— Я допущу, чтобы мой племянник валялся по общежитиям? — искренне возмутился профессор. — И что значит «если»? Всё будет в порядке. Ты же не дурак, как мне твой папа сказал? Если ты усердно готовился, поступишь обязательно. Здесь тебе не Москва, валить не будут.

— Спасибо, Марк Семёнович.

— Зови меня просто Марком, а жену Марой, — добродушно заявил он. — Мара, знакомься. Это Роман, сын Льва Самойловича, внук моего брата Самуила. Он будет жить с нами.

— Непременно, — подтвердила она, идя навстречу Ромке. — С приездом в наш замечательный город.

Лет пятнадцать назад она познакомилась с Марком в филармонии и не устояла перед его неудержимым напором и блестящим интеллектом. Она рассталась с мужем и ушла к нему. Мара, внучка купца первой гильдии, была в молодости очень красивой женщиной. Бурные романы сороковых-пятидесятых годов пронеслись над ней, оставив неизгладимый след в её памяти и душе. Да и теперь, в свои шестьдесят два она оставалась весьма привлекательной особой, прекрасно одевалась, много ходила с мужем пешком по живописным берегам реки Воронеж, и тщательно следила за собой.

Марк Семёнович умело открыл бутылку и разлил шампанское по фужерам.

Мара положила Роману салат Оливье и кусок жареного мяса.

— Говорят, дорога в ад вымощена благими намерениями. Давайте выпьем за то, чтобы наши намерения стали началом прекрасного будущего молодого экономиста Романа Мирского, — произнёс профессор.

— Спасибо, я постараюсь, — сказал Ромка, смущённый тёплым приёмом. — За ваше здоровье и благополучие!

Выпили и он с аппетитом принялся за еду, отвечая на расспросы о родителях и жизни Москве.

— Ты только раз проехал по городу, и Воронежа ещё не видел, начал разговор Марк Семёнович. — Все столичные относятся к другим местам немного свысока. Провинция, мол. Я это понимаю и никого не виню. Поверь мне, через день-два ты будешь чувствовать себя здесь, как рыба в воде.

— А мне он понравился, — не согласился Ромка.

— Хороший ты парень, Роман, — улыбнулся Марк Семёнович. — Я обязательно устрою тебе пару экскурсий на нашей «Волге». Но кое-что могу уже поведать. Крепость Воронеж была заложена в конце шестнадцатого века по веленью царя Фёдора Иоановича, сына Ивана Грозного для защиты от набегов крымских татар, вассалов Османской империи. Потом стали строить Белгородскую черту для охраны южных границ Русского государства, а наши донские казаки присягнули Московскому царству и стали ему служить. Ещё до Петра здесь появились верфи, где строили суда для похода на Азов и выхода в Чёрное море. А Пётр основал Воронежское адмиралтейство и здесь создавался впервые в России военно-морской флот. Благодаря ему удалось, наконец, завоевать Азов, выбить оттуда турок и заключить с ними мир.

— Марк, ну, пожалуйста, не утомляй Рому, он и так устал с дороги, — прервала его Мара Евсеевна.

— А мне очень интересно, — ответил Ромка.

— Ну, тогда ещё немного, — согласился профессор. — Благодаря этому Россия повернула штыки против Шведской империи, разбила войска Карла XII под Полтавой, укрепилась на берегах Балтийского моря и построила северную столицу Санкт-Петербург. В восемнадцатом и девятнадцатом веке город стал столицей огромной губернии, рос и развивался. В прошлом веке открылся Воронежский кадетский корпус. В девятьсот пятом году произошёл еврейский погром. После Февральской революции германские войска захватили Эстонию и сюда перевели Тартуский университет, тогда он назывался Юрьевским, и Воронеж стал крупным научным и культурным центром. В Гражданскую войну через город наступали на Москву войска Деникина, Донской корпус Мамонтова и отряды Шкуро. В сорок втором немцы захватили и разрушили правобережную часть города, но их остановили и на левый берег они не вышли.

— Марик, остановись, «караул устал», — попыталась остановить его Мара Евсеевна.

— Да, Марочка. В Воронеже родился, и работал и творил Андрей Платонов, родился Иван Бунин, пребывал в ссылке три года Осип Мандельштам, где его навещала Анна Ахматова. И ещё несколько фактов. Здесь создан ракетоноситель, который поднял в космос Юрия Гагарина, здесь на авиационном заводе выпускали сверхзвуковые самолёты ТУ144.

Мара взяла нож и постучала о фужер. Раздался мелодичный звон.

— Так, Марк, звонок прозвенел, лекция окончена, — пошутила она. — Давай-ка расскажи о вступительных экзаменах. Это сейчас самое важное.

— Марочка, ты кладезь разума и порядка. Покажи Роме его комнату, а после этого мы поедем с ним в университет подавать документы.

Комната, куда его завела Мара, как и все комнаты в этом построенном в тридцатых годах доме, была просторной с большим окном, выходящим в поросший деревьями двор, и высокими потолками с лепниной вдоль стен. Старинный платяной шкаф, письменный стол под зелёным сукном с настольной лампой, кресло и деревянная кровать — всё говорило о достатке и рациональности владельцев квартиры. Парчовые занавесы, красиво спадавшие с карниза, завершали убранство комнаты.

— Располагайся здесь и прими душ. Пора отправляться в город.

— Спасибо, Мара Евсеевна.

— Просто Мара, договорились?

— Хорошо.

— Прекрасно, ты славный малый. Мы обязательно поладим.

Она повернулась и вышла, затворив за собой дверь.

14

Санька с Наташей встретились возле её дома. У него было хорошее настроение. Впереди ждала его любимая математика в одном из лучших университетов мира, а потом работа и карьера в научно-исследовательском институте или в ВУЗе. А сегодня рядом с ним была любимая девушка, готовая разделить его судьбу. Вскоре он почувствовал, что с Наташей что-то не в порядке. Она была скованна и молчалива, напряжена и взволнованна, и отвечала невпопад.

— У тебя всё в порядке? — спросил он.

— Нет, — не сразу ответила она. — Сашенька, я беременна.

Он остановился, повернулся к ней и взглянул ей в глаза. В них стояли слёзы. Теперь он не мог сказать ни слова. Он понимал, что Наташа ждёт от него решения. Судьба её и их ребёнка зависела от него, его порядочности и благородства.

— Ты уверена?

— Я сделала тесты, и они подтвердили мои ощущения. Да, у нас будет ребёнок. Ты рад?

— Наташенька, конечно. Я счастлив. У меня будет ребёнок, похожий на тебя. А значит, красивый и умный…

— Как ты, — перехватила она его слова.

Из её глаз лились слёзы, но это были слёзы счастья. Напряжение оставило её, она задышала свободно и к ней вернулись её обычная весёлость и спокойствие.

— Я люблю тебя, ты моя прелестная мамочка. Мы поженимся, и будем жить вместе, и воспитывать нашего ребёнка. А кто он?

— Не знаю, мне ещё ничего не сказали. Наверное, ещё рано.

— Собственно, какая разница? Главное, он от тебя, — сказал Санька. — Через месяц нужно будет подать заявление в ЗАГС.

— Конечно, любимый, — ответила Наташа. — Представь себе меня с большим животом в свадебном платье. А какой скандал в благородном обществе. Да, стоит подать