– То, что я сделал в Бехезде, помогло мне получить место во внутреннем окружении Палласа, что и позволило мне все это провернуть.

– Ты считаешь меня глупцом, да?

– Мне плевать, что ты сейчас думаешь, – ответил Илья. – Можешь подождать здесь или пойти со мной, если хочешь, и увидеть все своими глазами. Но мне пора.

– Ага, – произнес Антон. – Ты, наверное, хочешь, чтобы я пошел с тобой и ты мог отдать меня Палласу.

– Я только что сказал, что мне плевать, пойдешь ты или нет.

– Ну, так получилось, что мне тоже нужно попасть в цитадель, – сказал Антон. – Так что мы идем с тобой. И ты отведешь меня к Джуду.

– Джуду? – непонимающе повторил Илья. – Ты про безнадежно влюбленного в тебя мечника?

Лицо Антона вспыхнуло.

– И зачем мне вести тебя к нему? Я понятия не имею, где он.

– Не ври мне, – яростно ответил Антон. – Я знаю, что Паллас запер его. Я видел это.

Запер и, возможно, пытал. Антон сглотнул свой страх.

– Не имею ни малейшего понятия, о чем ты.

Это было глупо. Ему не нужен Илья, чтобы найти Джуда. Он был пророком. Антон закрыл глаза и снова поискал эшу Джуда, позволил ей утащить его прочь от крематория, от Ильи, от собственного тела, пронести через пространство и наконец показать все, показать его.

Джуд стоял на коленях в большом вестибюле, спиной к одной из стен. Над ним возвышались высокие окна, через которые виднелось серое небо. Джуд был не один, рядом с ним на коленях стоял Гектор, а также принц Херата, Беру, еще Эфира и хератская девушка, которую Антон не узнал. И тут он вздрогнул, осознав, что парень рядом с ней – Эвандер.

Все они были связаны и окружены десятком свидетелей и, как ни странно, несколькими паладинами возле балкона-мезонина, с которого на них взирал Паллас. Антон не разбирал слов, все было нечетким и размытым, словно он слушал с другой стороны толстого стекла, но затем двое свидетелей схватили Джуда и потащили его прочь от других.

– Нет! – воскликнул Антон, и изображение растворилось. Он вернулся в тоннель к Илье и Страннице, сжимая руки в кулаки.

– Антон? – позвала Странница, коснувшись его плеча. Даже Илья выглядел испуганным.

– Они у Палласа. Все они, – он взглянул на Илью. – И Беру с Эфирой тоже.

Илья тихо выругался.

– Где?

– Не знаю, в каком-то вестибюле, – ответил Антон и постарался вспомнить, что видел. – Там были высокие окна и нависающий сверху балкон.

Илья развернулся на каблуках и пошел в тоннель.

– Куда ты? – окликнул его Антон.

– Помещение, которое ты видел, находится в резиденции Архона, – откликнулся Илья. – Этот тоннель приведет нас в лазарет внутри цитадели, и нам останется просто проникнуть в резиденцию. Хотя я точно не знаю, как проскочить через цитадель незамеченными… О! Мы можем найти форму караульных в лазарете и замаскироваться.

– А потом что? – спросил Антон.

Илья остановился, глядя в темноту.

– Возможно, у меня есть план, – медленно произнес он. – К несчастью для тебя, тебе придется мне довериться.

Антон вспомнил выражение лица Джуда, когда свидетели потащили его прочь. Суровая решимость, огонь и сталь перед лицом страха. Что бы Паллас ни задумал с ним сделать, он точно собирался его сломать. А может, и убить.

– Ладно, – нехотя произнес Антон. Брови Ильи удивленно подскочили, словно он не ожидал, что брат на самом деле согласится. – Я готов.

– Ты доверишься мне? – спросил Илья, не отрывая взгляда золотистых глаз от лица Антона.

Он почувствовал, что и Странница смотрит на него с любопытством. Антон обхватил себя руками, защищаясь от внезапно накрывшего его холода.

– Нет. Никогда. Но я пойду с тобой.

Илья смотрел на него в темноте, молча и не шевелясь долгое время. Антон не мог прочитать выражение его лица. Наконец, старший брат кивнул:

– Давай больше не тратить время зря.

Он скрылся в тоннеле, и через мгновение Антон последовал за ним вместе со Странницей. Он готов был рискнуть ее жизнью и своей, чтобы спасти Джуда. Готов был сделать что угодно, даже последовать за Ильей в пасть врага.

Прошлое

В итоге именно страх того, что бог может сделать с Темарой, убедил Ананки. Она поцеловала любимую на прощание в хижине на краю мира и отправилась в путь с Палласом.

Их путешествие заняло много недель: они переплыли море Пелагос и вышли на равнины Сети. Ананки очень долго боялась слов, которыми ее встретят остальные пророки. Она то грустила, то раскаивалась, то злилась из-за их предательства.

Пророки встретили их на берегу Реки милосердия, на окраине города Бехезда.

– У нас мало времени, – предупредил их Паллас. – Как только бог почувствует, что Ананки вернулась, он придет за ней.

– Тогда давайте сделаем все быстро, – согласилась Назира.

– Постойте, – произнесла Ананки. – Я… мне нужно сказать вам, как мне жаль, что я стала причиной всего этого.

Бехезда положила руку на плечо Ананки:

– Ты поступила глупо. Но и мы будем дураками, если не поймем, что это наш единственный вариант.

– Еще будет время для взаимных упреков и оправданий, – ответил Тарсеис. – Паллас, скажи нам, что нужно сделать, чтобы уничтожить бога.

– Бог разговаривает с нами и только с нами, – сказал Паллас. – Только мы слышим священные слова нашего создателя. Не слова человеческой речи, но могущественный голос бога, который может свести с ума любого человека. Только мы понимаем язык его эши.

– И? – спросил Керик. – Как нам его победить?

– Отвечая ему, – объяснил Паллас. – В каждом из нас хранится часть эши бога. По отдельности эти кусочки божественной эши дают нам силу понимать его послание. Но если мы объединим силы, то сами сможем говорить на языке эши бога. Наши эши смогли бы вместе произнести слово, которое его уничтожит.

– Произнести слово бога, – повторила Назира и покачала головой. – Это опасный план, Паллас.

– Это единственный вариант, если мы хотим спасти мир от божьего возмездия, – ответил тот.

Нехотя, все остальные кивнули в согласии.

Семеро пророков позволили своим эшам обратиться к миру вокруг них. Каждая из них звенела на своей божественной частоте, и, когда волны эши стали расходиться, они начали накладываться друг на друга, превращаясь в одну-единственную волну силы.

Слово, которое было произнесено голосом бога, языком его созданий.

Священное слово, произнесенное пророками.

Солнце накрыла черная тень, и по равнине пронесся ветер.

Тень и свет превратились в бушующую массу.