совсем чуть-чуть, и, резко стартанув с места, отважная женщина устремилась к выходу. Зал опять захлестнула овация, люди вскочили на ноги. Питер открыл стеклянный блок, и на пол сцены рухнула ревущая от боли, как раненая пантера, Джой.

Тут же появились медики. Камера взяла крупный план израненных кровавых ступней женщины. Кожа была испещрена осколками стекла, сверкающими и перелечивающимися в свете прожекторов. У врачей микрофонов не было, и публика могла услышать лишь Джой, точнее ее непрекращающийся надрывный плач.

— Выключите ее микрофон, — скомандовала Мэри. — Питер, не молчи, веди шоу.

— А теперь мы просто обязаны отдать дань уважения этой храброй женщине! Как она сумела справиться с заданием! — Питер пытался подобрать нужные слова. — С какой смелостью! Я бы так не смог. По битому стеклу… Джой заслужила свой выигрыш и теперь может выкупить свой дом. Разве это не прекрасно?!

Один из докторов послал Мэри сигнал, поднял вверх большой палец. Микрофон Джой вновь заработал.

— Я… — глубокий вдох, — я чуть было не сдалась… — глубокий вдох, — но я ведь выиграла? Семьдесят пять тысяч будут моими? — Наконец тяжело промолвила Джой сквозь слезы боли.

— Разумеется, — согласно кивнул Питер. — Примите мои поздравления! Вы выиграли семьдесят пять тысяч легких долларов! Друзья, покажите Джой, как вы ее любите!

Публика в зале восторженно улюлюкала. На сцене появились два медика в халатах с носилками в руках, помогли Джой лечь на них и унесли за кулисы.

— Как говорится, шоу должно продолжаться. — Питер посмотрел в сторону Кена и Уилли. Фермер все еще стоял на мысках, не силах переместить вес на ноющие ступни. Оба мужчины при этом улыбнулись в камеру.

— Третий и последний на сегодня конкурс — горячий пол. — Питер повернулся к третьему стеклянному блоку. — Пол, вернее, эту металлическую пластину, нагревает огонь под сценой. Крыша блока оборудована специальной вентиляционной системой, так что никто из наших участников не задохнется, спешу вас уверить. Мы ценим наших конкурсантов и заботимся о них. Но вот пол реально очень горячий. Я не ученый, не могу вам сказать, какая температура в градусах, но, насколько я понял, это будет жаркая прогулка. Можно сказать, с огоньком.

Зал единодушно рассмеялся, оценив заготовку Питера. Ведущий чувствовал, что сегодня он в ударе.

— А теперь серьезно. Задание весьма тяжелое. Поэтому стартовая цена — сто пятьдесят тысяч долларов. — Питер снова посмотрел в зал, который опять погрузился в тишину, переваривая услышанную только что гигантскую сумму.

Кен и Уилли начали яростный торг. На кону стояли деньги, которые могут раз и навсегда в корне изменить всю жизнь. Сделать ее на много порядков легче. Когда Кен предложил сто тысяч, Уилли, наконец, замолчал. Фермер посмотрел под ноги; несмотря на прочные бахилы, на пол сцены все равно просачивалась кровь.

— Возможно, потом я буду об этом жалеть, но ниже я не предложу, — сдался Уилли.

— Да! Да! — Восторженно скакал по подиуму Кен. — Это просто тонна денег!

— Лучше не скажешь, — признал Уилли. — От всей души желаю удачи.

Зал в предвкушении затих, пока бодибилдер снимал обувь.

— Ну что скажешь, Кен, — воспользовался Питер моментом для мини-интервью перед конкурсом. — Какие мысли? Как собираешься действовать?

— Быстро, резко, как молния. Как только смогу. Типа, так. А потом наслаждаться богатством. Такие вот мысли. — Кен просто светился в экстазе.

Бодибилдер подошел к стеклянному блоку и открыл дверь. Жар чувствовался даже у входа. Кен прыгнул вперед, дверь захлопнулась, и он устремился к заветному выходу по раскаленному полу. Лицо передергивало от жуткой боли, он рычал, но не останавливался. Все закончилось за какие-то секунды. Вряд ли это было то, на что рассчитывали устроители. Ничтожные мгновения, и участник, казалось бы, самого сложного конкурса вылетел из двери выхода.

Едва выскочив из стеклянного блока, Кен рухнул на ягодицы и осмотрел ноги. Камера увеличила изувеченные ступни, на которых волдыри лопались на глазах, а на пол из них сочилась отвратительная жижа. Казалось, еще чуть-чуть, и голеностопы расплавятся до костей.

— Что за запах, — Питер издал нюхающий звук на манер собаки. — Ощущаете? Жуть просто. Кен, как ты себя чувствуешь?

— Богатым, — улыбнулся бодибилдер. — А вот чего не чувствую, так это ног своих. Это типа фигово, наверно, да?

Под сцену прекратили подавать газ и нагревать пол третьего блока, и камера прошлась по железной пластине. Тут и там в нее вжарились ошметки кожи. Затем переметнулась к пузырящимся от ожогов ступням бодибилдера.

— Что с моими ногами? — Кена стремительно охватила истерика. — Почему? Почему я больше не чувствую их?

Мэри отключила микрофон Кена, на сцену вышли медики, положили участника последнего конкурса на носилки, и опустился занавес.

— Не пытайтесь повторить то, что вы видите в нашем шоу, — Питер многозначительно смотрел в объектив. — Все, что сегодня предстало перед вашими глазами, происходило в реальности, в прямом эфире; никаких подтасовок, монтажа, помещений с двойным дном, кривых зеркал, дымовых завес и прочего мухлежа. Это не постановка. Спасибо, что были с нами. Те, кто считает, что они достаточно решительны и отважны, чтобы рискнуть ради легких денег, заглядывайте на нашу страницу в сети и заполняйте анкеты участников. И еще раз напоминаю: не пытайтесь повторить то, что вы видите в нашем шоу, не присылайте нам видео, где вы устраиваете себе испытания. Такие кандидаты точно не будут отобраны для участия в "Легких деньгах". До встречи, дорогие зрители, с вами был Питер Конуэй. Прекрасного вечера! До новых встреч, друзья, — Питер помахал рукой в объектив, его план сменили титры.

ПОСЛЕ ВТОРОГО ВЫПУСКА.

Дэймон нажал на кнопку гарнитуры:

— Мэри, ты мне срочно нужна.

— Да, мистер Дамер, уже иду к Вам, — босса определенно нельзя было заставлять ждать, и девушка побежала сторону его кабинета.

— Шоу было дико скучным и унылым! Я едва не уснул. Задумка с гравием — полная лажа. Стекло — более-менее. Когда тетка упала — прям вообще ничего. Но вот третий конкурс, с нагретым полом — просто катастрофа. Кому в голову взбрела эта идиотская идея? Все прошло слишком быстро. А еще Питер… Нужно нанять какого-нибудь путного специалиста, чтобы научил этого бездаря вести шоу и заводить публику, — разочарование в глазах Дэймона смешалось с презрением.

— Жаль, что все так получилось, но мы ведь только начинаем, до нас никто ничего подобного не делал, и мы пока не можем со стопроцентной гарантией сказать, как пройдет тот или иной конкурс. К сожалению, приходится набивать шишки, учиться на своих ошибках, но у меня сложилось впечатление, что зрителям в зале шоу очень понравилось, они выглядели такими радостными и возбужденными, — сейчас было просто необходимо