в его глазах полыхнуло яростное пламя:

— Морвикус, если бы я захотел избавиться от вас, то сейчас здесь было бы пятью испепеленными трупами больше! Я боевой маг! Мне нужно лишь шевельнуть пальцем, чтобы обратить тебя в горстку зловонного праха! И самое главное — я вижу проявления магии! По пути сюда я много раз замечал, как ты отходишь в сторону каждую ночь, и вскоре после этого я чувствовал и видел возмущение магических сил! Точно такие же, как если бы ты отправлял «вестник». И я до сих пор вижу пригоршню «вестников» в твоем заплечном мешке! Кому ты слал послания, Морвикус? Кому ты служишь? Ответь сейчас, или я тебя испепелю! И начну с ног, чтобы ты видел, как твое тело сгорает заживо! Отвечай!

— Святой отец! Братья! — осеняя себя священным знаком Создателя, воскликнул Морвикус. — Опомнитесь! Хула! Да, я отправлял «вестники», но не кому либо, а самому главе ордена Привратников! Таков был строгий и тайный наказ!

— Ночью?! Ты отправлял светлой Церкви свои послания посреди глухой ночи?

— Таков был тайный наказ! Глава Привратников не доверяет тебе, отец Флатис! Боится, что ты не совладаешь со своей натурой Искореняющего и постараешься уничтожить артефакт!

— Ложь! Как твои послания могли бы помешать мне, вздумай я ослушаться приказа и вознамерься уничтожить артефакт? Как?!

— Я просто должен был оповещать его святейшество о твоем настроении и помыслах! Я лишь служу Церкви и выполняю ее наказы, как и ты! В этом нет моей вины! Опомнись, Флатис! Опомнись ради Создателя Милостивого!

— И опять ложь! — отец Флатис в ярости ударил ногой о камень, и булыжник мгновенно раскалился от переполнившего его жара. — Ложь! Когда мы выловили последнюю часть кинжала и вспарывали несчастному живот, я почувствовал силу сдерживающей зло молитвы только от шестерых человек! От шестерых, кто щедро вкладывал в слова молитвы самого себя без остатка!

— Но нас и так шестеро! — вскрикнул побелевший Морвикус, отступая назад и путаясь в полах своей шубы. — Нас шестеро!

— На той лодке нас было семеро, — зло оскалился Флатис, в свою очередь, делая шаг вперед. — Братья монахи, истово выполнившие свой долг! Это четверо! Я! Это пятеро! И несчастный каторжник, прикованный кандалами к мачте и молившийся, молившийся что есть мочи! И это шестеро! А ты… ты всего лишь бубнил заученные слова себе под нос, не вкладывая в них ни единой капли силы! И ты не видел поднимающейся от трупа черной мглы, свидетельствующей о темной волшбе! Мгла почти коснулась твоего лица, а ты даже не отшатнулся! Потому что не видел! Так какой же ты священник? А?!

— Все ложь и навет! Ложь!

— Нет, — качнул головой Искореняющий Ересь. — Это ты лжешь… но я лишь раб Господень… я не всевидящ и могу ошибаться.

— Да, да, отец Флатис, — поспешно закивал Морвикус, возвращая на лицо улыбку. — Все мы лишь люди. Обвинения произнесены, пусть и ошибочные, но я приму их со всем своим смирением! А когда мы вернемся в резиденцию ордена, то я готов предстать перед судом иерархов Церкви! Пусть они определят степень моей вины. Пусть они решат, оступился ли я где на своем пути. А сейчас не будем терять времени и поспешим назад, к Стальному Кулаку! На нас возложена тяжкая ноша, и мы должны доставить ее в целости и сохранности, не щадя живота своего.

— Да… ты прав… — медленно произнес отец Флатис, согласно кивая. Пылающий в его глазах огонь медленно угасал, а раскаленный добела камень набережной, сухо потрескивая и шипя, начал остывать. — Так и сделаем.

— Да, так и сделаем, — с облегчением выдохнул Морвикус.

— Но сначала… сначала ты принесешь мне исповедь, прямо здесь и сейчас, — прошелестел священник, и Морвикус начал стремительно бледнеть. — Я всегда могу понять, лжет ли мне человек… Простой человек. Но ты далеко не прост… отец Морвикус. Ты посвящен в наши таинства и можешь скрыть от меня свои помыслы. Но только не на исповеди! Опустись смиренно на колени и подставь голову под мою длань! — отец Флатис вытянул перед собой руку, с ожиданием взглянув на съежившегося Привратника.

— Нет! Ты… ты не можешь принять у меня исповедь! Я облечен таинствами нашего ордена, запретными для ушей посторонних! Только иерарх Привратников может требовать от меня исповеди! Только он!