Миссис П. и ее колье вызвали немалый шум в прессе. В газетах появились ее фотографии с колье на шее и с мужем, маячившем на заднем плане с таким видом, будто он надкусил зеленую айву. Она щеголяла с колье в казино, в опере, в загородном клубе и была на седьмом небе...

Но через месяц одну из ее подруг, владелицу колье, которое я постеснялся бы предложить любому из своих клиентов, огрели по голове, а колье украли. Женщина так и не оправилась от удара и нуждалась в постоянном присмотре сиделки.

Это нападение до смерти напугало миссис П., которая только теперь сообразила, что ее бриллианты ценой в миллион восемьсот тысяч долларов могут навлечь на нее смертельную опасность. Она немедленно сдала его в сейф ее банка и отказывалась надевать его.

Все это происходило пять лет тому назад, теперь же, по словам Сидни, она хотела его продать. Мы с Сидни знали, что за последние пять лет миссис П. пристрастилась к игре. Каждый вечер ее можно было видеть в казино за азартной игрой. Муж не вмешивался, потому что помимо продажи здоровенных ломтей Флориды и возведения небоскребов повсюду, где только для них находилось местечко, имел еще одно увлечение. Он был страшным бабником. В то время как его жена проводила большую часть ночи за игрой, сам он предавался постельным развлечениям с любой приглянувшейся ему девчонкой. Но Плессингтон знал счет своим деньгам и время от времени осведомлялся о проигрышах жены и устраивал ей взбучку. Миссис Плессингтон никогда не выигрывала. Зная все это, нетрудно было догадаться, что теперь она по уши залезла в долги и решила продать колье, пока муж не дознался об их размерах.

– Ларри? – донесся голос Сидни сквозь потрескивание электрических разрядов. – Ты слышишь?

Мне было наплевать на миссис П., на ее колье, да и на самого Сидни, если на то пошло. В моей голове засела жгучая мысль о Рее.

– Я слушаю, – сказал я.

– Ради бога, сосредоточься, Ларри, – настойчиво произнес Сидни. – Пожалуйста... ради меня. Ты должен вернуться! Не могу представить, чем ты занимаешься в этом ужасном городе! Ну, скажи же, что ты вернешься и поможешь мне!

Снова судьба направляла меня. Несколькими минутами раньше я думал о самоубийстве. Если бы Сидни попросил меня заняться не перепродажей колье Плессингтонов, а чем-нибудь другим, я бросил бы трубку. Но это колье было вершиной моих достижений. Создав его, я приобрел репутацию одного из лучших специалистов по бриллиантам.

Мрачное настроение вдруг покинуло меня. Быть может, новая перемена обстановки излечит меня от маниакального влечения к Рее, но я хотел оставить себе лазейку на всякий случай.

– Я еще не поправился. Сидни, – сказал я. – У меня иногда болит голова и я не могу сосредоточиться. Если я вернусь и продам то, о чем ты просишь, сможешь ты мне дать дополнительный отпуск, если понадобится?

– Конечно, милый мальчик! Мало этого. Я дам тебе один процент от выручки, а если захочешь, то сможешь отдыхать еще шесть месяцев. Справедливей некуда, не так ли?

– Сколько она за него хочет?

Он снова зажужжал, прежде чем ответить:

– Я еще не обсуждал с ней этот вопрос. Ей не терпится получить деньги. Я сказал, что проконсультируюсь с тобой, а ты уж поговоришь с ней.

Я вновь заколебался, подумал о Рее, потом решился.

– Хорошо. Я сейчас же выезжаю. Послезавтра буду у тебя.

– Не надо на машине. Найми воздушное такси. Я оплачу расходы, – сказал Сидни. – Ты не представляешь, какое это для меня облегчение! Давай пообедаем вдвоем где-нибудь в тихом местечке. Встретимся около девяти в «Ла Пальме»... согласен?

Это был один из самых дорогих и изысканных ресторанов в Парадайз-Сити. Сидни явно хотел задобрить меня.

– Договорились, – ответил я и положил трубку.

Во время двухчасового полета до Парадайз-Сити в кабине маленького самолета, мысль, подобная черной змее, вползающей в комнату, незаметно пробралась в мой мозг.

В этой стране полно старых жирных дураков, которые сидят на миллионах.

Так сказала Рея. Зачем ждать, пока я стану старым, жирным и глупым? Почему бы сразу не завладеть огромным богатством?

Я думал о колье миссис П. Миллион восемьсот тысяч долларов! Я был уверен, что будучи экспертом по бриллиантам, зная крупнейших торговцев бриллиантами во всем мире, не встречу никаких затруднений с продажей камней при условии соблюдения осторожности. Эти люди с руками оторвут все, что я им предложу. Я часто продавал им бриллианты от имени Сидни, который всегда требовал оплаты наличными. Партнеры по сделке никогда не возражали, и Сидни тоже платил наличными, покупая у них, а самое главное, они признавали мою подпись.

После разборки колье, продажа камней различным коммерсантам не составит труда. При моем положении в фирме я мог действовать без всяких опасений, поскольку сам Сидни больше не поддерживал контактов с этими людьми. Отношения с ними осуществлял я. Они уплатят мне наличными, уверенные, что деньги пойдут Сидни, на самом же деле я положу их в швейцарский банк. Легче всего будет продать колье, но украсть его так, чтобы меня никто не заподозрил – дело другое.

Я воспринимал это как вызов. Может быть, я ничего не стою, когда речь идет о грабеже, и трушу при попытке угнать машину, но операция по похищению колье, хотя и представляла собой проблему, по крайней мере, позволяла мне действовать в своей стихии.

В течение следующего часа под монотонный гул мотора маленького самолета, уносившего меня в Парадайз-Сити, я перебирал в уме методы и средства.

Я нашел Сидни, сидящего в уединенном алькове за бокалом двойного мартини. Метрдотель ресторана «Ла Пальме» проводил меня к нему с почтением, достойным члена королевской семьи.

Как обычно ресторан был полон, и мне пришлось задержаться у нескольких столиков, отвечая на вопросы моих клиентов о здоровье, но в конце концов я добрался до алькова, и Сидни стиснул мою руку.

– Ларри, дорогой мальчик, ты просто не представляешь, как я ценю твой приезд! – выпалил он и в глазах его блеснули слезы. – Ты плохо выглядишь... у тебя усталый вид. Как ты себя чувствуешь? Утомился в полете? Я ненавижу себя за то, что вытащил тебя раньше времени, но ты ведь понимаешь меня, правда?

– Я в полном порядке, – сказал я. – Не суетись по пустякам, Сидни. Долетел я прекрасно.

Но он не успокоился. Первым делом он заказал двойной мартини для меня, а когда метрдотель ушел, принялся расспрашивать, как мое здоровье, чем я занимался и скучал ли по нему.

Привычный к его жужжанию, я прервал его.

– Послушай, Сидни, давай о деле. Я немного устал и после обеда хочу лечь, так что давай не тратить время на разговоры о моем здоровье.

Принесли мартини, и Сидни заказал икру, суфле из омара и шампанское.

– Ничего, как ты думаешь? – спросил он. – Это все легкое и питательное, и ты потом будешь хорошо спать.