Пригоршня увидел, как губы Красного Ворона дрогнули – он пытался сдержать гримасу боли. Вертлюга, нагнувшись, приставил к виску коротышки ствол.

– А ты там лежи и не отсвечивай! – прикрикнул Хилый на Пригоршню, тыча в его сторону автоматом.

Пока Вертлюга снимал с ремня Красного Ворона пистолет и нож, донесся хруст щебня, и в поле зрения появился Минус с обрезом в руке.

– Парни, а зачем вы нас вяжете? – спросил Пригоршня, немного меняя позу, чтобы видеть всех троих. Он постарался сказать это с этаким спокойным любопытством, хотя на деле никакого спокойствия не ощущал, ситуация была аховая. – Если у вас свои сталкерские разборки, так я не при чем.

– Сталкерские? – хмыкнул Вертлюга. – Какие мы тебе сталкеры? Мы честные бандиты.

– Э… противоречия в этом не видишь, брат?

– Дохлый мутант тебе брат, падаль! Слыхал, Минус, как он нас назвал? Сталкеры!

– Это кто? – спросил Минус. Он встал на рельсе, опустив обрез к земле.

– Да мы без понятия, – ответил Хилый. – Торчал тут вместе с Вороном. Что теперь делаем?

Минус напомнил:

– Заточка.

– А! – Вертлюга, шагнув вбок, приказал: – А ну встать, Воронок! На колени – быстро, быстро! Думал, забудем? Мы-то, может, и забыли бы, а Минус наш памятливый. На колени!

Красный Ворон молча подчинился. Вертлюга, встав за его спиной, упер ствол «калаша» в затылок.

– Теперь, Воронок, закатай левый рукав.

Глядя на Минуса, Красный Ворон спросил:

– Опоздали на стрелку с людьми из Комплекса?

– Из-за выброса, – кивнул тот. – Рукав подыми.

Ворон задрал рукав плаща, потом – свитера. Под ним на худом запястье обнаружились два ремешка, прижимающие к руке железную трубку. Из обращенного к запястью конца торчал край рукоятки с кольцом и цепочкой.

– Достань.

– Медленно! – Вертлюга ткнул его стволом в голову, и Ворон качнулся вперед. – Мизинцем подцепи и вытаскивай!

Красный Ворон, просунув в кольцо палец, потянул заточку из трубки. Когда скошенный кончик выскочил из нее, оружие закачалось на пальце.

– Ух, страшная какая! – высказался Хилый.

Вертлюга добавил:

– Теперь брось.

– Эй, парни, – снова заговорил Пригоршня, внимательно наблюдая за происходящим. – Так, может, вы меня отпустите? Я ж вообще ни при делах тут.

– Кто ты такой? – спросил Минус.

– Я из КЗ, с Периметра. На дрезине сюда приехал вслед за поездом, а тут этот мужик в красном плаще сидит.

– А, так это военстал, – высказался Хилый. – Не по форме одет, сразу и не понятно. Падаль армейская.

– Точно! – оскалился Вертлюга. – Мочить не глядя!

– Ты из людей майора? – уточнил Минус. Лицо у него было безразличное, ничего по нему не понять.

– Я с ним в Комплексе работал, но сюда не ездил ни разу. Сейчас, вот, впервые прикатил.

Вертлюга ударом ствола по голове бросил Красного Ворона на шпалы, ногой отшвырнул заточку.

– Хилый, что в поезде? – спросил Минус.

– Семь человек, а майора нет. И научников я не разглядел че-то. Да и тачки ихней, которая тут сзади завсегда стояла…

– Так они уехали? – спросил Вертлюга. Отойдя к вагону, он встал между Минусом и Хилым. Разноцветное сияние переливалось на пристегнутой к бедру длинной сумке, искрило, поблескивало. – Ворон, а ты откуда здесь взялся? Тебя Султан прислал?

– Нет. Проходил по своим делам. Увидел, что выброс, спрятался в убежище научников.

Хилый потряс автоматом:

– Врешь, падла! Хлопцы, врет он! Какие у него дела в Пустом месте? Он сюда приперся, чтоб наши деньги присвоить. Или на Султана работает, или сам. Решил сорвать нам, сделку, урод! И арт заграбастать, и деньги. Только не дотумкал, что мы арт с собой не возьмем…

– Заткнись, придурок, – перебил его Минус.

Исподлобья оглядев бандитов, Пригоршня окончательно понял: их с Красным Вороном не отпустят и в плен не возьмут. Эти трое собираются убить Ворона, ну и Пригоршню, раз уж попался под руку, и никакие переговоры не помогут. Внутри все сжалось. Смерть – вполне реальная, зримая, – нависла над ним.

– Смотрите, что тут? – Хилый, по-прежнему стоящий наверху пандуса, отошел вглубь отсека и вернулся, показывая артефакт, окутанный золотым мерцанием. – Это «желе», а?

– Ну? – не поверил Вертлюга. – Точно!

– Минус, ты видишь? – Хилый заметно возбудился. – Тут с полкило! Да это ж больше тех денег, что Ведьмак нам за это дело…

– Заткнись, – бросил Минус. – Арт Вертлюге отдай.

– У него контейнер забит, – Хилый показал на сумку здоровяка. – Он там уже и так «антик» с «кочаном» в одну ячейку сунул.

– Дай сюда! – Вертлюга оглянулся. – У меня все под контролем, гони арт на сохранение.

Хилый нехотя передал ему «желе», Вертлюга закинул «Калашников» за спину, вжикнул «молнией» и стал запихивать артефакт в сумку. Разноцветное сияние заполоскалось, задергались щупальца света, и Пригоршня вспомнил, как возле обломков дрезины сумел повлиять на излучение «желе». А что, если и сейчас…

Он мысленно протянулся к сумке. Осторожно, чтобы не рассеять поток сияния, взялся за толстую, медленно извивающуюся золотую нить. И у него получилось – нить дрогнула!

В это время Минус сказал:

– Говори, где деньги, Ворон. Те, что майор должен был передать нам за артефакт. Скажешь – не убьем, а если нет…

Хилый, вытащив из-под куртки небольшой холщовый мешок, потряс им:

– Мы тебе голову, того – чики-брики, и в мешок. Ведьмаку снесем, он доволен будет. На опыты ее возьмет.

– У меня денег нет, – все так же безучастно ответил лежащий на шпалах Красный Ворон. Он глядел в землю и словно не очень интересовался происходящим. – Майора здесь нет, научников и тачки тоже. И денег. Если не тупые, сами поймете, что к чему.

– Хочешь сказать, оставшиеся в живых укатили отсюда на амфибии с деньгами? – насупился Вертлюга. – Что-то мне не верится. Хотя…

Пригоршня почти их не слушал. Он определил три типа излучения, источниками которых наверняка были три арта, лежащие в разных ячейках. Внизу, у колена здоровяка, – малиновая воронка, медленно вращающийся вихрь энергии. Вверху – золотые нити «желе». Гибкие, подвижные, они высовывались наружу, извивались, дергались. И еще – белые пульсации примерно посередине. Там словно кто-то дышал: бледная дымка вырывалась из сумки и втягивалась обратно, чтобы через секунду снова выплеснуться.

В сумке лежали и другие артефакты, он видел грязно-желтый, зеленоватый и фиолетовый цвета, но они были тусклее, едва заметны, а эти три аж слепили. Даже удивительно, неужели он один их видит?