– Ничего, мелочь, мы всё преодолеем. Всё наладится. После Нового года мама у тебя позвонит Петру Ивановичу и спросит о работе. Странно, почему он мне до сих пор не позвонил, - уже спрашивала я саму себя.

   Почему же  Давид не звонит? Телефон мужчины чаще был выключен. Обидно, хоть я и понимала, что он может быть занят. Но разве сложно позвонить? Одни эсэмэс с добрым утром, хорошего дня и ещё доброй ночи - вот и все наше общение. Правда, от него всегда приходили передачки. Не забыл меня и это радовало.

Лечащий доктор вышел с каникул и сыну добавили таблеток.

  Да, а  теперь назревает самый главный вопрос:  куда нам с Глебом ехать после выписки? Проверив баланс, я выяснила, что на карте лежит приличная сумма. На автобус мне точно хватит, да и на жизнь в деревне на первое время тоже. Только сможет ли мне предоставить жильё Петр Иванович - вот и назрел второй вопрос. Проверила контакты, но телефона председателя у меня не оказалось.

  Да я ведь и с  мужем опять не разобралась. Ну и ладно, он в органах работает или я? Развод кому нужен? Ему, а не мне. Захочет, пусть сам этот маховик запускает, а я и так проживу. Да и Глеба из квартиры не выпишет без моего согласия.

      Одевшись с малым и получив больничный лист, мы вышли на морозный воздух. На улице была тишина, лишь проехало несколько машин за забором.

– Ну что, моё чудо, поедем мы с тобой, наверное, на вокзал, - сказала я, завязывая шарф и поправляя шапку сыну.

– Я к бабушке хочу. В деревню, да? - походу, только туда нам с малым дорога. Но опять же дом наш сгорел. Кто виноват в поджоге, я до сих пор не знаю. У меня не было недругов.

– Пойдем посидим в беседке. А я ещё раз попробую набрать дядю Давида. Может, он нас отвезёт.

– Хорошо, мам. А там горки на детской площадке. Можно я прокачусь?

– И будешь весь мокрый. Где нам потом с тобой обсыхать?

– Маа, пожалуйста, - сынок начал канючить. Я пыталась набрать номер Давида, но его телефон опять был отключен. Сама готова была вместе с сыном начинать плакать. Только он от того, что ему на горке не разрешала мама покататься. А я от бессилья и от понимания того, что меня опять бросили. Значит, Давид хотел всего лишь со мной переспать. Он добился своего и был таков. А как же его слова о женитьбе?! Эх, зря я растаяла от его внешности, от его поступков. И сразу вспомнились слова Мэрлин Монро: ”Все мужчины одинаковы: сначала они пользуются тобой, а потом выкидывают, как старые поношенные носки…”. Один раз я уже была выставлена на улицу. Похоже не хватило, да, Мила? Опять наступила на те же грабли. Ничему тебя жизнь не учит. Рассуждала я, понурив голову, и даже не заметила, как ко мне подошла женщина.

– Что с вами произошло? - спросила она меня участливо.

– Я не знаю, куда мне идти. Можно к тёте. А можно и в деревню. Я там до этого жила. Но у меня дом сгорел. Вот только ещё надо до вокзала добраться и билет покупать. - Зачем я всё это говорю простому прохожему. Она не решит мои проблемы. Я должна быть независима и перестать на кого-либо надеяться.

– Холодно же… Пойдемте со мной! Да и ребёнок у вас замёрз.

– Мне можно к подруге пойти. Она нас примет, - говорю женщине и рассматриваю её стильную одежду. Эффектная и такая же, как моя бывшая начальница. Но я смотрю в её в глаза, а там столько участия. Нет, она не похожа на Элону Тимуровну.

– Поехали ко мне, я тут недалеко живу. Нам несколько остановок проехать надо. Садитесь в машину. Меня Даша, кстати, зовут, а вас как? - спросила меня эта очень приятная женщина.

– Меня - Мила, а это мой сын Глеб. - Мелочь прижался ко мне и спросил:

– Ма, а мы куда поедем?

– Не боись, Глеб, я тебя в гости к себе везу. Накормлю вас с мамой, а потом мы с ней порешаем, куда вам ехать.

Мила

       Дом Даши оказался не очень далеко от больницы. Пока ехали в машине, мы с мелким отогрелись. Он смотрел в окно, а я почему-то застеснялась эту женщину. Вот оно ей надо - помогать прохожей, которую она впервые видит в жизни. А вдруг я оказалась бы преступницей какой! Наверное, на моем лице всё было написано, Даша посмотрела на меня и произнесла:

– Мила, я в людях научилась разбираться. И я вижу, когда человек попал в беду. Поэтому не удивляйся ты так и не переживай. Мы приедем ко мне, поговорим. Чем смогу, тем помогу. - Женщина перешла незаметно на “ты”. И подмигнула мне в зеркало заднего вида.

Когда мы вышли из машины, поднялся ветер. Я поежилась от холода и спросила мелкого:

– Не замёрз? - Он покачал головой.

– Пойдемте. Мила, не тушуйся, - подбодрила меня Даша и открыла ключом подъезд. Мы поднялись на третий этаж. Сына я взяла за руку, он шёл и считал ступеньки.  Мелкий научился считать до двадцати, но часто сбивался. А я боялась почему-то над ним пошутить, хотя очень хотелось.

– Мама, я кушать приготовила. Ты будешь? - послышался голос из кухни и вскоре к нам вышла молодая копия Даши. Хотя какие-то неуловимые черты мне кого-то напоминали, но я подумала, что скорей всего актрису. Девушка заметила нас с Глебом:

– Здравствуйте.

Мы с мелочью замерли и оба молчали.

– Вы чего не проходите? Давайте раздевайтесь, - сказала Даша. - Это моя дочь Диана. Идите руки мыть и проходите на кухню. Обедать будем.

Мы стояли в коридоре и я подметила, что квартира состояла из двух комнат. Раздевались с мелким, а я испытывала в этот момент бурю эмоций. И больше всего меня одолевали страх и паника.

    Диана приготовила очень вкусный обед - грибной суп, от которого моя мелочь отказался. А второе съел, можно сказать, под чистую, так как это была картошка с котлетами. Мы кушали молча, даже не переговаривались. Дочка Даши только спросила:

– Мам, может, мне к тёте Любе поехать?

Женщина посмотрела на неё и сказала:

– Обдумаем и такой вариант. - После чего уже обратилась ко мне, заметив, что я так ничего и не съела. - Мила, ты кушай. И не переживай. После обеда мы поговорим? - я кивнула. Слёзы уже приготовились литься чуть ли не градом. Как же хорошо, что мне встречаются хорошие люди.

– Спасибо за вкусный обед, - вытирая руки салфеткой, сказал мой сын. И я проговорила тоже самое.

– Пожалуйста, - ответили почти хором Диана и Даша.

– Мила, вы проходите пока в мою комнату.

     Мы с малым присели на угловой диван. Сыночек прижался ко мне сбоку и молчал. Всё-таки мы оба чувствовали себя не в своей тарелке. 

И пожалуй нам надо на поклон идти к тёте Свете. Дома-то теперь у нас нет. Точнее у сына то есть, а вот у меня нет. Но себя от Глеба я отделять никак не собираюсь.  Рассматривала комнату везде были цветы: герань, пальма, фиалки, драцена. Но при этом резких запахов в комнате не было. В этом доме настолько было уютно, что я, как будто вернулась в моё далёкое детство.