Слава заморгал белесыми ресницами и вздохнул.

– Смотрите. Я предупреждал… – сказал он и вышел, кивком позвав тайцев за собой.

– Ты не перегибаешь? – спросила я, пытаясь развязать затекшие ноги.

– Тут, Ленка, дело такое: чем дольше торгуешься, тем больше шансов. Это обычное правило для клиента, который находится в жопе. Тянуть резину – авось что-нибудь, да случится. Отдать все мы всегда успеем. Но если у нас получится торговать нашими знаниями по частям…

– Главное – чтобы не по частям тела. Предупреждаю: пытки я не переношу. Расколюсь сразу.

– Да кто говорит про пытки…

В этот момент дверь открылась. И я была готова тут же нарисовать пальму, под которой закопала пакет с ключом и флешкой. Два знакомых нам бандюка развязно ввалились в каморку. Очевидно, у тайской и российской охраны здесь было четкое разделение криминального труда.

– Что, козы, допрыгались? – сказал один из них и пошел на меня, поигрывая наколками на бицепсах.

И тут Машка заорала – так, как может только она и тетка-врачиха из старого фильма «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен». Хлипкие стены затряслись от нарастающего ужасного звука – чего-то среднего между полицейской сиреной и падающим на голову бомбардировщиком.

Не ожидавший такого удара по ушам парень отскочил в сторону, дверь тут же распахнулась, и Слава закричал с порога:

– Идиоты! Я же сказал, руками их не трогать!!!

– Дак кто их трогал? – испуганно пробурчал второй бандюк.

– Ты че, я даже подойти к этой пикалке не успел! – обиженно прогудел первый.

Машка смолкла так же внезапно, как начала.

Возникла тяжелая мхатовская пауза.

– Ладно! – не выдержал Слава. – Вы, – (это нам), – сидите, думайте! Толян, Сашок – за мной!

Странная троица исчезла за дверью.

– Хорошая новость! – сказала Машка. – Кто-то велел не трогать нас руками. Значит, есть шанс, что нас планируют вернуть к людям – иначе зачем?

– Чтобы при имитации несчастного случая на жертвах не было подозрительных синяков. Мы по патологоанатомии проходили…

– Спасибо! Нашла, что вспомнить!

Мы только взялись распутывать веревки на ногах, как дверь опять распахнулась.

Слава уже не улыбался, а его блекло-голубые, как застиранные джинсы, глаза смотрели жестко.

– Ну, поиграли, и хватит. Тут серьезные люди делают большие дела. Ключи? Флешка?

Машка замотала головой.

– Хорошо. Вы хотите гарантий – мы тоже. Значит, так. Одна из вас поедет со мной и передаст мне ключ и флешку прямо в руки. Вторая останется здесь. Если все пройдет хорошо, вторую подвезут к отелю. Если сделаете хоть малейшую попытку обмануть или сдуру обратиться к кому-то за помощью – пеняйте на себя. Врать не буду – живые свидетели неудачного похищения никому не нужны. Быстро выбирайте, кто едет, кто остается.

И Слава уставился на нас с нехорошей ухмылкой. Ждал, как мы будем выбирать заложницу.

– Езжай! – со вздохом сказала мне Машка. – Все равно у меня топографический кретинизм, и я ни за что не найду твою пальму. Только вот что, – обратилась она уже к Славе. – Пальма – в людном месте. Лена достанет флешку с ключом, но отдаст их вам в руки, когда подвезут меня.

Слава гоготнул:

– Расслабься, Маша. И скажи подруге, чтобы вела себя хорошо! Если ты ей дорога целиком, а не по кусочкам.

…Часть дороги я проехала на заднем сиденье тонированной машины с повязкой на глазах. Толян и подручный, сухощавый таец, придерживали меня с двух сторон.

Слава был за рулем. На оживленной дороге c меня сдернули повязку, и я с тоской уставилась за стекло – сейчас замирающая вместе с закатом пляжная жизнь была от меня так же далека, как и жизнь на Марсе.

Рядом с отелем Слава притормозил.

– Идешь посередине. Не дергаешься. Раскапываешь свой клад – Буратино! – не удержался и совсем как Машка хмыкнул он. – Отдаешь мне. Мы возвращаемся к машине. Там я проверяю. Если все окей, выходишь, ждешь в номере подружку. И завтра же чтоб вас здесь не было! Поняла?

– В машину после того, как отдам ключ и флешку, не сяду. Если Маша не появится через час, иду в местную полицию и звоню ее друзьям из Общественной палаты и Госдумы в Москве. Они этот остров вверх дном перевернут, – также кратко ответила я.

– Ладно, пошли!

Моя чахлая пальма отважно реяла на задворках у скалы: я выбрала ее за уединенность. А сейчас об этом пожалела. Чем больше народу, тем лучше. Хотя к этому времени солнце уже село и в густой черноте можно было увидеть только идиотически-радостные фонари у бунгало – здесь же в двух шагах люди, море и суша ртутными шариками сливались в единую вязкую тьму.

Слава, Толян и стоявший поодаль таец наблюдали, как я с настойчивостью уронившего монету слепого шарю рукой по песку. Наконец Слава посветил мне фонариком с мобильного, не удержавшись от комментария:

– Копай, кладоискатель!

Я нашла заранее припрятанный камешек и через несколько минут усердного труда достала целлофановый пакет, в который завернула чертовы артефакты. В эти минуты я желала Леониду перевернуться в гробу.

Слава взял у меня пакет, размотал целлофан. В аккуратном матерчатом кошелечке лежали флешка и ключи. Сначала Слава поддел ногтем и вытащил флешку, сунув ее мне под нос:

– Что там?

– Я не знаю! Не открывается. Нужен пароль. Это уж пусть ваши умельцы взламывают!

– Допустим, – Слава положил флешку в кошелек, достал ключи и с ироничной улыбкой уставился на пучеглазую рыбу.

– Брелочек сама выбирала?

– Нет. Хозяйский.

– Банк и номер ячейки?

– Не знаю! – взвилась я, решив на всякий случай утаить номер ячейки: вдруг придется и дальше с похитителями торговаться. – Сколько раз можно говорить! Ключи – у меня, а про банк знает только Тао. Ты что думаешь, какой-нибудь идиот доверил бы незнакомым людям все сразу? Ну вот ты бы так сделал?!

Слава задумчиво сморщил нос. Как вдруг чернота рядом с нами ожила, из нее как-то мгновенно выдавился, как из тюбика, высокий гибкий парень – я даже не сразу поняла, что он просто был в черном трико, парень сделал какой-то немыслимый кульбит, вырвал из рук на секунду опешившего Славы кошелек, еще раз перевернулся в воздухе и тут же превратился в черное ничто. Растаял.

– Стой, гад! – закричал Толян и с резвостью бульдога бросился куда-то в кусты – наперерез грабителю. Таец тоже сорвался с места, хотя и не так шустро. Слава дернулся, глянул на меня, я быстро сказала:

– Буду стоять здесь!

И он умчался.

Я даже боялась думать, что теперь с нами будет. Слава с бандюком и понурым тайцем вернулись быстро.