внимание, что из одежды на мне только полотенце, и Адя меня втихаря рассматривает и краснеет. Запала, что ли… Так я тот еще доходяга, ни кожи, ни рожи. А она красотка, каких еще поискать. Может позвать её на ночь? Но нет, тащить девушку в постель сразу после знакомства не в моих правилах. Я собрал и отдал ей вещи, спросив напоследок:

— А кто твой папа, ну который из походов возвращается?

— Александр Норс, — чуть смутилась она.

Ё-маё, да это же Губернатор Северной провинции, полковник имперских войск, полный кавалер орденов Вечного солнца, основатель 18 пограничных крепостей, ну и так, для понимания, Герцог Вербский, посланник богов Северного пантеона. Именно так мне представил его Джордж. Может, конечно, я пропустил что — то типа «Великий владетель Северной провинции», тут уж не обессудьте.

— Вопросов больше не имею! — попрощавшись, я закрылся в номере. Мдя, девушка оказалась местной принцессой. От этого мне еще больше захотелось продолжить знакомство с ней. Принцесса-горничная, ну что у них за порядки?! Надо будет завтра спросить, что она тут делает. А сегодня: жрать, писить и спать. Перед сном призвал Яра, накормил и отправил сторожить. Он выбрал себе место на террасе, притащив на лежбище какую — то подушку с одного из диванов в гостиной.

Окна я оставил открытыми и ранним утром в спальню ворвался гомон центральной площади. А я-то думал, что впервые за две недели нормально высплюсь на настоящей кровати с матрасом, а не на походном войлочном одеяле. Сама кровать была огромной, конечно, не для великана, а для обычных людей, но их можно было тут поместить полдюжины. И вся эта кровать — моя! Ткань белья поражала своим качеством. Нужно отметить, что всё в номере: и мебель, и ткань, которой были обиты стены, и даже столовые приборы, — были исключительного изящества и качества. Восхищение вызывал мраморный пол с выложенным узором из разноцветных камней. На полу были постелены шкуры разных животных. Вот эти меховые «запасы» самозабвенно грыз мой волчонок, когда я зашел в гостиную.

— Ё-маё, Яр, что ты как животное?!

Этот шкода стащил все шкуры в одну кучу, влез на нее и клыками рвал гостиничное имущество.

— Ты же мой спутник теперь, не надо меня позорить! — попросил я волчонка.

Яр как будто меня понял, оторвался от своего занятия и ушел тявкать на лошадей на террасу, с которой открывался восхитительный вид на центральную площадь. Я осмотрел его кучу: пострадала всего одна шкура, с короткой шерстью золотистого цвета и небольшими черными пятнами.

Вчера за номер с меня взяли три золотых в сутки и, судя по всему, это было очень дорого. Я оплатил сразу за трое суток, такой был минимальный срок проживания в этих апартаментах. Радовало, что в оплату входило четырёхразовое питание. Печалило, что придется оплачивать испорченную шкуру. Эх, хватило бы денег!

Я быстро принял ванну, оделся в чистую одежду без характеристик, которую мне приготовили с вечера.

Когда я спустился в холл гостиницы, меня уже ждали. Саид, 10 уровень, выглядящий как работник месяца, радушно поприветствовал меня и отвел в атриум, внутренний двор гостиницы. Здесь были клумбы с цветами, красивейший фонтан с каменной девой, льющей воду в чашу более четырех метров в диаметре. За накрытым столом завтракал Карл с каким — то гостем. После взаимного приветствия я присоединился к ним. Пришла Адя и принесла большой поднос с едой. Грёбушки-воробушки! Куда девалась вчерашняя горничная в мешковатом наряде?! Теперь она была в изящном, подогнанном по фигуре красном платье, и я понял, что вчера ошибся. Она была вовсе не худая. Мне понравилась ее стройная, спортивная фигура, высокая большая грудь, чуть приоткрытая строгим декольте, какая — то замысловатая прическа с вьющимися прядями по обеим сторонам лица, зеленые глаза, чуть подведенные косметикой, алые губы. Свежая и ухоженная девушка из приличной семьи. От нее пахло цветами. «Она просто сказочной красоты!», — восхищался я про себя. Так и застыл, как истукан, восхищенно глядя на неё. Карлу пришлось тактично кашлянуть, чтобы вывести меня из гипноза созерцания. Мы с Адей приветливо улыбнулись друг другу, поговорили о погоде и хорошем сне. Так бы и болтали, если бы Карл не напомнил Аде о недостающем бокале. Она упорхнула как жар-птица. А я убедился, что и со спины она была чертовски хороша. Ну, что тут говорить, принцесса, или как там зовут дочек губернаторов?

Едва девушка ушла, Карл представил мне гостя — Барон Анжей Вязь, мастер-оружейник из столицы. Меня он представил как Леонида, мага Северного предела, друга своего племянника Джорджа.

Мы разговорились, меня интересовала столица, а их — Северный предел. Я честно признался, что ничего не помню ни про прошлую жизнь, ни про этот самый предел, только события двух недель. Рассказал про то, как спасал детей в первый день, про знакомство с капитаном, про Карася, про бой с легендарным волком, про то, как отправился отчитываться об этом в Северную гавань, про вторую встречу с капитаном и бой с файской кавалерией… Вдруг я понял, что подробно все изложил первым встречным. И остановился, потому что детали боя разрушили бы мою легенду мага холода. Как будто сработал психологический предохранитель, когда я чуть не проболтался, что псионик. Я замолчал, и сразу после этого белый камень на трости барона взорвался на мелкие осколки.

Карл поднял руки, ладонями ко мне, барон тоже поднял руки, правая, в которой он держал трость, была в крови:

— Леонид, не атакуй, — заговорил Карл, — это была просто предосторожность, мы должны были убедиться, что ты нам не враг.

— Прости, маг, — но это было необходимо! — проговорил Анжей и осторожно, без резких движений достал платок из нагрудного кармана и, кривясь от боли, начал вытирать кровь. — Я из секретной службы императора.

Только сейчас я обратил внимание на его невзрачную одежду, незапоминающееся лицо. Он был слишком обычным, такого и не вспомнишь после встречи. И только взгляд его внимательных, чуть прищуренных глаз выдавал в нем человека, запоминающего каждую мелочь.

— Как ты сломал пси-артефакт, я спрашивать не буду, вдруг это не безопасно, — он осмотрел трость. — Разрушена в хлам. У вас, игроков, очень серьезные секреты и возможности. Этот скипетр отработал тысячи бесед, ему, наверное, было пятьсот лет.

Он с сожалением осмотрел трость и выкинул ее прямо в клумбу.

— Ну жалко, конечно, артефакт, но вы сами виноваты, — только и проговорил я, — спросили бы, я бы и ответил без всяких ваших фокусов.

— Еще раз прости, — проговорил Карл, — мы просто служим империи. И