– Мам, я не найду свои ключи от загородного дома. Ты их не убирала?

– Зачем они тебе?

– Что за дурацкая привычка отвечать вопросом на вопрос?

– Извини. Ключи в верхнем ящике письменного стола в кабинете отца… Уж не собралась ли ты туда поехать?! – Маргарита уставилась на дочь как на сумасшедшую.

– Собралась. У меня сегодня выходной, так почему бы не съездить за город на природу? И не смотри так на меня. Я еду с друзьями.

– Но сегодня понедельник. У твоих новых друзей тоже выходной день?

– Хватит меня контролировать!

– Можно я поеду с тобой? Пожалуйста! Ведь я с ума сойду от переживаний. Не бросай меня одну в пустой квартире… Асенька, ты же знаешь, что, кроме тебя, у меня никого на свете. А после смерти отца мне и вовсе никто больше не нужен.

– Хорошо. Только возьми с собой какой-нибудь еды и быстро собирайся. Я уже вызываю такси.

Через двадцать минут они мчались в Барвиху, и Ася нисколько не жалела, что позволила матери ехать с собой. Она только теперь по-настоящему осознала, что не смогла бы находиться одна в доме, где чуть не лишилась рассудка при виде убитого отца. А чужих в доме она видеть не хотела.

По прибытии мать отправилась в кухню-столовую и занялась уборкой и готовкой. Ася поднялась в свою комнату, постояла немного у окна, разглядывая двор с неухоженными, заросшими сорняками клумбами, замусоренные дорожки, накрытый брезентом бассейн, которым этим летом ни разу не воспользовались.

Смогут ли они здесь жить? Наверное, да. Но только со временем. Ведь этот дом – память об отце. Он так хотел сделать их с матушкой счастливыми, когда строил его… Или нет? В любом случае этот дом без него уже никогда не наполнится счастьем.

Так что там с Труновым? Ах да, надо придумать вескую причину, чтобы убедить его встретиться с Асей. Но сначала отыскать его в Барвихе, если он, конечно, уже не уехал куда-нибудь отдыхать за границу. Ася спустилась вниз.

– Мам, ты знаешь здесь кого-нибудь из соседей?

– А кто тебе нужен? То есть я хотела сказать, что в Барвихе живет моя бывшая сокурсница по университету Варенька Морозова, ныне Варенцова. Она как замуж вышла, проживает здесь постоянно.

– Ты не могла бы попросить ее, чтобы она со мной поговорила по телефону?

– Могу, конечно, но зачем тебе? Хочешь о ком-то из местных узнать? – Ася молча смотрела на мать. – Хорошо, я позвоню. – Мать поискала в сотовом и набрала номер. – Варенька, здравствуй, это я… Ничего не пропала, просто мне сейчас… В Барвихе, с дочерью… Но я только хотела… Да, конечно, приезжай.

Мать повернулась к Асе, в растерянности пожимая плечами.

– Она мне даже рта не дала раскрыть. Так обрадовалась, что я здесь, рядом. Сейчас примчится за нами на своем роскошном «Мазерати» и заберет нас в гости. Ты не возражаешь? По-моему, так даже лучше, чем просто о ком-то любопытствовать по телефону. Ты не находишь?

Через полчаса моложавая изысканно одетая блондинка уже водила их по своему роскошному жилищу, который и домом-то нельзя было назвать, так как он больше походил на дворец. Великолепие отделки поражало воображение. Золоченая мебель могла тягаться только с обстановкой королевской резиденции и непременно одержала бы победу. Огромные люстры отбрасывали бриллиантовые отблески на потолки и стены, на которых красовались картины – даже дух захватывало – самых известных мировых художников!

И среди всего этого фантастического изобилия – очаровательная хозяйка дворца, увешанная драгоценностями и устроившая для своих дорогих гостей экскурс по огромным залам, заполненным сокровищами. Вот они – неотъемлемые атрибуты барвихинской жизни: элитный просторный особняк-дворец, ухоженный модным ландшафтным дизайнером участок, богатое убранство дома, вышколенная прислуга, искусный повар из-за границы, которым и похвастать можно при случае, дорогущие автомобили и баснословной цены украшения.

Для кого-то такая жизнь – недоступная сказка, а для избранных лишь повседневная реальность, само собой разумеющаяся и уже привычная, как чашка кофе по утрам. Здесь свое государство в государстве, свой уютный мирок стабильности и комфорта, куда чужим хода нет.

Здесь деньги текут рекой, и надо вливаться в общий поток, иначе стая тебя отвергнет. Простым смертным и в мечтах не стать покупателями здешней элитной недвижимости, а богатым даже в страшных снах не ломиться за дешевыми товарами. Потому что у всех свои приоритеты и неписаные законы, соблюдать которые заставляет статус. Потому что единственная истинная причина всему – Его Величество Капитал. Деньги!

А как же тогда их заброшенный дом? Да никак. Ася вряд ли когда-нибудь поменяет свою уютную квартиру в относительно тихом центре столицы на другое жилье. Даже если у нее окажется достаточно денег на содержание загородного дома.

Здешнее сказочно-фантастическое прозябание в роскоши и одиночестве, как у Вари, ее нисколько не прельщает. Асе комфортнее находиться среди людей, в гуще событий, чтобы жизнь текла бурным потоком. Главное – не утонуть. Особенно когда ты только учишься плавать.

– Ритуля, ты даже представить себе не можешь, как я рада, что наконец-то заманила тебя к себе. А то все кафешки да рестораны. Надоело! Надеюсь, теперь ты будешь ко мне заезжать на огонек. И не спорь. Иначе я здесь одна скоро на луну начну выть… До чего же чудесная у тебя дочка, – разглядывала она Асю небесно-голубыми глазами и вздыхала. – А моя-то дочечка Лизонька в Англии живет. Я тоже пыталась там жить, но мне в Лондоне, видимо, не климат. Да и по Москве ужасно скучаю, хотя сижу в Барвихе почти безвылазно и только в окна смотрю или по аллее туда-сюда гуляю для моциона. Вот и приходится разрываться между Москвой и Лондоном. В следующий раз поеду, так тебя с собой возьму. И даже не спорь.

После полного экскурса, от которого они устали, как от похода по музеям, хозяйка дворца провела их в огромную гостиную к богато накрытому столу. И даже когда сели и приступили к трапезе, Варя все говорила и говорила, словно до этого ей пришлось держать длительный обет молчания.

– Кушайте, гости дорогие. Я обожаю трюфели, впрочем, как и все здесь. У меня повар готовит их просто сказочно. Вот отведайте карпаччо из говядины с белыми трюфелями, яйцо пашот со спаржей, а еще филе благородного оленя в тесте с артишоками и грибами с соком трюфелей, расстегаи и перепела. Ну и всякие сласти и фрукты. – Варя перевела дух и приказала стоящему рядом повару разлить вино. – Серж, спасибо за роскошный стол, вы можете быть свободны.

Невысокий худенький смуглый мужчина лет пятидесяти довольно улыбнулся и, немного склонив голову, словно прощаясь с присутствующими, удалился.

– Ну что же вы, приступайте. Ешьте, что приглянулось. А лучше попробуйте все блюда, что на столе. Уверяю вас, не пожалеете. Будем считать, что сегодня у нас праздник. Я особо много не ем, фигуру берегу. Вот мой повар и расстарался, как узнал, что у меня гости… А Коленька мой все в разъездах, дома почти не бывает. Работает, работает день и ночь, деньги зарабатывает. Говорит, что если бросит работать, то или сопьется, или с ума сойдет от своего богатства, так как они, деньги то есть, требуют к себе уважительного отношения. Ими нужно постоянно заниматься. Я ему: «Коленька, а когда же отдыхать, если все время работать?» А он мне: «Варенька, пойми, если деньги не будут работать, мы их скоро потеряем. Никогда не следует устанавливать максимальный уровень для своих доходов». Я ему: «Если ты столько работаешь, то выходит, что не деньги для тебя, а ты для них?» А он: «Ошибаешься, дорогая. Если бы я не доказал, что могу справляться с тем, что у меня есть, то не только не получил бы большего, но и то, что есть, потерял бы. А это значит, что именно я управляю деньгами и заставляю их работать на себя»… И снова уходит на работу. А я все одна да одна. Подруг, ты знаешь, у меня только две – ты да Соня Василевская. Но она сейчас за границей. Остальные Коленьке не понравились чем-то, вот и пришлось с ними раздружиться. Как же я рада, Ритуля, что заполучила наконец тебя к себе!