основана двадцать седьмого мая тысяча семьсот третьего года, что является датой основания Санкт-Петербурга. — Две русалки вцепились в предплечье Яра одновременно, и Громов чудом не перевалился за борт. Скидывая их с себя, он задел мечом перила. Раздался металлический звон. — А СЛЕВА ОТ ВАС находится Зимний дворец государственного Эрмитажа. В залах и хранилищах Эрмитажа находится около трех миллионов произведений искусства. — Яра все-таки завалили на бок, и он повис на перилах, карабкаясь обратно, пока бледнокожие русалки затягивали его в воду. Василиса замахала руками. — ВПЕРЕДИ, ПО ПРАВУЮ СТОРОНУ вы можете увидеть Адмиралтейство…

Один из туристов почти обернулся, но студентка вовремя выцепила его взглядом.

— МУЖЧИНА В РОЗОВОЙ РУБАШКЕ! — поймав его взгляд, она затараторила: — Как вы думаете, как часто зажигают Ростральные колонны, которые вы МОЖЕТЕ УВИДЕТЬ ВДАЛЕКЕ, если присмотритесь?

— Э-э… три раза в год?

— Верно! На официальные государственные праздники. — Громов залез на теплоход, притащив на себе вцепившуюся в его ногу русалку. Та шлепнулась на пол, как выпавшая из огромной банки селедка. Не обернуться на такой звук было бы просто преступлением. Для общих глаз Яр валялся по полу в припадке. На деле же — стягивал с себя полумертвую девушку, выбрасывая ее за борт. — ЖЕНИЩНА В ПАНАМКЕ! А что же за зеленое здание за колоннами? — русалка плюхнулась в воду, а Ярослав стукнулся всем телом о перила. — ПРАВИЛЬНО! ЭТО КУНСТКАМЕРА!

Когда речной трамвайчик остановился у места отбытия, пассажиры благодарили Василису за интересную экскурсию. Она улыбалась, благодарно кивая и желая, наконец, почувствовать твердую почву под ногами. Не смотря на потраченные физические силы, Ярослав сумел покинуть борт, как ни в чем не бывало. Он рухнул на асфальт возле здания с рестораном, находившимся через проезжую часть, отделяющую их от злополучного причала, и зарылся пальцами в волосы.

— От одного до десяти, как ты? — охрипшим голосом спросила Василиса, присаживаясь рядом.

Люди ходили мимо, бросая на них удивленные взгляды. Хорошо, что тротуар был широким, и они никому не мешали. Ярослав усмехнулся, не поднимая головы.

— Минус три.

Русалки бросили попытки погубить их, стоило теплоходу вернуться в более мелкую реку Мойку. Динамики по-прежнему не работали, и Василиса была вынуждена выступать в качестве экскурсовода до самого прибытия. Девушка повертелась в поисках ближайшего супермаркета. Один как раз находился в соседнем доме.

— Я куплю тебе воды. — Она поднялась, но Яр поймал ее за руку.

— Не надо. Давай посидим.

Так они и сидели. Василиса наблюдала за тем, как на его коже затягивались раны: царапины, следы от зубов, ссадины от металлической обивки кораблика и синяки от перил.

— Ты прав, — улыбнулась она. — С мечом гораздо удобнее. Лекарств никаких не нужно. Интересно, а если бы ты сломал ногу, кость бы тоже срослась?

Громов вскинул голову.

— Проверять не буду. Заживает быстро, но боль никуда не девается. — Он взглянул на продолговатый след на запястье студентки. — Кстати, о боли. Как твоя рука?

Василиса потрогала ссадину.

— Жжется. Но не так, как ты описывал. Просто как обычно. Как будто кот подрал.

— Тот самый, который разбил сервиз? — Ярослав повел бровью. Кончики его губ приподнялись.

— Ага. Знаешь, — задумалась Василиса, — вообще-то, легенды о русалках с хвостами пришли из восточной Европы в девятнадцатом веке. На Руси русалками или, скорее, мавками назывались, в основном, утопленницы. Мы про них с тобой читали тогда. По описанию подходят, только у них должны быть ноги. В приданиях написано, что они могли передвигаться по земле, поджидать жертв в полях, забираться на деревья… Откуда у них хвосты-то?

— Прости, не подвернулось подходящей возможности спросить их. Они все время пытались меня убить! — съехидничал Ярослав, но от виноватого выражения на лице Василисы ему стало ее жаль. — Наверное, ты права, и вся эта нечисть берет лишь начало в легендах, а на деле может выглядеть совсем иначе. Вон взять ту красавицу в парке. Красные глаза, длинные пальцы, когти. А еще у нее были ноги. Зато теперь мы знаем, что это точно была шишига, а это сто процентов русалки.

* * *

Ближе к вечеру, немного отдохнув, Василиса и Ярослав расположились в гостиной на полу, сложив ноги по-турецки. Девушка держала мужчину за руки и пыталась перебросить их в Москву.

— Желательно прямо домой, — прервал тишину Громов.

— Яр! — шикнула на него Морозова. — Я пытаюсь сосредоточиться.

— Во двор, ну или на работу хотя бы. Тоже сойдет.

— Как насчет Москвы-реки?

— Нет! К воде я в ближайшее время подходить не планирую, — хмыкнул Яр. Василиса испепелила его взглядом. — Ладно-ладно, молчу.

Девушка закрыла глаза и представила в голове картинку — спальню, где оказалась в первый раз, кухню или вид из окна его квартиры. День выдался непростой, и она не была уверена, что у нее вообще получится это сделать. Прибыв домой, она первым делом попыталась снять с пальца Яра кольцо. Вдруг, надев его на руку, она сама исцелится? Однако кольцо, внешне ничем не отличающееся от любой другой мужской печатки, будто бы приросло к нему и даже с места не сдвинулось. На том и решили, что перстень помогает только его владельцу.

— Может, я все-таки куплю билет на самолет?

Василиса проигнорировала Ярослава и зажмурилась. Она должна была научиться управлять своей силой, иначе какой в ней будет прок? Минуту или две, она потеряла счет, ничего не происходило. Вдруг взметнулись кончики ее волос, приподнявшись с плеч и упав на спину. Из окна дуло, хотя Лиса не помнила, открывала ли его.

— Василиса… — шепнул Яр. — Василиса. — Он легко потряс девушку за плечи.

Василиса распахнула глаза. В комнате было темно, но света уличных фонарей оказалось достаточно, чтобы узнать знакомую мебель из чужой квартиры.

— Получилось? — она сидела на полу в спальне Ярослава и пыталась поверить в произошедшее. — У меня получилось?!

— У тебя получилось!

Эмоции нахлынули на обоих океанской волной. Ведомые общей радостью они обнялись. Громов крепко прижал девушку к себе. Василиса уткнулась в его плечо носом и заулыбалась во все тридцать два зуба.

— Ты понимаешь, что это значит? — нехотя отстранилась она. В объятиях Яра было уютно. — Я могу перемещаться, когда захочу.

— И не одна, — подхватил Ярослав. — Ты как? Что-нибудь болит?

Василиса прислушалась к ощущениям.

— Нет. Только ссадина.

Хотелось сказать что-то еще, но подходящие слова никак не находились. Яр улыбался, глядя на нее сверху вниз. В его глазах появилась новая эмоция, которой раньше не было.

— Нужно домой, — с сожалением произнесла Василиса. Она посчитала невежливым напрашиваться переночевать у Громова. Тем более, им обоим нужно было как следует отдохнуть в привычных для себя условиях.