со всеми финансовыми документами. Понять, на чём можно сэкономить и на чём можно заработать. Дальше выстраиваем стратегию и действуем согласно ей.

— Откуда ты слова такие знаешь?! Лиза! Не пугай меня!

— Я не пугаю. Только начала. Значит так… Сейчас приезжаем домой, и вы мне вручаете ключ от кабинета отца, а также всю бухгалтерию. Дальше сидите тихо и не мешаете разгребать то, что тут наворотили.

— А если я не соглашусь?

— А куда тебе деваться? Хуже всё равно не будет. Хотя… — выразительно посмотрела я на жаровню. — Будет. Прибыли с этого никакой не поимею, но моральное удовлетворение получу.

— Какая ты стала злая, Лиза.

— Ещё не злая. Но помните, что могу стать вашим ужасом. Мне терять нечего.

По приезде домой не успели мы выйти из кареты, как к нам тут же подскочила Глафира.

— Матушка! — кинулась она в ноги к Мэри Артамоновне. — Стешка совсем от рук отбилася! Цельный день шлындала невесть где!

Мачеха открыла было рот, но я демонстративно отодвинула её в сторону.

— Это я отпустила Стешу отдохнуть. А ты что, сама в доме не справляешься?

— Барыня? — немного опешив от моего тона, вопросительно произнесла Глафира, обращаясь к Кабылиной.

— Отвечать! — рявкнула я. — Или совсем оборзела?! Привыкла бока наедать за господский счёт, а сама и задницу без помощниц поднять не можешь?! Ужин готов? Мы сегодня собираемся отметить одно знаменательное событие. И не дай бог, не справилась: пойдёшь навоз руками выгребать!

— Так… Это… Стешка…

— Понятно. Завтра в хлев работать.

— Барыня! — уже не на шутку испугавшись, завопила Глашка.

— А что? — с трудом сдерживаемым спокойствием ответила Мэри. — В чём Елизавета не права? Мы устали и хотим есть. Ты всё подготовила для вечерней трапезы?

— Всё готово, барыни! — выбежала из дома светящаяся от счастья Стеша. — Стол накрыт. Блюда томятся, вас ожидаючи. Вино какое к гусю ставить?

— Спасибо, — ободряюще улыбнулась я. — Ужин чуть позже. Нам с Марией Артамоновной нужно сделать одно важное дело. И… Стеша! Отныне ты главная по хозяйству в доме. Глафира? Ты услышала?

— Барыня? — в очередной раз промямлила совсем очумевшая тётка.

— А я что?! — раздражённо произнесла Кабылина. — Стешка главная, а ты теперь только мне прислуживаешь! Пошла вон! Не до тебя сейчас!

16

Ключ от кабинета отца в моих руках.

— Где все документы, домовые книги и ваши долговые расписки? — сразу же спросила Кабылину.

— Что-то в столе, что-то в секретере, — вяло ответила она, не проявляя особого энтузиазма.

— По какому принципу рассортированы?

— Странная ты стала, Лиза… Уж не подменили ли тебя?

— Нет. Взбесили! Особенно одна особа, что живёт не по средствам. Вы не ответили на мой вопрос.

— Я не жалкий стряпчий, чтобы получать удовольствие от перебирания бумажек. Где упали, там и лежат. Хочешь, сортируй сама, а меня уволь.

— С удовольствием бы уволила, но не могу. Больше вы мне пока не нужны. Можете ужинать, если кусок в горло полезет. Скажите Стеше, чтобы принесла мне еду сюда.

— Это моветон.

— Не надо меня учить жизни. Благодаря вашей глупости она сейчас у всех нас на волоске висит.

Ничего не ответив, мачеха вышла из кабинета. Я же сразу стала делать ревизию стола, достав из ящиков бумаги. Бардак в них полный! К тому времени, когда пришла с подносом служанка, я уже успела осознать, какие “авгиевы конюшни” разгребать придётся.

— Стеша, поставь еду, — показала рукой на небольшой чайный столик. — Прикрой дверь поплотнее и садись сюда.

Девушка быстро выполнила приказание.

— У сестры была? — тихо спросила у неё.

— Да, Лизавета Васильевна! Лежит! Улыбается! Худющая, но румяненькая! Увидев меня, даже вскочить, дурёха, хотела, но бабка Кривуша так за то отчитала, что даже я опосля шевельнуться боялася.

— Значит, чувствует себя нормально. Это радует. Теперь давай о делах поговорим. Ты поняла, что теперь вместо Глашки за усадьбой следишь?

— А тож! Но чудно как-то. Она хоть и зловредная тётка, но годков поболе имеет и хозяйство справно знает.

— А ты не знаешь?

— Ну… Чего там знать-то? Я ж тута живу и не слепая.

— Вот-вот, Стеша! Получается, что справишься. И учти, если кто-то будет тебя не слушать, то сразу ко мне беги. Я потом бунтарям мозги быстро вправлю. Если какие-то непонятные вопросы — тоже ко мне. Ты теперь не просто служанка, а моя личная помощница.

— А Мэри Артамоновна нас не заругает?

— Нет. Но имей в виду, что доверия к ней и Глафире никакого у меня нет. Особо с ними языком не мели.

— Оно понятно, но боязно…

— Привыкнешь! Скажи-ка мне лучше, как крестьяне оплачивают землю, на которой живут?

— Ну, батрачат… С каждого дома ещё оброк привозят.

— Как понимаю, не деньгами?

— Откель они у нас? Кто мясом, кто зерном, кто сеном. Рыбой ещё и остальным, что наработали.

— У всех одинаковая плата?

— Не. По едокам. Чем больше ртов в хозяйстве, тем щедрее подношения барыне. Тута вы деда Прохора поспрошайте. Он же грамотей, поэтому и приставили его к ентому делу. Всё записывает и в усадьбу свозит.

— Даже так? — удивилась я. — Обязательно с ним поговорю. А дальше куда продукты и остальное девается? Мы столько явно не съедаем.

— В Кузьмянск всё отвозится. Тама в городе и продаётся.

— Тоже Прохор возит?

— Не! То Глашка. Другим Мэри Артамоновна не доверяет. Тётку Глашу вместе с барыней ваш батюшка тогда из столицы привёз. Вот они и решают всё между собою.

— Подожди. Но она же должна как-то отчитываться перед своей хозяйкой? Для этого грамоту знать нужно и счёт.

— Она умеет. Ещё получше деда Прохора! Я же не обученная, поэтому зря вы меня старшой поставили.

— Ничего. Обучу. До весны и считать, и читать научишься. Дело нехитрое, если лениться не будешь. У деда Прохора плату с крестьян тоже Глафира забирает или сама Мария Артамоновна?

— Глашка. Тута заберёт, в городе продаст, а деньги барыне отдаёт.

— А кому в Кузьмянске товар возит?

— Того не ведаю.

— Поняла. Спасибо тебе, Стешенька. Можешь идти, а то дел тут на меня внезапно навалилось.

Оставшись одна, стала рыться в документах, выискивая отчётность. Две толстые тетради, больше похожие на книги, нашлись почти сразу. На одной написано ”Крестьянские подати”, а на другой — “Доходы”. Вот, значит, как… То есть налог с проживающих на наших землях и доходом у Мэри не считается. Исключительно деньги в цене. "Бизнесменка", блин!

Пробежалась глазами по страницам и попыталась сверить полученные от крестьян натурпродукты с проданными. Ничего не понятно. Может, я что-то где-то упускаю, но всё выглядит так, что в