Аарон Марино производил еще более подавляющее впечатление, чем его жена. Он был статным, среднего роста, с все еще густыми, хоть и полностью седыми волосами. Глаза его светло-серые походили на льдинки, и казалось, когда он смотрит на тебя, они впиваются в твою кожу.

Не слишком приятное ощущение.

Майло сказал, что у его отца своя юридическая фирма – одна из лучших в Бостоне – пока мы шли к столу.

Столовая Марино своими размерами не уступала гостиной, и была такой же давящей и холодной, несмотря на все красное дерево, серебро и хрусталь.

Я выросла в доме куда более скромных размеров, и в нем, скорее всего, вся мебель вместе взятая стоила меньше, чем один этот обеденный стол, но у него всегда будет то, чего не хватает этому месту – тепла и души.

– Соня уже поделилась с тобой хорошими новостями? – с гордостью посмотрев на дочь, спросил у Майло мистер Марино. – Ее приняли в юридическую школу Гарварда, и со следующей недели она начинает работать у меня младшим помощником.

– Поздравляю. Ты всегда этого хотел. – Майло криво ухмыльнулся, неприветливо посмотрев на отца.

Тень прошлась по лицу Аарона Марино, но он проигнорировал тон Майло.

– Давно вы с моим сыном, Эмили? – неожиданно повернулся в мою сторону хозяин дома, и его глаза пытливо уставились на меня.

Я растерялась – не думала, что Аарон Марино проявит какую-то заинтересованность мной. Я рассчитывала просидеть весь обед, не привлекая к себе внимание. К тому же я не знала, что ответить: если скажу, что почти два года – это будет не совсем правда, так как за это время мы находились в самых странных и непонятных отношениях. Скажу, что два месяца – это может показаться ему несерьезным.

Но Майло решил за меня:

– С прошлой зимы, – не дрогнув, ответил он.

По губам Аарона скользнула скупая улыбка.

– Спасибо, что хотя бы сейчас решил открыть нам, что у тебя есть девушка, – с сарказмом произнес он. Потом вновь обратился ко мне: – Расскажите нам о себе, Эмили. Хотелось бы больше узнать о спутнице нашего сына – хотя ему это, судя по всему, и не нравится.

Вау! Вау! Вау!

Теперь я понимала лучше, почему Майло не горел желанием общаться со своими родителями. Его мать казалась замороженной и безучастной, а отец… Ну, я совершенно точно впервые видела человека, чья речь звучала бы так ядовито.

Я почувствовала, что напряжение Майло скоро достигнет пика и быстро заговорила:

– Я родилась в Индиане, в Гери – это небольшой городок. В этом году окончила университет Батлера, а с осени буду преподавать литературу в старшей школе.

Говоря все это, я чувствовала свою ничтожность. Аарон Марино заставлял меня чувствовать себя такой. Успешному, дорогому юристу из Бостона я, скорее всего, такой и казалась.

– Наверняка Гери очень милый городок, – мужчина усмехнулся, но глаза остались холодными. – Иначе Майло не застрял бы там на все эти годы.

Майло хмыкнул, бросив салфетку на стол.

– Прекрати.

– Что?

– Не делай вид, что не понимаешь! Мы это сто раз проходили.

– Но я на самом деле не понимаю, почему ты решил похоронить себя в богом забытом месте на Среднем Западе! – повысил голос Аарон. – Не обижайтесь, Эмили, я уверен – ваш город не хуже других провинциальных городов, но все же мы не для того столько вкладывали в Майло, чтобы он в итоге оказался за тысячи миль от дома, невесть где!

– Спасибо за обед, но нам с Эмили уже пора, – сквозь зубы процедил Майло, поднимаясь из-за стола.

Соня бросила на меня извиняющийся взгляд, произнеся одними губами «прости».

Я тоже начала подниматься, и тогда раздался голос Саманты Марино:

– Ради Бога, сядьте! – с неожиданной горячностью велела она. – Ты наш сын, хочешь ты того или нет, и ты до конца досидишь этот чертов обед! Пожалуйста, – чуть спокойней добавила она, прямо глядя в глаза сына.

Выдержав взгляд матери в течение нескольких секунд, Майло все же опустился на стул и мы продолжили обед в гнетущей тишине.

* * *

После обеда мистер Марино позвал Майло к себе в кабинет для приватного разговора, а Соня повела меня в сад, за что я была благодарна ей, потому что мне вовсе не хотелось оставаться наедине с их матерью.

Я не знаю, была ли Саманта Марино в принципе такой безэмоциональный, или же я просто не понравилась ей.

Майло вернулся через полчаса и сказал, что мы уезжаем. Наше прощание с его матерью вышло не теплее, чем приветствие. Аарон остался в своем кабинете, и только Соня вышла проводить нас.

Младшая сестра Майло сказала, что скоро постарается приехать в Индиану, чтобы мы могли познакомиться поближе. Я честно ответила, что это было бы замечательно.

Не знаю, о чем Майло разговаривал с отцом, но всю обратную дорогу в отель он хмуро смотрел в окно, полностью погрузившись в свои мысли. Меня терзало, что я не могу помочь ему, или сказать что-то, что облегчит его подавленность, потому что не знала, что случилось в кабинете.

Когда мы почти подошли к нашему номеру, Майло внезапно остановился.

Я обернулась, вопросительно подняв брови.

‒ Я пройдусь немного, хорошо?

Я кивнула в замешательстве.

‒ Хочешь, чтобы я пошла с тобой?

Он покачал головой, одарив меня слабой улыбкой.

‒ Нет, ты пока отдохни. Я недолго.

Потом он подошел ко мне, прижался губами к моему лбу и, развернувшись, направился к лифту.

* * *

Майло отсутствовал уже почти два часа, и я начинала потихоньку волноваться.

За это время я сходила в душ, надела майку с шортами, служившими мне пижамой, и чтобы ожидание не было таким утомительным, включила телевизор.

Не вникая в смысл происходящего на экране, я думала о том, где сейчас Майло и когда он вернется.

Мне хотелось позвонить ему и убедиться, что с ним все хорошо – мне не нравилось настроение, в котором он уехал от родителей, но я сдержалась.

Очевидно же, что ему требовалось уединение.

Услышав звук открывающегося замка, я быстро выключила телевизор и поднялась.

Наверное, беспокойство было написано у меня на лице, потому что, посмотрев на меня, он сказал:

‒ Все хорошо, Эми. Ты волновалась?

Я только кивнула, сжав губы – кажется, я могла заплакать. Наверное, напряжение извело меня.

‒ Иди сюда.

Он прислонил трость к столику и раскрыл свои объятья для меня. Я тут же оказалась рядом с ним, крепко обхватив руками его за пояс.

‒