сменить попытались, но прикамские в Ханкале быстренько порешали всё и блок этот за собой оставили.

– Понятное дело, – оторвал взгляд от своих записей Чернов – их теперь из этого клондайка никакой метлой не выметешь.

– А что же собровцы, накостыляли омоновцам тогда? – заинтересовался Краюхин Александр.

– Да понаотвешивали им подзатыльников чуть-чуть, но на этом и закончилось всё.

Через десять минут разговоры утихли. В ожидании завершения рабочего полдня, многие вышли покурить на крыльцо, оставив в кабинете четверых заканчивающих возню с документами оперов. А ещё через полчаса розыск в полном составе растянулся по дороге, ведущей из комендатуры в отдел. Не доходя до ограждения последних пяти метров, Глеб и Иван остановились у одиноко стоявшего продовольственного ларька, где у окошка замер улыбающийся во весь рот Чернов. С первого же взгляда было понятно, что его интересовал вовсе не разложенный на полках товар. Уперевшись масляным взором в лицо выглядывающей продавщицы, он напропалую нёс какую – то околесицу, чем вызывал неподдельный смех у вынужденной выслушивать его чеченки. На вид ей было лет тридцать с небольшим. Светловолосая и зеленоглазая, она и в самом деле обращала на себя внимание приятностью лица и речи, обнаруживая в себе кроме внешней привлекательности, ещё и наличие острого ума.

– Как же тебя муж здесь одну оставляет, Тома? Я бы ни за что такую красавицу от себя не отпускал, на руках целый день носил бы и никакой работой не нагружал!

– А силы хватит у тебя, не уронишь? – подсмеивалась над ним Тамилла, которой уже явно наскучило внимание задержавшегося покупателя.

– На таких двоих ещё хватит и на третью останется. – самонадеянно отвечал Чернов, поводя грузными плечами – Так что же муж твой, сам не хочет утруждаться, за счёт жены жить предпочитает?

– Нет у меня мужа, в лесу погиб. Боевиком был он.

Ожидавшие рядом Велиев и Бурлаков переглянулись. Иван молча махнул рукой и развернулся к другому, устроенному через дорогу ларьку. Он купил пачку сигарет у чернявой молоденькой девушки и тут же закурил, кивнув на продолжавшего маячить на прежнем месте Чернова.

– Его теперь от того окошка не оттащишь. Тома на весь день без выручки останется.

– Пусть остаётся! – зло усмехнулся Глеб – Ты слышал, как она своим мужем-боевиком хвалится? Попробовала бы русская баба перед чеченцами что-нибудь подобное сболтнуть: мигом ларёк разнесли бы, а саму забили до смерти. А здесь стоим и выслушиваем молча!

– Что ты завёлся? – укорил товарища Иван – Мало ли о чём она трепется… Да и где ты здесь русских баб видел? До нас с ними разобрались уже.

Опера прошли мимо спортивного городка в отдел и в ожидании обеда уселись за нарды. После принятия пищи снова предстояла писанина в комендатуре, затем возвращение, ужин и личное время до отбоя. А завтра – первый выезд с целью раскрытия преступления.

Собираться начали под утро. В операции участвовал весь не задействованный в нарядах личный состав розыска. Едва забрезжил рассвет, как колонна из двух бэтээров и УРАЛа уже подъезжала к одному из многочисленных «Юртов». Приданное воинское подразделение заняло оборону вдоль улицы и внутри означенного домовладения, после чего опера ворвались в сами жилые постройки. Кроме старика, двух женщин и детей, внутри никого не было. Судя по всему, застать врасплох хозяев не получилось.

– Арсен где? – обратился к спокойно взирающему на незванных гостей старику Тверских.

– Нет его, не живёт он здесь.

– А где живёт?

Дед еле заметно усмехнулся.

– Не знаю. Ещё с лета, как искать стали его, так и скрылся он. Оставили бы вы в покое нас. Ни нам житья не даёте, ни ему. Разве виноваты мы, что чеченцами родились, сколько ещё мучить будете!

– А с чего вы взяли, что чеченцам солдат подрывать можно безнаказанно, – вступил в разговор Тверских – или решили, что всё дозволено вам теперь?

С улицы послышался всё возрастающий шум: с ближайших и дальних домов к оцепленному домовладению стекались селяне. Услышав их возмущённые крики, обе женщины истерично завопили. Снаружи раздалась короткая очередь: не способная противостоять толпе цепочка солдат дрогнула и командир взвода открыл предупредительный огонь в воздух. Натиск прекратился ненадолго. Не прошло и минуты, как чеченцы снова двинулись на растерянно топтавшихся на их пути пацанов.

– Уходим! – крикнул офицер, обращаясь к выскочившему из дома начальнику розыска.

Опера не заставили себя долго ждать. Покинув зачищаемый адрес, они сгрудились у доставившего их УРАЛа, и вскоре сопровождаемая руганью и насмешками колонна выдвинулась в обратном направлении. Через сорок минут милиционеры уже были на базе. Несмотря на то, что в отдел пришлось возвращаться «не солоно хлебавши», розыскники были довольны уже самим фактом выезда. «Ну и ничего, что первый блин комом, – говорили многие из них – сегодня не удалось, так завтра задержим. Если не этого боевика, так другого. Главное, что задницы от стульев оторвали».

Через два дня наступил черёд выезжать и по делу Колоскова. В город выехали утром. Глеб сел на переднее пассажирское сиденье, за ним вальяжно раскинулся Гривенко, а Тверских с Пантелеенко облюбовали откинутый задний борт. На всякий случай, ещё два места оставили для очевидца бойца и непосредственного виновника путешествия, но вопрос их наличия в ближайшем будущем оставался под большим вопросом. День выдался солнечным и тёплым, надоевшая за полтора месяца база осталась позади и настроение у всех приподнялось. Военный блок – пост обнаружился под самым Знаменским. Никакого досмотра проезжавшего транспорта стоявшие у каменного лабиринта бойцы не производили. Останавливая машины, они только бегло оглядывали пассажиров и предлагали водителю отметится у старшего, регистрировавшего документы рядом. Не дожидаясь своей очереди, отделовский водитель объехал стоявшие впереди «девятку» с «БМВ» и остановился прямо перед удивлённым солдатом.

«Проезжайте» – махнул рукой парнишка, возвращаясь к прерванной беседе с водителем «девятки», но майор произнёс:

– Мы к вам приехали. Старшего вызови ко мне.

Не задавая никаких вопросов, тот выполнил просьбу немедленно, и возвратился уже в сопровождении прапорщика. Представившись, Глеб объяснил цель приезда. Как оказалось, искомые милиционерами солдаты ещё проходили службу здесь, что опера чрезвычайно обрадовало.

– Они сейчас оба в расположении роты. Вы вон к тому валу идите, там их и отыщите. А я пока о вашем прибытии командиру роты доложу.

Прапорщик вытащил из кармана разгрузки рацию и тут же сообщил о направляющихся в подразделение милиционерах. Кроме водителя УАЗика, с Велиевым пошли все. Их встретил ладно сбитый старший лейтенант. Уточнив цель прибытия, он внимательно изучил предъявленное Глебом удостоверение, и лишь тогда повернулся к ожидавшим рядом двум солдатам.

– Барсуков и Кобзев, ко мне!

Майор с интересом всмотрелся к подбежавшим бойцам. Первый, Барсуков – рослый плечистый парень, сразу же бросался в глаза. Чего нельзя было сказать о втором – неприметном на вид, худощавом юноше. «Вот этот вполне подойдёт – удовлетворённо размышлял Глеб, разглядывая Кобзева – И второй мой комплект на него как раз будет, да и гантемировец его среди нас вряд ли опознает».

– Вы с нами Кобзева отпустите, а мы его в любом случае к вечеру обратно доставим. – обратился он к командиру роты – Мы с собой форму милицейскую захватили, в неё и переоденем его. Он только нам того водителя покажет украдкой, а там уже за нами очередь настанет.

Опер замолчал, но старший лейтенант не торопился с ответом. Глядя куда-то в сторону, он в раздумье покусывал по детски пухлые губы. «Поди разбери этих мужиков – размышлял он – на вид русские вроде и документами тычут, а на самом