и в настоящее время идет эволюция социальная. Фактически это же заявляет уже один из древнейших человеческих текстов – Пятикнижие Моисеево. Подробный рассказ об организаторской деятельности Моисея и других пророков приводит людей к явному выводу о необходимости развиваться не по биологическому, а социальному варианту, порвать, так сказать, с «животным царством» и «состоянием зверя» в себе, т. е. руководствоваться не законами биологического выживания, в простонародии чаще всего называемыми «понятиями», а сознательно выработанными законами и рецептами социального и культурного транслирования.

На первом этапе развития человечества, который мы именуем чаще всего первобытной эпохой и который можно назвать первым опытом, первой попыткой человека жить самостоятельно, вне животного мира, поведение человека все же мало отличалось от социального поведения животных. Такие характеристики тогдашнего восприятия мира, как анимизм (одушевление) и партиципация (сопричастность), говорят, что мир для человека предстает как живой и активный, общающийся с человеком. Человек воспринимает себя, по сути, как зверя, но «иного», аналогов которому в природе нет. Здесь сказывается извечный страх человека перед природой и определенная враждебность по отношению к ней. Человек – единственное существо, которое живет, по сути, за счет конфронтации с природой. В лучшем случае, как в период средневековой цивилизации, он подстраивается под ее ритмы, но и в это время фактически борется с ней (агрономия как средство воздействия на почву, «отвоевание» земель у морей и болот, добыча полезных ископаемых, строительство как средство защиты от негативного воздействия природных факторов, освоение пространства). Поэтому через всю историю европейской культуры проходит мысль о том, что cultura не natura, что она внеприродна. Человек действительно своеобразное инородное тело в природе и может выживать только в противостоянии ей, выходя за пределы ее ритмов.

Это предопределяет два основных направления применения «человеческой мудрости», которая должна улучшать быт и обеспечивать сакральность как обязательность для всех картин физического мира. Во всех культурах человек поставлен выше природы некими «высшими силами» и получил право «руководить» природой. Это фундаментальная основа образа Человека в любой культуре («венец творения», «царь природы»).

Любопытно, что в основе соответствующих картин всегда прослеживается знание наиболее активного социального слоя. Так, в условиях родоплеменного общества картина мира преимущественно создавалась теми, кто более активно общался с физическим миром. Это, прежде всего, охотники. Отсюда мир есть поле противостояния различных животных. Человек начинает преклоняться перед определенным животным и входить в подчинение ему (род Лебедя, род Медведя). Особое значение имеет магия общения с животными, тем более что они и главные помощники для человека («домашние животные»), и главные его соперники («дикие животные»). Информация о мире собирается и прочитывается через животных, но акцент делается не на универсальных географии или истории (это будет в цивилизации), а на локальной физической географии, важных или опасных географических объектах (лес, водные пространства, горы). Это горизонтальное и локальное прочтение природы. Весь мир понимается как единый лес или единое поле. В основе соответствующих рассуждений о мире лежит космофобия. Человек живет в местах, где безопасно с точки зрения природных катаклизмов (пещеры, поселения выше уровня воды, опушки леса). Мир – это место битвы человека и зверя. Научный взгляд в современном понимании (как анализ сути мира) не нужен, и акцент делается на анализе внешних признаков мира. Все проблемы так или иначе решает практика, в основе которой лежит скорее применение физической силы, чем аналитических особенностей ума. Первое время человек чувствует себя беззащитным и вынужден заключать «союз» с тем или иным животным, пользоваться его «покровительством» (род Медведя, род Тигра и др.). Мир как бы построен по принципу живого организма. Человек заключает «завет» с животным, одно из которых становится его «покровителем» и помогает ему бороться с другими животными. Человек для этого копирует поведение животных и становится «звероподобным».

Внутри семьи хозяйничает женщина и устанавливается ее культ, то, что до сих пор называется «матриархатом». Однако картина внешнего мира («физического») более важна для культуры, ибо именно она почти безусловно определяет судьбу «островного» социального мира.

Время, в течение которого человек как бы выходит из «животного царства» (зверь уступает место человеку), все больше и больше обособляясь от него, обширно и, естественно этот «опыт» не может уйти из жизни и практики человечества мгновенно, что, собственного говоря, прекрасно понимает Библия. Сейчас с той или иной степенью согласия принято датировать начало этого периода так называемым Большим антропологическим взрывом (2,6 млн лет назад), следствием которого и стало образование антропосферы. Однако появление человека, подобного современному (Homo sapiens), который начнет создавать формы и структуру культуры, существующие и поныне, относится примерно к 40-му тыс. до н. э., а завершается «первобытный период человеческой истории» к моменту появления Древних цивилизаций (IV тыс. лет до н. э.). Иначе говоря, это колоссальный временной промежуток, который фактически составляет более 99,9 % истории человечества в целом. Особое значение, по мнению ряда исследователей, имеет так называемый Большой ноосферный взрыв или «неолитическая революция» (VIII-IV тыс. до н. э.), основными итогами чего являются переход от присваивающего хозяйства к производящему и разделение труда. Со времени неолита, можно сказать, деятельность человека начинает приобретать планетарное значение. Уже тогда появляются новые, стимулирующие развитие гоминизации, факторы. Главным, видимо, надо признать то, что человек начинает передавать потомству жизненный опыт, не фиксируемый биологически, совершать все больше и больше, с точки зрения животного, «лишних» телодвижений, творить массу «ненужных» предметов. Всё «культурное», с точки зрения животного, – лишнее, а человек – «испорченное животное». Возникает ощущение, что «культура» – не «натура», но это пока еще только ощущение. Тем не менее, эта культура становится формой фиксации и передачи жизненного опыта, не генетической памятью коллектива, и постепенно средством сохранения и биологической (возможности мозга и рук) и не биологической (необходимость коллективной формы жизни, нормирования деятельности, знаковой формы общения и т. д.) специфики человека. Впервые в истории живой природы возникает «устойчивый надындивидуальный адаптационный механизм, не имеющий генетического закрепления». В результате «культура не наследуется через гены, она приобретается через обучение от других людей… В некотором смысле, человеческие гены уступили первенство в человеческой эволюции абсолютно новому, не биологическому или надорганическому средству – культуре». Создав «культуру» человек тем самым окончательно отделил себя от животного мира и противопоставил себя ему, став «венцом творения» и «царем природы».

Бытие 1 : 26: И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле.

Бытие 1 : 28: И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и