не смогла увидеть. Вокруг стояла кромешная темнота. По ощущениям, я лежала на голом полу. Попыталась встать и затылок прострелило острой болью. Дааа, хорошо мне досталось. Голова раскалывалась, словно мне проломили череп, ладошки и коленки саднило от падения. Я замерзла, правая рука онемела, видимо долго лежала без движения. Начала её растирать, в том месте, где я к ней прикасалась, меня прошивали до костей, тысячу маленьких иголочек, но чем больше я растирала кожу и разогревала мышцы, тем более незаметными становились иголочки, пока вовсе не исчезли. Я смогла шевелить рукой, решила сплести простое заклинание светлячка, но у меня ничего не вышло.

Думай, Хельга, думай, как отсюда выбраться. Так для начала необходимо прощупать расстояние комнаты и может быть смогу найти что-нибудь в ней, чем можно будет воспользоваться для защиты.

Медленно ползла на коленях по полу, ощупывая его руками, но тут моя голова коснулась чего-то холодного. Ощупав руками поняла, что это какой-то прут, провела рукой чуть в сторону, там был второй за ним ещё и ещё. Так я поняла, что это решетка. Нужно попытаться встать. Если это темница, мне нужно хотя бы размять ноги.

Медленно поднималась, держась за прутья решетки пока моя голова не столкнулась с потолком.

— Я в клетке! — в ужасе прошептала я.

Сперва, я попыталась расшатать прутья решетки, выломать хоть одну доску на потолке, но ничего не получалось. Затем я начала шарить по карманам и искать свои артефакты, но их кто-то забрал. Ни осталось ничего, что могло бы мне помочь выбраться отсюда.

На меня накатило осознание, того, что всё может быть также как и в том ужасном сне. Я не хочу! Н, хочу проходить через всё это. Забившись в угол, я обняла себя руками и положила голову на колени. Мои мысли потекли угнетающей рекой в сторону отчаяния.

Вот так попала в другой мир, не успела даже закончить академию, как могу погибнуть. А как же мои друзья? Смогли ли уже обнаружить, что меня похитили или всё же решили, что я просто задержалась с очередным клиентом на работе? Я к ним так привязалась, они стали для меня лучом света, опорой в этом новом мире. Надеюсь, что и они испытывают те же чувства ко мне. Боже, как же страшно оставаться одной, в темноте. Сколько я тут уже? Пару часов или дней? А может я провела без сознания уже неделю? Время тянется безумно медленно.

А как там Эрик? Скучает ли? Волнуется? Будет ли искать меня или откажется и найдёт кого-то нового?

— Глупости! Он же дракон Хельга, и уже признался тебе в любви, а они никогда не смогут отречься от неё. Что за пессимистичные мысли? — Проговорила я вслух, чтобы хоть как-то разбавить оглушающую тишину вокруг.

Меня качало на волнах собственных эмоций ещё долго, я не знаю, сколько точно, от непроглядной темноты не ощущаешь ход времени, я то проваливалась в сон, то резко подскакивала. Мне снился этот безумный старик учёный. Как он раз за разом, проводил свои изощрённые эксперименты над девушками, как они кричали в агонии, а я всё чувствовала вместе с ними. Почему-то я точно была уверена, что попала именно к нему в плен.

Еду и воду мне приносили видимо, когда я спала, потому, что когда просыпалась, всегда рядом стоял поднос с одной кружкой холодной воды и миской супа с кусочком ржаного хлеба. Пахом тоже больше ни разу не появлялся. Такое чувство, что похитители хотят сначала психологически меня вымотать.

От безысходности я раз за разом пересчитывала количество прутьев в своей клетке, знала, сколько щелей между досок на полу и потолке и даже знала, что миску супа я могу съесть всего за двенадцать глотков. Столовых приборов мне не давали, а тарелка, кружка и поднос были из дерева, да и как бы я не прятала поднос, как только я засыпала, его тут же забирали.

— Я скоро сойду с ума! Это просто какая-то моральная пытка! — прокричала я в тишину, стиснув волосы в кулак. Мои раны уже затянулись, что говорило о том, что я провела здесь очень много дней. В звенящей тишине и ослепляющей темноте. Как бы это ни звучало, но это было так.

Дверь немного скрипнула и я наконец увидела тонкую полоску света, постепенно начинающую разрастаться. Наконец мои уши услышали, хоть какие-нибудь звуки, кроме моего собственного голоса и сердцебиения. Я зажмурилась от яркого света, глаза начали болеть и слезиться. Но я была готова на что угодно, лишь бы меня выпустили отсюда.

Дверь моей клетки с грохотом отворилась, меня подняли за локоть, придержав голову, помогли выйти и осторожно повели за собой. Я не могла смотреть, куда меня ведут, глаза до сих пор не могли восстановиться. Прикасаться к человеку было восхитительно, я так замёрзла, что ладони, которые меня держали за локоть, показали горячими и я как утопающий за спасательный круг, схватилась за них своей второй рукой. Шли мы не долго, вскоре меня усадили на какую-то кровать и мягкий голос проговорил.

— Отдохни деточка, скоро мы с тобой встретимся. На тумбочке лежат чистые вещи, а за дверью есть ванная комната. Скоро принесут ужин.

Я не могла рассмотреть, кто ко мне обращался, открыв глаза, я видела лишь очертания, ну хорошо, хоть уже не было больно смотреть. Дверь за мужчиной закрылась, прозвучал звук закрывающегося замка.

— Я снова в клетке, только уже куда большей, чем прежде! — горько усмехнулась я.

— Нужно собраться и пока есть такая возможность привести себя в порядок. — встряхнув головой, медленно встала с кровати и держась за стену направилась к коричневому прямоугольнику, выделявшемуся на желтом фоне стен. Зайдя внутрь, я нащупала выключатель и потушила свет, чтобы можно было осмотреться. Оставив дверь открытой, подошла к ванной, из-за сумрака и луча света из комнаты, моё зрение восстановилось. Я увидела небольшую комнату с синими стенами, в правом углу стояла ванная, а в левом унитаз и умывальник, над которым висело зеркало. По бортикам ванны стояли пузырьки с моющими средствами. Понюхав все, налила немного в ванную и включив набираться воду, я направилась к унитазу, с благоговением села и справила нужду.

Когда я была в клетке, то в одном из углов стояло ведро с крышкой, и я использовала его как туалет. Внутри был какой-то очищающий камень, каждый раз после того как я справляла нужду и закрывала крышку, ведро на мгновение начинало мерцать приглушённым оранжевым светом и внутри становилось чисто.

Пока я сидела