нас обгоняли другие экипажи, запряжённые лошадьми, но в общем и целом, смотреть было не на что. Странников и нищих вдоль дорог значительно поубавилось, раньше, когда я ездил в столицу, от них покоя не было.

Подметил я ещё пару деталей, но всё же не мог не подтвердить догадку, что эти двое, сидящие напротив, обыкновенные великосветские мошенники, пытающиеся задурить мне голову и извлечь из этого свою выгоду.

— Я никогда раньше не слышал о вас. Старый лорд Лаветт был членом Совета и богатым человеком именно потому, что не имел многочисленной родни, — я смотрел на них обоих и ждал, как они станут выкручиваться.

Везут меня в столицу, эта дорога точно ведёт к Порталу, значит, уже к вечеру мы будем на месте, глупо ожидать, что я не покину этих двоих сразу же, как только представится возможность!

— Мой прадед прожил долго и скончался в своей постели, — ответил Лаветт, опираясь на трость и смотря куда-то мимо меня. В поездке он совсем не кашлял, даже выглядел бодрее, чем утром, когда я его встретил, о чём я не преминул упомянуть.

— В присутствии вас, господин, такое случается. Ваша сила благословляет тех, кто находится рядом. Увы, это ненадолго. Так о чём это я? Ах да, Исиндора, моя двоюродная бабка родила её мать, — Лаветт кивнул на притихшую Оливию, сидевшую смирно и комкающую в руках носовой платок, но глаза девицы были совершенно сухими и горели фанатичным огнём.

Вот чего я не переношу в женщинах больше слёз, так это неистовую веру!

— Так значит, бледная роза всё-таки вышла замуж? Хотите сказать, что весь мой прежний мир давно умер? — наконец я решился произнести вслух то, что витало в воздухе. — И она тоже? Тогда зачем мне мстить какой-то внучке?

— Потому что она может погубить вас, если захочет. А та, в чьих жилах течёт ведьмовская кровь востока, разумеется этого захочет! — выпалила Оливия, и её голубые глаза заискрились как снег под ярким зимним солнцем. В этот момент я почти ею залюбовался. Но не поверил.

— Благодарю за заботу, но я справлюсь и с нею.

— Та вещь, которую она дала вам, всё ещё с вами, верно? — невозмутимо продолжил Лаветт назидательным тоном, будто объяснял нерадивому отпрыску о том, что жениться надо не по любви, а по расчёту. Так принято, и точка! — Вы не сможете выбросить безделицу и уничтожить не сможете.

— Она безвредна, такие штуки действуют лишь раз. Возможно, я захочу оставить её на память.

— Конечно, как висельник верёвку, — усмехнулся Лаветт, и мне захотелось раздавить его немедленно, будто муху на стекле. Но Лаветт пока нужен мне: тот, кто говорит с такой гаденькой улыбкой, имеет весомый козырь в рукаве, а тот, кто гневается по щёлку чужих пальцев, не сможет стать хозяином своей судьбы.

— Подумайте, господин мой, — ещё тише произнёс он, притворно вздыхая. — Брошь ваша всё ещё работает, потому что жива носительница ведьмовской крови. Ниара может приказывать вам всё, что захочет. А значит, и сам король через неё. Неужели вы думаете, они ещё не знают, что вы проснулись? Даже если так, скоро узнают. Вы отдадите им всё: сокровищницу, честь, жизнь. Вы станете ручной ящерицей на службе короля, его личным псом! А Ниара иногда будет допускать вас к своему телу, чтобы были покорнее и принимали долг за награду. Как делала с вами та, другая.

Я даже не понял, как вышло, но уже смотрел на лорда по-особому. «Пламенеющий взгляд» на каждого действует по-особому: иные сгорают изнутри, а кто-то лишь испытает нестерпимое желание покончить с собой. Лорд Лаветт просто запретил себе дышать.

Он посинел, вытаращил глаза, но я не обращал внимания ни на крики Оливии, ни на её мольбы у моих ног. Когда она поняла, что всё бесполезно, то достала нюхательную соль и попыталась привести дядю в чувства, но и это не заставило старого лорда сделать вдох.

— Портал! — зычно крикнул кучер, и лишь любопытство отвлекло меня. Я отвёл глаза, и лорд шумно задышал, как рыба, выброшенная с берега в родную воду. Он получил несколько месяцев жизни, а я шанс проверить: так ли всё, как они говорят.

Скоро я буду в столице! Скоро верну себе имя и всё узнаю.

Глава 5. Первая встреча

1

— Такое будущее просто не должно существовать!

Я стоял у здания банка, некогда принадлежащего моему поверенному банкиру Цетхему, о чём и гласила новенькая вывеска, но всем существом, обострённым обонянием чуял, что весенний ветер, накрывший столицу, принёс дурные вести.

Это было здание на первом этаже огромного дома, упирающегося тонким шпилем в хмурое небо. Через стёкла, натёртые до блеска, я смотрел на мир суетящихся людей, одетый фривольнее и двигающихся быстрее, чем в моём прошлом. Вдруг смертные решили, что их дела стоят того, чтобы отринуть страх смерти, и принялись сновать с такими сосредоточенными лицами, как если бы вдруг обрели бессмертие.

Раньше в банки ходили только те, у кого уже не хватало места для драгоценностей в собственном особняке. Избранные, принадлежащие к высшему кругу, хотя я и тогда не понимал, зачем людям камни, которые переживут их смертные тела? Дамы даже не надевали некоторые драгоценности при жизни.

А нынче люди поклонялись не только золоту, но раскрашенным бумажкам, которые легко спрятать в карман. Привычки торгашей захватили мир.

Я ворчал, смотрел на новенькие часы на цепочке, подаренные лордом Лаветт, и всё ждал, когда иллюзия развеется.

Но она стойко возвращала меня к мысли, что всё изменилось, кроме меня. Я почтенный осколок прошлого.

Я тот, кто помнит мир иным, каким он никогда больше не будет, и я один страдаю по ушедшему покою и простору.

На чистых улицах, по которым теперь редко стучали копыта лошадей, но всё чаще оставляли следы колёса фыркающих самоходных экипажей, стало столь тесно, будто все муравьи вылезли из дома и принялись мельтешить туда-сюда безо всякой понятной даже им цели. Огромные витрины магазинов привлекали мотыльков, у которых не хватит денег, чтобы купить выставленное в них.

Люди заполонили мир, от их обилия и громкого говора, сливающегося в гул, кружилась голова. Захотелось снова заснуть, чтобы проснуться в своём прошлом, где всё непросто и одновременно весьма однозначно.

— Это богатые кварталы, нищие ютятся южнее, там всё, как вы привыкли: грязь, серость и отчаяние.

Лаветт был в превосходном настроении. Он отомстил мне за всё разом, но хотя частично я признал его правоту, не мог поверить в главное: Геранта мертва так давно, что уже