этого. — Что? Не извиняйся, Луна. Я проходила и продолжаю проходить через некоторые вещи, а твоя жизнь буквально сумасшедшая. Я хотела сначала встать на ноги, исследовать это вместе с ними, но, честно говоря, я ожидала, что мои отношения к настоящему времени рухнут. — Признаюсь, я изо всех сил стараюсь поддерживать зрительный контакт.

— Ты с ума сошла? Ты видела, как они на тебя смотрят? Я не могу поверить, что не видела этого раньше, но, думаю, теперь они не скрывают своих чувств, это очевидно. Они смотрят на тебя так, словно ты — единственный источник света в комнате.

Я пытаюсь не дать своим щекам покраснеть, но это бесполезно. Хотя задумчивый блеск в ее глазах, когда она рассказывает о том, что видит от парней, расслабляет меня.

— Мне жаль, что я тебе не сказала. Я почти сделала это, когда ты собиралась перед вечеринкой, но я не хотела портить тебе день.

Сжимая мою руку, она классически закатывает глаза, и это заставляет меня улыбнуться. — Я люблю тебя, Джесс. Твои секреты — это мои секреты, и твое счастье важно для моего счастья, хорошо?

Мое сердце наполняется радостью от ее слов. За последние несколько месяцев ее мягкость и забота выросли как сумасшедшие, и мне повезло, что она дарит их мне. Кивая в ответ, она на мгновение улыбается, затем ее лицо становится угрюмым, и я понимаю, что начнется серьезный разговор.

— Что случилось, Рыжая?

Облизывая губы, я опускаю взгляд на свои руки и начинаю с самого начала. Я объясняю, что не смогла смириться с ссорой в коридоре, с тайным брачным соглашением между родословными, о котором я ничего не знала, и когда я вышла на улицу, Джина указала на внедорожник. Какой же слепой я была, когда забралась внутрь и не заметила, что я не одна, пока не стало слишком поздно.

— Я проснулась в крошечной комнате без окон, только матрас и стул. Мои руки были связаны вместе, лодыжки и рот были заклеены клейкой лентой.

Глядя ей в глаза, я вижу, какую боль ей уже причиняют мои слова, и мы еще даже не дошли до самого худшего.

Луна кивает, чтобы я продолжала, и я объясняю, как Фрэнки ударил меня, пытаясь получить информацию о Маверике, Кольце и Физерстоуне в целом.

— Я ничего не сказала, ни единого слова. Я бы позволила ему убить себя, прежде чем предала Маверика, Джулиану или кого-либо из вас, ребята, — шепчу я, вкладывая смысл в каждое слово. Я чувствую оцепенение внутри, как будто я почти рассказываю извращенную сказку вместо моего собственного рассказа о прошлой ночи.

Я чувствую возбуждение, как будто мне следовало бы кричать, плакать или, по крайней мере, трястись, но ничего, кроме мигрени, поскольку умственные потери от пересказа этого перевешивают физическую боль.

— Я знаю, что ты бы так и сделала, Джесс. Несмотря ни на что, ты всегда верна. Даже когда все это дерьмо случилось с Труди, ты знала, что поступаешь правильно, слушая ее, даже когда я говорила не делать этого, но это было по правильным причинам.

Слышать, как она говорит это, — это еще один груз, свалившийся с моих плеч. Я знаю, что Труди рассказала мне лишь отрывок из того, что с ней случилось, но эта информация была важна, потому что она заставила Луну отступить и лучше оценить ситуацию. Я рада, что это больше не стоит между нами.

— Мне неприятно видеть тебя в таком состоянии, — признается Луна, и я пытаюсь изобразить мягкую улыбку, пока ее глаза сканируют меня.

— Честно говоря, я просто чувствую онемение повсюду. Эти синяки напоминают мне, что я выжила. Я здесь и живая. Чего еще я должна была ожидать от учебы в Физерстоуне? — Я пожимаю плечами. — Меня беспокоят душевные раны, — шепчу я, признавая свои истинные опасения.

Луна слегка хмурится, осознавая мои слова, и я продолжаю.

— Фрэнки совершенно не в себе. Он был как Джекилл и Хайд передо мной. В комнату ворвался парень, крича о том, что пришли люди, и когда он оставил меня всего с одним телохранителем, я поняла, что должна воспользоваться своим шансом.

Я с трудом подбираю следующие слова, никогда не думала, что мне придется объяснять, как я кого-то убила.

— Все в порядке, — успокаивает Луна, и я делаю глубокий вдох, находя в себе силы признаться в том, что сделала.

— Я убила его, Луна. — Мои слова едва слышны, но они есть. Воздух между нами был свежим, хрустящим и виноватым. — Он пытался отвести меня обратно в маленькую комнату, касаясь моей груди и намекая на то, что собирается со мной сделать. Я должна была выжить. — Мое лицо щиплет от боли, когда я с отвращением морщу нос, не в силах встретиться с ней взглядом.

— Джесс, все в порядке. Все в порядке. Ты поступила правильно.

Я не отвечаю, зная, что мой разум, вероятно, работает не так, как у них, и хотя это был вопрос выживания, я не прощу себе того, что сделала.

— Я просто хотела, чтобы ты не убегала после того, как сделала это. — Ее слова сбивают меня с толку, заставляя нахмуриться, прежде чем она продолжает. — Люди, которые там были? Это были мы, Джесс.

— Что? Как? — Кровь стучит у меня в ушах, пока я пытаюсь осознать, что она говорит.

— Мы знали, что тебя похитили. Просмотрев записи с камер наблюдения и допросив Джину, мы установили твое местонахождение. — Ее глаза ищут мои, видя смущенные морщинки на моем лице. — Подожди? Как ты думаешь, что мы делали?

— Я не знала, знаете вы, ребята, или нет, — честно отвечаю я, и она качает головой.

— Джессика Уотсон, ты действительно веришь, что мы не примчались бы в такой момент? — Она удивленно смотрит на меня, а я смущенно пожимаю плечами.

— Я предполагала, что вы, ребята, просто поверили бы, что я вернулась в свою комнату.

— Джесс, даже если бы Фрэнки не позвонил Маверику, кто-нибудь все равно пришел бы тебя искать, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке.

Я проглатываю комок в горле. — Мне трудно помнить, что людям не все равно. Мой разум к этому не привык, так что я бы не стала автоматически так думать.

Луна протягивает руку, ее пальцы накручивают прядь волос, падающую мне на лицо.

— О, Джесс. Ты застряла с нами навсегда. Однажды ты это поймешь. — Я улыбаюсь в ответ, все еще не зная, что сказать. — Итак, что произошло, когда ты вернулась в Физерстоун? Кто был в машине?

Я в шоке смотрю