широкоплечий мужчина в возрасте с темными волосами, в которых виднелись вкрапления седины. Взгляд цепкий, лицо суровое - чувствовалось, что с таким человеком шутки могут плохо сказаться на здоровье. Лесные мастера, встреченные мною ранее, казались щенятами рядом с этим матёрым волком. Но что больше всего меня поразило - не было ни усов, ни бороды на лице, только лишь щетина, видимо в дороге бриться было некогда. На моей родине мужчины все носят бороду или в крайнем случае усы.

- Пересаживай на эту кобылу, - пока меня сняли с лошади караванщика и подсаживали на свободную лошадь, из рук солдата к Азаду перекочевал внушительного размера кошелёк.

- Лошадь буду вести сам или кто-то из моих людей, ты должен крепко держаться. То, что тебя прихватили веревкой, тебе поможет мало, если ты на скаку свалишься сам и потянешь за собой кобылу, - слова он произносил правильно, но чувствовалось, что речь чужая для него, - в случае крайней нужды ко мне можешь обращаться "Корпорал", но лучше не обращайся. Привалов у нас будет два днём, ночью отдых. Вода справа от луки седла. Еда, отлить - всё только на остановках. Невтерпёж если - отливай прямо в седле. Поехали!

***

Как же болят ноги … ох, а как болит зад. Спина не гнется, изматывающая скачка почти целый день, дважды смена лошадей на привале, привал полчаса - за это время надо поесть, напиться и справить нужду. На негнущихся ногах особо не походишь, потому единственный путь, который я мог себе позволить - до ближайших кустов и обратно, остальное время просто лежать, даже ел полулёжа. Есть хотелось сильно, но много есть на привале не выходило, потому что верхом сильно трясло и набитый желудок приводил к проблемам. Про горячую пищу вообще никакой речи не шло, а запивать хлеб, сыр да колбасу водой - много не влезет. Спасали сухари, которыми набивал карманы штанов и плаща, который мне выдали от ветра и дождя. Одежда, кстати, моя уже сильно износилась. Просто слезы наворачивались, когда вспоминал, как буквально месяц назад мне досталось это добро. А три месяца назад я вообще жил и не мог представить себе, куда меня занесет стараниями Мокоши.

Две ночи спал как убитый, в дороге толком ничего не запомнилось. Природа сильно изменилась, судя по ландшафту мы двигались по предгорьям, холмистая местность с обширными лесами и виднеющиеся вдали в хорошую погоду пики горных хребтов. Красиво, никогда такого не видел, но слишком я устал, чтобы хоть немного насладиться видами. На второй день днем заезжали на какой-то постоялый двор. Большое двухэтажное здание было сложено из камня, удивительно для моей родной стороны, рядом располагалась большая конюшня, также каменная, в ней было много лошадей. Отряд, везущий меня на помощь к неясному больному, сумел сменить всех своих на свежих. Это ни много ни мало двенадцать голов, а отряд насчитывал соответственно шесть воинов, ну и меня теперь в довесок.

Перед второй ночёвкой воины облачились в защитное снаряжение, кольчуги, шлемы, наручи, поножи, кто-то прикрепил сбоку седла щит, кто-то разместил натянутый и готовый к бою лук в специальный колчан, крепящийся также к седлу сбоку позади наездника. Такая подготовка к предстоящим неприятностям меня сильно взволновала, тем более что на меня почему-то ничего не выдали, но приставать к Корпоралу с вопросами мне казалось занятием хуже, чем реально влезть в эти самые грядущие неприятности. Однако я зря беспокоился и утром на меня нацепили стеганую рубаху, вместо моей синей с вышивкой и поверх пристроили кольчугу. Так что на третий день к болящей нижней половине тела добавилась ещё жуткая тяжесть от непривычного доспеха. Хорошо хоть на голову ничего не надели - просто ничего не держалось.

Третий день изнуряющей тряски продолжался так же мучительно, как и два первых, только теперь добавилась ещё и нервозность. Видно было, что отряд ждёт нападения, выпустили в авангард одного всадника, сам отряд значительно растянулся в длину. Больше молчали, хотя не могу сказать, что в первые два дня я слышал частые разговоры, только на привалах люди немного оживали, но я всё равно ничего не понимал. Совершенно чуждый язык!

С авангарда всё и началось. Дороги, по которым нам приходилось двигаться, большей частью пролегали по лугам со всё ещё яркой травой и обилием цветов, добавляющих к общей зелени синие, жёлтые, белые или красные пятна. Но часто были продолжительные участки, на которых лес был расположен в непосредственной близости к дороге, скорее даже дорога была проложена прямо сквозь плотный лес.

На одном из таких участков и произошло нападение. Впереди уже можно было видеть свободное от деревьев пространство, когда первый всадник свалился с лошади, а мимо нас просвистели стрелы. Моя лошадь двигалась рядом с командиром отряда, он отреагировал на нападение громкой командой и резко ускорил свою лошадь в сторону стреляющих. Я просто опешил - зачем мы мчимся прямо под стрелы? Нас же просто расстреляют!

Но я ошибался, мы проскочили! Лес с этой стороны не был настолько густой, чтобы мы не могли верхом достаточно быстро уйти от места нападения, но при этом деревья сильно затрудняли наш обстрел. Очень быстро мы смогли выбраться из леса, оставив позади засаду, и больше людей мы не потеряли. Как только выехали на открытое место, нам пришлось ещё ускориться, выехать назад на дорогу было нельзя - с обратной стороны дороги в нашу сторону быстро двигался вражеский конный отряд, именно он перекрывал нам удобный путь. Ох и много же их, больше десятка точно, как бы не два.

Началось изнурительное преследование. Изначальное преимущество позволяло нам держать дистанцию около трети часа, но лошади сильно устали от непосильного темпа погони и в любой момент любой из нас рисковал вылететь из седла, если нога животного попадёт в яму или наскочит на камень. Кроме этого преследователи уже настигали, их лошади явно были свежее, но рисковали сломать себе ноги не меньше наших.

Корпорал обернулся и начал отдавать команды, меня охватил азарт погони, стало интересно, как всё же будут выкручиваться из такой переделки мои покупатели. То, что я сам могу оказаться в ещё худшем положении чем сейчас, почему-то меня не беспокоило - азарт! Даже зад стал болеть меньше.

Наш отряд разделился на три части. Двое конных с луками ушли сильно левее на разрыв дистанции, двое мечников разделились и заняли позиции слева и справа позади нас с командиром, так же уходя в стороны, мы же продолжали мчать