– Мама, мы не такие, как все? – спросила она однажды. – Почему?

В этом возрасте быть не таким, как все, – проклятье, а не награда. Друзья уже не звали Ми играть с зернами дуриана – надо было угадать, под какой он половинкой кокоса. Она всегда угадывала – ведь пустое внутри светится совсем не так, как чем-то заполненное, что за дурацкая игра! С ней поссорилась лучшая подружка: Ми посмеялась над ней, увидев, как у той в груди расцветает нежный цветок, когда она видит их молодого учителя. А соседский мальчишка так и вовсе стал ее бояться. Неделю назад она подошла к нему и сказала: у тебя через два дня вскочит ячмень (его красный росток уже матово светился на нижнем веке), давай я его вылечу!

– Да пошла ты! Ненормальная! – под гогот друзей отмахнулся тот. А через два дня почти ослеп на один глаз. И теперь вся эта ватага замолкала при ее приближении: мальчишки решили, она что-то наколдовала.

– Да, мы другие, – печально сказала ей мать. – Привыкай. Иногда ты почувствуешь себя зрячей на планете слепых. Иногда твой дар будет прятаться и тебе покажется, что ты сама ослепла. Мы не всегда получаем ответы на вопросы, и никогда – если задаем их о себе. Но раз тебе дана такая сила, значит, это твоя карма – ее нести. В нашей семье всегда рождались лекари. И раз ты поняла, кто ты, значит, пришла пора учиться ремеслу. Пойдем, я покажу тебе, как заваривать травы от лихорадки…

Это был первый день настоящего учения Ми. Занятия в школе всегда казались ей ненужной забавой.

Ми касалась сухих трав – и они отзывались тихим звоном, рассказывая, как и от чего могут помочь. Запоминала точки на теле, как ноты в музыке, – какие надо нажать, чтобы не болела голова, остановилась кровь….

– Ма, а папа, он… ну, тоже все видел?

– Нет, дочка. Он видел, как все. Тебе не стоит надеяться, что ты встретишь человека, который будет видеть, как ты. Нас мало. Но твой папа был хороший человек. Смелый. Очень мне помогал. Никогда не упрекал. И не боялся моего дара. Ты потом поймешь, как это важно.

Ми поняла. С разными людьми сталкивала ее жизнь. У нее были пылкие увлечения. Одна большая любовь. Но она пока не встретила того, кто смог бы ее не бояться. Маме просто сказочно повезло…

Но самую главную тайну семьи мать открыла лишь на 18-летие дочери. И привычная жизнь кончилась. Теперь у Ми была цель. Такая, что Ми решила: все ограничения, которые накладывает принадлежность к лекарям, для нее больше не действует. Пока она не добьется своего.

…Най вздрогнул во сне, и Ми, тихонько развернув его, еще раз прошлась руками вдоль позвоночника, будто играя гамму. На этот раз мальчишке досталось всерьез. Змеиный яд – кто и как сумел отравить его перед важным боем? Чертов тотализатор!

Кто-то на острове нечисто играет. И по-крупному.

Слишком много змей. Слишком много совпадений.

А ее внутреннее зрение, как назло, накрыло темным облаком. Такое бывает – раз в году ее дар на несколько недель будто уходит в отпуск. Сейчас отпуск был совсем некстати, но это не тот случай, когда с хозяином согласовывают сроки. Правда, лечить Ми могла по-прежнему, тепло щедро лилось из рук. Но когда она вглядывалась в человека, его аура была туманной и смазанной, как фотка из окна автомобиля. Надо ждать… А ждать становилось все опаснее. Смерть гуляла совсем рядом.

Никогда еще Ми не ощущала рядом такой потусторонний сквозняк: будто кто-то приоткрыл дверь в другой, сумеречный мир и оттуда тянет вечным холодом. Пока даже у нее не хватало сил эту дверь захлопнуть. А вот кого туда позовут?

Машкин слон вел себя как все ее питомцы: ни в грош не ставил. Наша группа туристов мирно покачивалась на громадинах, бульдозерно шагающих друг за другом в привычной цепочке, погонщики тихо подремывали. А Машкин слон пытался съесть какие-то листочки с кустарников и мотал башкой так, что подруга тряслась, как груша на дереве. Дважды он делал попытку свернуть с тропинки в джунгли, причем нырял со склона головой вниз, так что Машка с визгом болталась где-то в районе его хобота. Местный бой лениво поколачивал слона палкой. Но тот лишь задорно косил хитрым глазом.

Я все ждала какого-то сигнала или весточки. И пристально вглядывалась во всех таек, которые попадались на глаза. Наверное, потому и пропустила этого парня.

Молоденький таец со смешным, по-петушиному торчащим ярко-рыжим гребешком на голове – ох уж эти модные стрижки! – подбежал помогать нам спускаться со слонов. И вдруг, протягивая мне руку, сказал на плохом русском:

– Ты ждать после шоу крокодилов. Все уходить, ты стоять.

– Где стоять? – переспросила я. Но он уже сделал шаг в сторону – и растворился в толпе туристов у слоновника.

– То есть мне можно не идти? – обиженно сказала Машка. – Ждут только тебя?

– На твоем месте я бы этому радовалась, – вздохнула я. – И вообще – почему подошел парень, а не сама Тао?

– Крокодилы расскажут тебе об этом после шоу!

И мы отправились выискивать свободные места на трибунах. Поначалу крокодилы меня разочаровали. Они как бревна бездыханно валялись в небольшом прямоугольном бассейне в центре длинного подиума, и только редкое морганье век показывало, что это все же не чучела.

Тут на арену выскочила высокая тайка в облегающем черном трико, тряхнула густым хвостом иссиня-черных волос, схватила одну из дремлющих рептилий за хвост и поволокла из бассейна. Та тихо принимала судьбу, и я уже решила, что крокодилов тупо накачали снотворным. Но тут на помощь девушке выбежал гибкий, как цирковой гимнаст, юноша, принялся тащить уже по два крокодила за раз, и они как-то ожили, задергали лапами. Дальше эта парочка в черном, похожая на красивых азиатских злодеев из голливудских боевиков, стала демонстрировать разнообразные трюки. Они ходили по крокодилам, прыгали через них, заставляли несчастных открывать леденящие душу пасти и засовывали туда всякие, видно, не сильно нужные им части тела – пальцы, руки, головы. Секрет какой-то был: перед очередным издевательством девушка и парень проводили над головой у крокодила звонко щелкающими палочками, от чего рептилии погружались в подобие транса. А потом одним щелчком их из этого транса выводили. Но как они это делали?

Я так увлеклась шоу, что даже позабыла, зачем мы пришли.

– Идите за мной! – вдруг сказал кто-то сзади. И я увидела давешнего тайского парнишку с петушиным хохолком. Он, не оглядываясь, пошел к выходу, и мы с Машкой еле поспевали протискиваться сквозь толпу аплодирующих туристов, мимо которых он протекал как вода.

Почти у самого выхода парень резко свернул вбок, к артистическим вагончикам.

– Куда ты нас ведешь? – прошипела Машка. Но мальчишка даже не повернул головы. Почему-то страха у меня не было – может, из-за его такого смешного хохолка, а может, потому что где-то совсем рядом бродили толпы людей, играла веселая музыка. Уж тут-то случиться ничего не могло, а мы с Машкой сразу договорились, что за пределы парка развлечений не пойдем ни за что. Вдруг парень метнулся куда-то между двух вагончиков, мы прибавили шаг, заглянули за них – никого.