— Это уже в прошлом, Иннегард. А в будущем тебя ждёт долгая и интересная жизнь.

— С чего вы взяли? — покосился на него полуэльф.

— С того, что теперь ты мой ученик.

— И чему вы будете меня учить?

— Многому. А ты будешь учить меня. Астид, ты собираешься нас кормить?

Ели уху, черпая из одного котелка. На расстеленной скатерти Астид разложил взятый в дорогу провиант. Иннегард, поначалу чувствовавший себя скованно, вскоре расслабился и успокоился. Поев, он улегся на траве и уставился в небо, катая в ладонях осколок.

— Эй! Как там тебя, Астид?

— Астид, — кивнул полукровка.

— Где-нибудь поблизости есть приличный бордель? Мне нестерпимо хочется или убить кого-то, или….

Астид усмехнулся. Этот отвязный желтоволосый метис положительно ему нравился.

— Выше по течению городок имеется. Можем слегка увеличить доход твоему папеньке.

— Что? — приподнялся на локте Иннегард. — Платить шлюхам? Их почтит своим присутствием благороднейший …

Тут он запнулся, посмурнел.

— А кто я теперь, собственно? Брат лишил меня любимой женщины, папаша — титула и жизни.

Гилэстэл прищурился на эти слова.

— Когда я просил барона о снисхождении к твоей судьбе, он, помимо этой злосчастной свадьбы, помянул какую-то давнюю историю с женщиной. Что еще ты натворил?

— Он винит меня в смерти своей второй жены. Я что-то подмешал ей в вино на их свадьбе.

— Ты? Но ты был тогда ребенком!

— Вот именно! — сверкнул глазами Иннегард. — Я был всего лишь ребенком, отец которого променял его на чужую женщину! Я не думал, что может случиться что-то плохое. Мне было бы достаточно, если бы она провела брачную ночь в уборной. Детская шалость.

— И что ты подмешал?

— Не знаю. Просто украл у замкового лекаря склянку с чем-то и влил в её кубок. Кто же знал…

— А барон? Что он?

— Я же его сын. Был тогда еще единственный сын. Он скрылот всех истинную причину смерти жены.

— Не от всех.

— Что вы хотите сказать?

— Твоя мачеха, баронесса Киара, прекрасно осведомлена об этом случае.

— Откуда вы знаете?

— Она сама намекнула мне в разговоре. Без подробностей, конечно. Она имеет сильное влияние на твоего отца. Без давления с её стороны барон вряд ли бы решился на то, на что решился.

— Гадина, — прошипел Иннегард. — Породистая тварь. Плодовитая и ядовитая, как паучиха. Наплодила «чистокровок» и тычет отцу в лицо моей человечьей кровью. А он за щель под её юбкой готов родного сына на плаху отправить. Однажды я с ней поквитаюсь. С ними со всеми. Вернусь и поквитаюсь. Этому вы тоже будете меня учить, Ваша светлость?

Гилэстэл притушил огонёк в глазах.

— В первую очередь, Иннегард. В первую очередь.

Иннегард оказался весёлым, бесшабашным и нагловатым. Но весёлость его граничила со злым сарказмом, а бесшабашность отдавала лёгкой малахольностью. Гилэстэл, наблюдая за полуэльфом, понимал, что за сумасбродными выходками Иннегард прячет собственную неуверенность и горечь отвергнутого ребенка. А еще выяснилось, что светловолосый полуэльф падок на красивую одежду и охоч до противоположного пола. Женщины — от служанок до знатных дам, не в силах были отказать дерзкому красавцу.

В первом же трактире, где они остановились на ночь, Иннегард умудрился соблазнить супругу какого-то постояльца. Проснувшийся среди ночи Астид увидел, как новый воспитанник князя, покинув постель, тихо выскользнул из комнаты. Полукровка проследил за Иннегардом до чулана, в который чуть погодя, прокравшись по темному коридору, шмыгнула закутанная в шаль молодка. Посмеиваясь, полукровка вернулся в комнату. По всей видимости, в балладе, спетой невезучим певцом, имелся смысл, и неутомимая любвеобильность была главным достоинством дома Хонгескъё. Астиду пришла в голову мысль, что получение прибыли от весёлых домов было лишь второстепенной целью барона Фаннегарда. Как-никак, в семье подрастали восемь сыновей.

Утром Астид, глядя на воздушный поцелуй, тайком посланный счастливицей уезжающему кавалеру, шутливо подмигнул Иннегарду.

— По тебе не скажешь, что ты усоп. Резвишься, как живой.

— Есть кое-что, что во мне всё-таки умерло, — Иннегард взглянул на полукровку непривычно серьёзными глазами.

На обратную дорогу времени ушло в три раза меньше. Оствуд радостно встретил князя и его спутников, с услужливой поспешностью подгоняя прислугу. В номере было пусто — Ригестайн, по словам хозяина, ушел ранним утром.

Иннегард, развалившись в кресле, оглядел комнаты.

— Я думал, у вас здесь собственный дом.

— Мой дом далеко отсюда, — снимая пропылившуюся одежду, ответил Гилэстэл. — В «Королевском виночерпии» я останавливаюсь, когда бываю в столице.

— Это хорошая гостиница, — согласился Иннегард.

— Лучшая, — поправил его Астид.

— Чем докажешь? — прищурился Иннегард.

— Сейчас в купальню спустимся — увидишь, — потянулся полукровка и одарил приятеля хитрым взглядом.

— Купальня — это хорошо, — бывший наследник баронского титула бросил скептический взгляд на потрепанный наряд. — Одёжка поизносилась, вторую неделю в одном и том же. Обновить бы, Ваша светлость.

— А ты, похоже, привереда по части гардероба? — усмехнулся Астид. — Семейство твоё этим, вроде бы, не грешит.

— Им это ни к чему, — поморщился Иннегард. — Они и так идеальны. Отец так и говорил: «Истинная красота не нуждается во внешних украшениях». Хотя, как по мне, так он просто скупердяй. Одно радовало — я старший, новое платье первым носил. Ох, Киара и бесилась с этого! И не забывала напоминать регулярно, что, как бы я не старался, до её породистых эльфят мне не дотянуться. Вот и приходилось компенсировать внешним видом. Всю силу красивой одежды я оценил, когда из дома ушёл. На подмостках много не заработаешь, но то, что получал — всё на шмотки тратил. И не напрасно. Знаешь, на какие расходы готовы иные дамы, чтобы такого прелестника, как я, к себе в будуар заполучить?

— И не стыдно тебе было старушек обирать? — расхохотался Астид. Гилэстэл тоже улыбнулся.

— Старушек?! — шутливо возмутился Иннегард. — Видел бы ты этих «старушек»! Я в своих объятиях не одну княжну и баронессу держал! Эльфиек, к твоему сведению.

— С такими талантами тебе ничего не стоило найтижену получше, чем Виарина, — неосторожно заметил полукровка.

Иннеград перестал улыбаться. Вздохнул, посмотрел в окно.

— Можешь смеяться, но я любил её, — выдавил после недолгой паузы. Потом махнул рукой, принимая прежний беспечный вид. — И вообще, брак — не моя стезя.

Отмокая в ванне в компании хорошенькой банщицы, Иннегард полностью согласился с мнением Астида и признал, что «Королевский виночерпий» — лучшая гостиница. К их возвращению в большой комнате накрыли стол, и Иннегард оценил ещё и кухню. Одетый в рубашку и штаны Гилэстэла, он щурился от удовольствия, попивая красное сайельское.

— Знаете, Ваша светлость, а мне очень нравится быть вашим учеником, — признал Иннегард. — Гораздо больше, чем быть сыном своего отца.

— Надеюсь, в дальнейшем