— Ты что, хочешь, чтобы я торчал здесь еще полтора часа? — заорал я.

— Боюсь, что дольше. Извини. Сначала мы доберемся да границы, потом отправимся в Нью-Ванкувер. Там везде полно машин. И полиции.

— Я могу в один момент разворотить этот чертов багажник, — предупредил я. — Не искушай меня.

— Отлично, сделай это — и угробишь нас обоих. Помнишь, я говорила, что ты можешь натворить глупостей?

Я снова опустился на пол. Конечно, она была права. Несколько минут мы ехали молча. Надо отдать ей должное, водила она прекрасно. На поворотах чувствовалось, что мы несемся почти на полной скорости.

— Поверь, я тоже любила твоих родителей, — заговорила она снова. — Возможно, я кажусь тебе бессердечной, но сейчас у нас нет времени предаваться горю.

Это напомнило мне о том, что родители Люси тоже погибли от рук элитов. Их убило это чудовище, Джакс Мур. Мой бывший босс. И босс Лизбет. Или кем он там еще приходился моей жене?

Я невольно застонал.

— Объясни мне, как все это могло случиться? Я хочу сказать — вообще с людьми?

— Начнем с того, что люди сами все начали, — заговорила Люси. — Элиты остановили экологическую катастрофу, но теперь хотят устроить кое-что похуже. Все, что им нужно, — это стерильная чистота и порядок. Они сами не понимают, насколько ограничены и уязвимы: у них практически нет воображения. Их мозг начинен компьютерами, поэтому они всегда поступают слишком рационально, не зная, что такое творческая свобода или риск. Ты, наверное, не в курсе, что даже их машины придумывают не элиты. Их способностей хватает только на то, чтобы использовать людей-ученых.

Я в жизни не слышал ни о чем подобном — наверно, эта информация была строго секретной. Но решил промолчать. В том безумном мире, к которому мне теперь приходилось привыкать, ее слова звучали вполне логично.

— Это единственная мысль, которая меня хоть как-то утешает, — продолжала Люси. — Если люди исчезнут, элиты скоро помрут со скуки. Смешно, правда?

Я попытался поудобнее устроиться в багажнике, хотя это было совсем не легко. Но гораздо сильнее меня мучили недавние воспоминания. Смерть родителей, которую я снова и снова прокручивал в голове. Лизбет и дочки. Смогу ли я когда-нибудь с ними увидеться? И этот чертов Джакс Мур со своей сигарой.

— Не знал, что ты в веселом настроении, — пробормотал я.

Мне-то точно было не до смеха.

— Помнишь, когда тебе было пять, ты играл с одной маленькой девочкой?

Ее голос неожиданно смягчился.

Я нахмурился — вопрос был странный. Но попытался вспомнить.

— Играл во что? — спросил я. — Напомни.

— Это было на пляже, у дома твоих родителей. Она искала в песке камешки и приносила тебе, а ты строил из них замок. Камни каждый день были новые, и замки тоже. Эта игра никогда не надоедала.

В памяти у меня что-то блеснуло. Какой-то белобрысый синеглазый карапуз бежал ко мне, зажав в обоих кулачках по паре камешков, потом зачарованно смотрел, как я возводил из них кривую стену или башню, грозившую вот-вот свалиться набок, и мчался за новой порцией камней.

— Так это была ты? — спросил я. — Та забавная крошка?

— Да, Хэйз, это была я. Знаешь, я по тебе с ума сходила. Когда тебе было пять.

К сожалению, лирическое отступление было недолгим. Неудивительно, если вспомнить, что план президента Джаклина мог заработать в любой момент. Час спустя Люси выпрыгнула из машины и подбежала к двум хмурым пилотам, которые забирались в стоявший у ангара самолет. Мы находились в маленьком частном аэропорту на окраине Нью-Ванкувера, где курсировали только специальные лайнеры для крупных бизнесменов и высокопоставленных военных, имевших допуск в людские резервации.

Я все еще лежал в багажнике, подглядывая сквозь щель под приоткрытой крышкой.

— Эй, парни, не подбросите девчонку? — крикнула она на бегу.

Пилоты обернулись и удивленно уставились на нее. Пока они были заняты Люси, я потихоньку вылез из машины и стал обходить их сзади.

— Куда направляешься, красотка? — спросил старший из мужчин.

Люси остановилась, уперев руки в бедра, две верхние пуговицы на ее блузке были расстегнуты. Фактор, который трудно игнорировать: Люси вообще было трудно игнорировать.

— Да мне без разницы. Подальше отсюда. Что скажете, капитан?

— Нам запрещено брать посторонних, — отчеканил тот, что был помладше.

Типичный военный: короткая стрижка, надменный вид, оценивающий взгляд.

— О, люди часто совершают всякие неожиданные поступки, — заметила Люси. — Так мне по крайней мере говорили.

Старший громко рассмеялся.

— Что, ищешь неприятностей?

— Скажем так — мне хочется поскорее отсюда смыться, а в кармане ни гроша. Я понятно объясняю?

— Вообще-то в кабине немного тесновато, но, возможно, нам удастся тебя втиснуть.

— Отлично. Я очень гибкая.

— Не уверен, что это правильно, — вмешался младший пилот с встревоженным видом. — У нас могут быть неприятности, Мэл. Разве нет?

— Да ладно, кому какое дело? — возразил его коллега, небрежно пожав плечами. — Всем плевать, кто вылетает из страны.

— Хотите осмотреть груз перед полетом? — спросила Люси.

Она весело улыбнулась и расстегнула еще две пуговицы.

Это окончательно сломило их сопротивление. Когда они шагнули к ней, я подскочил сзади, схватил обоих за волосы и стукнул их головами так, что они мигом отключились.

— Неплохо сработано, Хэйз, — с усмешкой одобрила Люси. — Но поведу все равно я.

Я не стал с ней спорить — по крайней мере сейчас. Как-никак она была «слишком важна», чтобы рисковать. Хотел бы я знать, что это значит.

— Пойду сообщу пассажирам, что маршрут немного изменился, — сказал я.

— Будь с ними повежливее, Хэйз.

— Само собой.

Мы оба поспешили в самолет: Люси нырнула в кабину, а я направился в пассажирский салон.

Будь вежливым, напомнил я себе. Хороший совет, особенно в наших обстоятельствах. Что ни говори, а мы угнали самолет.

К сожалению, трое высокопоставленных бизнесменов, сидевших в роскошном салоне: плюшевые диваны, полный бар, последние развлечения от «Тойз корпорейшн», — при моем появлении не пришли в восторг.

Я не мог их в этом винить. Они как раз начали знакомиться с двумя другими пассажирами: миловидными и прекрасно оснащенными женщинами-андроидами, которые только приступили к своим обязанностям, предлагая «кофе, чай или что-нибудь еще». Под «чем-нибудь еще» в данном случае подразумевались они сами.