— Зеленым? — переспросил я.

— Да. Люблю запах зеленого.

— Зеленый — это не запах. Это цвет.

— Да, но… ты разве не знаешь такой запах? Деревья, камыш, трава — они иногда пахнут зеленым.

— Похоже, я не знаком с запахом зеленого.

— Вон Марси. Давай спросим у нее.

Я посмотрел туда, куда показывала Брук, и сразу же отвернулся; на Марси была маечка с ужасно глубоким вырезом, он просто кричал: «Взгляните-ка на них!» Я уставился на ноги Брук, спешащей к подружке, и не поднимал глаза. Если я нарушал кое-какие правила применительно к Брук, это еще не означало, что я должен наплевать на осторожность и нарушить все. Обращать внимание на грудь девушки строжайше запрещалось.

— Брук! — воскликнула Марси. — Класс! Мне нравится твоя блузочка.

Черт, все-таки нужно выяснить, как выглядит ее блузка.

— Рада тебя видеть, — улыбнулась Брук.

— Джон, привет. Не ожидала тебя встретить. Здорово, что пришел.

— Спасибо, — ответил я, глядя на ее ноги.

И все же я не хотел выглядеть фриком, поэтому поднял глаза сначала на Брук, потом на Марси. Мельком я увидел глубокий вырез маечки и поспешил посмотреть на озеро.

— Хороший вечер.

— Ты должна ответить на вопрос, — сказала Брук. — Пахнут ли деревья зеленым?

— Что-что? — со смехом переспросила Марси.

— Зеленым! — повторила Брук. — Деревья тут пахнут зеленым.

— Ты спятила.

— Кто спятил? — спросила Рейчел Моррис, присоединяясь к нам.

Я вежливо улыбнулся ей, благодарный, что она одета скромнее подружки.

— Брук говорит, что деревья пахнут зеленым, — сказала Марси, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

— Конечно, — кивнула Рейчел. — Все это место пахнет зеленым… и немного коричневым из-за дыма.

— Точно! — воскликнула Брук.

— Представляешь, что они говорят? — спросила Марси, глядя на меня.

Я вонзился взглядом ей в ухо, чтобы больше ничего не видеть.

— Думаю, это индуцированный бред, — сказал я, но углубляться в психологическую гипотезу не стал.

Такой разговор вряд ли имел шанс на успех.

Мне было странно общаться с Марси — отчасти из-за выреза маечки, но главным образом потому, что мы почти не делали этого раньше. Как и люди в ехавшей впереди машине, Марси принадлежала к тем, кого я знал теоретически, но на практике мы не пересекались. Я оглядел собравшихся — всех, с кем вырос, но напрямую не контактировал, не имел ничего общего. Мне казалось невероятным, что мы родились и жили в одном маленьком городке, год за годом ходили в одну школу, в один класс, но так ни разу и не поговорили. Макс с удовольствием поболтал бы с Марси — и пошарил бы по ней похотливым взглядом, но у меня наша беседа вызывала скорее беспокойство. Я прекрасно обходился и без ненужных людей.

— А другие цвета вы чувствуете? — принялась шутливо допрашивать Марси, сложив руки на груди.

— Дело не в цвете, — ответила Брук, — а в деревьях. Просто «зеленый» — хорошее слово, чтобы описать, как пахнут деревья. Как «весна», только «весенний запах» звучит глуповато.

— А «зеленый» тебя устраивает, — сказала Марси. — Ну-ну.

С озера дул прохладный ветерок, и я увидел мурашки на руках Марси. Прежде чем я успел остановить себя, я уже смотрел на ноги Брук — они тоже покрылись мурашками.

— Почему бы нам не пойти к костру? — предложил я.

Брук кивнула, и Марси с Рейчел двинулись за нами сквозь неплотную толпу. За деревьями впереди виднелся костер — неровная парабола оранжевого пламени, хотя небо еще оставалось светлым, и огонь выделялся не слишком резко. В нашем редком клочковатом лесу преобладал кустарник, а не деревья, и костер развели на большой округлой поляне в нескольких десятках футов от дороги. Когда мы подошли ближе, я увидел, что организаторы, кем бы они ни были, не пожалели сил: в середине костра лежали большие бревна, поодаль у деревьев ждали своей очереди горы трехфутовых поленьев и расколотых чурок. Дерево в костре трещало и лопалось, живица шипела, испаряясь, а за всем этим слышался гулкий рев кислорода, пожираемого жадным пламенем. Огонь говорил со мной.

— Привет, — прошептал я в ответ, подошел поближе и вытянул руки, пробуя тепло.

Где-то температура казалась нормальной, где-то слишком низкой, а в середине — слишком высокой. Форма костра была более открытой, чем нужно; такой костер будет жарким и мощным, но прогорит слишком быстро. Вообще костер может жить всю ночь, если его правильно сложить и дрова подкладывать понемногу.

Судя по всему, ответственного за костер не было. Рядом лежала палка футов пять длиной, с обугленным концом, — видимо, ею поправляли поленья. Я подобрал палку и привел костер в порядок — одно полено опустил, другое приподнял. Костер может сказать тебе, что ему нужно, если ты умеешь слушать. Я ощущал тепло, слышал рев воздуха, смотрел, как расползается по поверхности бревен переливающийся белый жар. Дерево светилось изнутри, и его сияние иногда прорывалось наружу, словно нечто ослепительное и совершенное готовилось родиться в этом скучном и безжизненном мире. Я подвинул еще пару поленьев.

Идеально.

Мимо меня по прямой пролетело расколотое полено и рухнуло в костер, который взорвался искрами и зарычал.

— Да! — закричал рядом со мной какой-то коренастый двенадцатиклассник с короткострижеными волосами и мясистым красным лицом. — Запалим его как следует!

— Он будет гореть лучше, если… — начал я, но он уже отвернулся.

— Клейтонские крестоносцы! — взревел он.

Ему вторило несколько голосов. Он победоносно вскинул руки к небесам и направился за новым поленом.

— Он будет гореть лучше, если его спланировать, — закончил я, обращаясь к самому себе.

Я снова повернулся к костру и пошевелил палкой, пытаясь ликвидировать причиненный вред, когда второе, а потом и третье бревно приземлились в самую середину.

— Клейтонские крестоносцы!

— Знаешь, — заметила стоявшая рядом Марси, — есть вещи, которые невозможно спланировать. Ведь знаешь?

Я удивленно посмотрел на нее, и она улыбнулась.

Откуда она взялась? Я так увлекся костром, что совершенно забыл о девчонках.

— Хот-догов пока нет, — сказала появившаяся откуда-то Брук. — Еда будет не раньше половины седьмого. Пойдем к озеру?

— Ну, купаться я точно не буду, — ответила Марси. — Но посмотреть — посмотрю.

Девушки направились к озеру, но вдруг остановились и взглянули на меня.

— Ты идешь? — спросила Брук.

«Но… как же костер?»

Я посмотрел на костер: он все еще горел уверенно и мощно, несмотря на беспорядок и новые поленья. Костер был мне ни к чему; я пришел ради Брук.