— Господин Горт поручил мне опросить наших слуг и доложить результаты вам. Так вот, никто из слуг не знал, что господин собирается куда-то ехать. Это странно, но господин Лориэль не говорил об этом даже со мной.

— Вот это действительно странно, — озадачилась Наташа. — А кто же тогда билеты покупал? Не сам же Лориэль? — Джеральд от такой фамильярности чуть поморщился, но больше ничем своего недовольства не выразил.

— Это можно узнать.

— Ах да. — Девочка достала из сумки тетрадь и вытащила найденные в спальне бумаги. — Вот. Тут билеты на корабль, бронь в гостинице и еще что-то непонятное.

— Договор об оказании услуг, — пояснил Джеральд, просматривая документы, которые передала ему девочка.

— Да-да. Вы можете узнать, кто покупал билеты, договаривался о месте в лечебнице и бронировал его?

— Да, госпожа Наташа. — Дворецкий сложил бумаги и убрал их во внутренний карман. — У вас есть ещё поручения или пожелания?

— Ммммм… еще один вопрос. — Вы можете сказать, что за человек был Лориэль Гринвер?

— Он был моим господином, — сухо ответил Джеральд.

— Хм. — Девочка задумчиво глянула на управляющего. — Вы не хотите, чтобы наследство нашлось?

— Я полагаю, у господина Лориэля была причина так поступить.

— Он написал в завещании, что наследники должны его найти, если считают себя достойными.

— Значит, наследники должны искать.

— Разумно, — не смогла подобрать аргументов против такого возражения Наташа. — Но я все же постараюсь отыскать его тоже.

— Попробуйте. Опережая вопрос, я не знаю, где господин мог спрятать драгоценности.

— Я его не собиралась задавать. Если Лориэль провернул все это с наследством — вряд ли он стал бы делиться своими мыслями с кем-нибудь.

— К сожалению, господин Горт не сразу пришел к такому выводу.

Ох ты, так вот в чем дело! Оказывается Джеральд обижен на нового хозяина. Похоже, тот в чем-то подозревал управляющего и немного перегнул палку. Ну и что теперь делать? Управляющий выполнит любой приказ, но не более.

— Джеральд, я ведь здесь не потому, что захотела этого. Какой у меня выбор?

Черты лица управляющего чуть смягчились.

— Я понимаю. Я помогу вам, чем смогу. А господин… трудно сказать. Я служил ему тридцать лет. За это время изучишь любого. Он был человеком привычек. Даже заболев, не изменял им.

— А от чего он умер?

— Я точно не знаю. Подозрение было на холеру. В доме даже ввели карантин и дезинфицировали его.

— Холера?

— Да. У господина вдруг начал болеть живот. Стал часто выходить по нужде. Об этом лучше с врачом поговорить, он опишет симптомы.

— Кто за ним ухаживал?

— Мира в основном. Еще Оборн, пока господин его не прогнал.

— А вы не знаете, в чем может быть причина этого?

— Не знаю. В последние дни перед смертью господин сам не свой был. Часто сердился, хотя до этого всегда спокоен был. Ему даже лучше стало, все полагали, что он поправляется. А потом он вдруг прогнал всех слуг и стал допускать к себе только Риалону. — Джеральд задумался. — Не уверен, имею ли я право говорить об этом, но у меня приказ ничего от вас не скрывать. Ходили слухи, не знаю, насколько они были правдивы, что господин Лориэль хотел изменить завещание в пользу Риалоны.

— Ух ты! Вот это поворот! И об этом многие знали?

— Я же говорю, что на уровне слухов. Непонятно даже откуда они пошли. Но некоторые верили, особенно после того, как последние три дня жизни хозяин с дочерью не расставался. Она даже горячее вино ему приносила, хотя обычно это делал Оборн. Стал капризен. Постоянно жаловался на плохую еду.

— Плохую еду?

— Да. Говорил, что она с каким-то металлическим привкусом. Ну с каким она может быть привкусом? Я ее сам проверял на кухне.

— С металлическим? — Наташа нахмурилась. Что-то ей это напоминало. — А собака?

— Что собака? — удивился смене разговора Джеральд.

— От чего она умерла?

— Да кто ее знает? Она заболела практически вместе с хозяином. Возможно, заразилась от господина. Она ведь всегда с ним была. Даже ела то же самое.

— В каком смысле?

— В столовой рядом сидела. Там для нее и миску ставили с едой. Но господин Лориэль практически всегда что-нибудь ей давал из своей тарелки.

— Понятно. — Наташа встала. — Спасибо. Пока вопросов больше нет. Надо обдумать кое-что. Если что, я могу с вами еще поговорить?

— Конечно.

— В таком случае вы не проводите меня к выходу? — девочка улыбнулась. — Я еще плохо знаю дом. Хочу прогуляться в парке.

— Скоро обед, госпожа…

— Передайте господину Горту, что я не хочу есть и на обед не приду. Возможно, мне придется даже уехать.

— Уехать? В этой одежде?

Наташа глянула на себя и хмыкнула. Уже почти привыкла к местному мальчишескому наряду. Даже не замечала.

— Да уехать. У меня честно нет аппетита. Я просто хочу побыть одна.

Джеральд проводил девочку до главного входа и ушел по своим делам. Наташа какое-то время стояла на верхней ступеньке, глядя на парк. Потом медленно спустилась и побрела по тропинке. Даже сама не заметила, как оказалась на знакомом холме с цветником. Она в задумчивости подошла к скамейке и попинала ее. Села, но не на скамейку, а рядом, прислонившись к опоре. Прикрыла глаза.

— И на кой мне все это надо?

Ответа не было. Наташа вздохнула, пошарила в сумке и достала записную книжку старшего Гринвера. Открыла на первой странице и начала читать, чтобы хоть как-то отвлечься от невеселых мыслей. В основном тут были записи с напоминаниями о встречах с разными людьми, пометки для памяти, попадалось и кое-что из хобби Лориэля. Заметки по тому или иному экспонату, цитаты из каких-то источников о разных направлениях в живописи или скульптуре рорнейцев. «Готик — считается, что автором этого направления стали скульптуры Вершейской провинции, стоявшей на неизмеримо более высоком культурном уровне по сравнению с метрополией на момент завоевания. Родилось как протест против оккупантов. Рорнейцы этому не препятствовали, полагая, что пусть лучше покоренные выражают протест таким образом, лишь бы не с помощью оружия. Астон — вид живописи углем на досках. После окончания работы доску покрывали специальным лаком, обеспечивающим сохранность картины. К сожалению, в огне гражданской войны погибло много астонов и до нашего времени дошло не очень много экспонатов. См. экспонат номер шестнадцать от такого-то числа»

— Этот человек и во время работы думал о своих экспонатах. Вот уж увлеченная натура.

Наташа пролистнула дальше. Опять договоренности о встречах, наброски для переговоров о заключении каких-то сделок и опять про рорнейцев: «Особенно велики успехи рорнейцев были в накоплении магии — так называемом ошоне. До сих пор никто не может полностью повторить технологию изготовления ошона, хотя метод и применяется повсеместно. Однако лучшие образцы современного ошона — лишь бледное подобие имперского. Хотя применять ошон на практике все равно, что из пушки стрелять золотом, но при некоторых магических процедурах этот материал незаменим. Главная проблема с ним — продолжительность изготовления, с чем ничего поделать нельзя. Как не смогли победить эту проблему имперцам, так не получается и до сих пор. К сожалению, мне так и не удалось добыть ни одного образца. На все, каким-либо образом появляющиеся на рынке образцы, накладывает руку Совет Магов. Да и стоимость запредельная. Но мне хочется хотя бы раз просто подержать его в руке».