мать, — как завороженная, начала она, — сестра да сам Игорь.

— Ну и хорошо, — Матвей вернул лапку на место, глянул барабан спереди, снова прощелкал по кругу, — на всех хватит.

* * *

— Ты посмотри, заразы, разлаялись! — Недовольно пропыхтел завгар, пока мы шли к Белке.

Вокруг и правда разбрехались псы. В вечерней темноте перегавкивались они, словно стараясь перекрикивать один другого.

— Да заткнитесь вы! Сукины дети! — Злобно крикнул Федотыч.

— Ну чего ты сердишься? — Спросил я.

— Да не дают спокойного жития. Как вечер, так обязательно разорутся! Не посидишь спокойно! Гав да гав!

— Ты езжай домой, Федотыч. Мы мож всю ночь будем валандаться по станице.

— Ох, — он вздохнул, — да глянем. Щас, дождусь остальных, кто вызвался подмогнуть. В колхоз я уже позвонил. Вам надбавку к получке дадут за сегодня, как за командировку. Только там незадача одна случилась.

— Какая же?

Подойдя к Белке, я запрыгнул в открытую кабину, завел двигатель. Мотор зарычал, а потом стал спокойно мурчать. Хоть была моя машина, еще не остывшая до конца, захотел я ее чуть-чуть подогреть.

— В колхозе сказали, — начал Завгар, — чтобы тебя не ставить на энто ночное дежурство. Вроде как потому, что ты участник этого ихнего отряда на соревнованиях. Сказали, хай, мол, дома сидить.

— Ай, — отмахнулся я, — насижусь еще.

— Я им обещал, что с тобой по этому поводу поговорю, — нахмурился Завгар, — что уговорю не ехать.

— Не уговоришь, — покачал я головой.

Завгар вздохнул.

— Ну куда ты снова лезешь, Игорь? Чего тебе не сидится спокойно? Зачем оно тебе все надо? Ехал бы домой, да осталсбя бы с семьей. Отдохнул. Уж без тебя разберутся. И так вон, — он указал на свежую мою повязку на плече, — стреляный уже. Мало тебе?

— Дядь Миш, — я повернулся к нему, навис над завгаром и глянул прямо в глаза, — у меня дома сидит отец с ружьем. Сторожит мать и Светку. Позакрывал все двери, отпустил кабеля по двору бегать. А знаешь почему?

Завгар не ответил, только с трудом сглотнул слюну.

— Потому как, видать, Матвей этот из-за меня сбежал. Считает он, что это я ему жизнь попортил. Что по моей вине исчез его брат. По моей вине от него жена ушла. Что я виноват, будто мать его собираются сажать в тюрьму.

— Катьку-то? — Удивился завгар.

— Ага. Написала на меня ложный донос. Мы с Квадратько ее припугнули по этому поводу тем, что она преступление совершает, а заявление порвали. Квадратько рассказывал, что общалась она с Матвеем, пока тот сидел за решеткой. Жалилась ему на то, что и ее посадят.

— Вот зараза, — Сплюнул Федотыч.

— Потому мне тут отступать никак нельзя. Должен я Матвея изловить. По крайней мере, помочь милиции это сделать.

Завгар замолчал. Коротко покивал.

— Ну тогда удачи, Игорь.

— Удача мне не помешает.

Федотыч снова вздохнул и пошел к диспетчерской. Глядя ему вслед подумал я о том, что может зря я всюду, в чужую беду лезу? Может, зря каждому пытаюсь, по мере своих сил помочь? Сейчас от моей доброты вон какая каша заварилась. Решил выручить Матвеену жену, а теперь сам в опасности. А может и моя семья тоже…

А с другой стороны, как же мне против такой моей устоявшейся за целую жизнь натуры пойти? Ну если не могу я не помочь человеку, если у него беда? Да чего ж мне, разорваться-то? Кажется мне, что мимо слабого, кому помощь нужна, пройдешь, то вообще больше уважать себя не сможешь… И чего теперь?

— Мда… — Вздохнул я, — благими намерениями.

Хотел было повернуться к рулю нормально, но что-то холодное уперлось мне в затылок. Я замер.

— Дернешься — застрелю, — прозвучал за спиной низковатый голос Матвея Серого.

Глава 12

— А ты шустрый, — сказал я, глядя перед собой и не двигаясь, — вон как в машину пробрался. Я и не заметил.

— Молчи, — проговорил за моей спиной Серый, а потом я услышал характерный щелчок курка, — ни то мозги свои будешь на асфальте искать.

Чувствуя, как заколотилось сердце, и пот выступил на лбу, я закрыл глаза. Глубоко вздохнул. Страх, что я испытывал сейчас, принялся мной легко. Принялся, как естественная реакция молодого тела в борьбе за свою жизнь. Поддаваться ему не надо. Если уж знаешь природу явления, то проще с ним бороться. Я природу своего страха понимал от и до, а потому быстро взял себя в руки.

— Ты ж меня просто так не застрелишь, — сказал я тихо.

— Это почему ж?

— Что-то тебе от меня надо. Если бы хотел просто убить, уже убил бы.

Матвей ничего на это мне не ответил. Только глубоко и нервно дышал за моей спиной. Дышал громко, отрывисто. Боялся.

— Повертайся до руля, и руки на колесо. Да не шуткуй мне тут! Живо с жизнью расстанешься!

Я хмыкнул про себя. Однако сам медленно повернулся, положил руки на руль. Боковым зрением видел я Серого. Застыл он в неудобной позе. Каким-то образом умудрился открыть тихонько дверь. Да так, что Белка и петлями не скрипнула. Ох уж этот новый самосвал… А потом, Матвей медленно заполз в салон и сейчас полулежал на диване, опираясь одной рукою на сиденье, а другой держа у моего виска вороненый наган.

— Тебе, кажись, неудобно, — сказал я холодно.

— Не твое дело! — Прошипел Матвей.

— Да сядь ты по-человечески. Дверь закрой. Поговорим.

Матвей громко выдохнул.

— Смотри мне, не дури. Я на такие вещи скорый, — проговорил он хрипловато.

Не отнимая пистолета от моей головы, он с трудом втянул ноги в салон, уселся. Медленно и тихо закрыл дверь.

— Игорь! — Внезапно от диспетчерской услышал я крик завгара, — а ты чего не едешь? Случилось чего?

Матвей похолодел лицом. Сжал револьвер до белых пальцев.

— Ему надо ответить, — начал я, — а то догадается. Полагаю, тогда тебе точно придется меня застрелить.

— Только не брякни лишнего, — сказал Матвей ровным тоном.

— Надо выглянуть из машины, — привстал я тихонько, — а то так будет странно.

— Давай.

Я выглянул, посмотрел на Федотыча. Закричал ему в ответ:

—